Любому исследователю необходимо установить систему координат, с помощью которой локализуются объекты исследования. В старой онтологии эту роль играют пространственно-временные рамки: какая-либо сущность идентифицируется и описывается по своему месту в пространстве и времени, причем в данный момент времени она может быть только в одной точке пространства; нечто, занимающее другую точку в пространстве в тот же самый момент времени, даже обладая абсолютно теми же свойствами, рассматривается уже как другая сущность.
Для дискурсивных изысканий физическое время и место феномена общения, хотя и играют роль (заметим, опосредованную языковой, точнее, коммуникативной проекцией), решающего значения не имеют: когда что-то сказано, намного важнее знать, кто это сказал, кому, как, о чем, с какой целью. Слово (в самом общем смысле) «в равной степени определяется как тем, чье оно, так и тем, для кого оно» [Волошинов 1929: 102]. Дискурсивные явления имеют место и время в качественно иной среде: социально-психологическом «человеческом пространстве» [ people-space — Harré, Gillett 1994: 31], которое конституируется общающимися индивидами, играющими соответствующие коммуникативные, социальные, культурные, межличностные, идеологические, психологические роли. Здесь уместно вспомнить понятие коммуникативно-социальное поле [ср.: Сусов 1979: 95; Романов 1988: 28], родственное идее гештальта в психологии и не лишенное феноменологических импликаций.