Раны, нанесенные Тимуром улусу Джучиеву, залечить не удалось. Потомки «людей длинной воли» погибли, защищая Великую степь от гулямов самаркандского владыки. Хотя Тимуру не удалось сломить Орду, но он оставил в ее теле «занозу» — мурзу Едигея, ставшего «правителем двора», т.е. главой правительства. По происхождению Едигей был мангут, но опорой его стали ногайцы — тюркское племя, кочевавшее между низовьями Волги и Яиком ««B XV‑ХVI вв. ногайцы обитали и в Причерноморье (см.: Шенников А.Л. Жилые дома ногайцев Северного Причерноморья // Славяно‑русская этнография. Л.,1973. С.46)»». В домонгольское время эту территорию населяли гузы, и возможно, что ногайцы хотя бы частично были их потомками. Эта гипотеза объясняет враждебность ногайцев к поволжским и крымским татарам, потомкам кыпчаков, с которыми у них шли постоянные войны — степная вендетта. А если так, то понятно, что они признали своим вождем соратника Тимура — мудрого и храброго Едигея, легко возводившего ханов на престол Сарая и так же легко их убиравшего.
|
|
Фактически еще при жизни Едигея ногайцы выпали из целостности Большой орды, как она стала именоваться в XV в., но в 1438 г. Сарай еще был большим городом и крупным торговым центром ««См.: Шенников А.А. Червленый яр. Л. 1987. С.44»». Тем не менее развал Большой орды продолжался. Претенденты на престол убивали друг друга, опираясь то на литовских Гедиминовичей, то на самаркандских Тимуридов, а этносы продолжали обособляться. В 1428 г. освободилась Тюмень, где хан Абульхайр и его улус приняли название «узбеки». Примерно в 1438 г. отделились от Большой орды Крым и Казань. Все эти новообразовавшиеся ханства были врагами Большой орды. Дольше всего союз с Ордой поддерживала Москва, хотя и уклонялась от регулярной выплаты дани.
Деньги, которые продолжали взимать с крестьян якобы для татар, оставались в казне московского князя. Из‑за распрей в Орде можно было и не платить ««См.: Соловьев С.М. История России... Кн.II. Т.IV. С.493»».
Поэтому понятно, что русские князья воевали не против хана, а против мятежников, часто совершавших набеги на пограничные области. Даже сам Василий II в 1445 г. был разбит и пленен вышедшим из Орды Улуг‑Мухаммедом, незадолго перед этим искавшим убежища на Руси.
Да и трагическая гибель Сарая в 1480 г. — дело рук не столько русских, сколько ногайцев и крымцев. Дезинтеграция этносоциальной системы улуса Джучиева была прямым следствием снижения уровня пассионарности за счет распрей и войн. Но снижался этот уровень медленно, и до конца XVI в. оставались островки высокой пассионарности, постепенно размытые отбором, т.е. перемещением пассионариев в окрестности Москвы.
|
|
И все‑таки улус Джучиев продержался дольше других. Восточные монголы стали жертвой своих западных соседей — ойратов уже к 1434 г., когда Большая орда на Волге еще держалась.
Ойраты — название союза четырех племен: дорбетов, хойтов, торгоутов и хошоутов, предки которых были сосланы в Западную Монголию Чингисом, а там смешались с тюркским этносом — ойратами ««См.: Грумм‑Гржимайло Г.Е. Когда произошло и чем было вызвано распадение монголов на восточных и западных?»» и взяли их этническое название, благодаря чему в их языке много тюркизмов ««См.: Владимирцов Б.Я. Турецкие элементы в монгольском языке»». Во время междоусобной войны 1259‑1301 гг. западные монголы сражались на стороне Хайду против Хубилая.
Это повело к отчуждению их от восточных монголов, которых стала поддерживать империя Мин. В 1449 г. ойраты наголову разбили китайское войско, но ограничились грабежом и были вынуждены отступить к северу, где они убили монгольского хана в 1451 г. Однако когда ойратский полководец Эсень попытался объявить себя ханом, князья восстали против попытки узурпации и убили Эсеня в 1454 г. Ойратское государство стало степной республикой, отказавшейся от завоевания Восточной Монголии, где власть вернулась к ханам Чингисидам.
Одновременно ойраты совершили грандиозный набег на запад. Между 1452 и 1455 гг. их войско прошло через Могулистан, северную окраину Джагатайского ханства, вторглось в Кыпчакскую степь, повернув на юг, долиной Сырдарьи прошло до Ташкента и вернулось домой с богатой добычей ««См.: Грумм‑Гржимайло Г.Е. Указ. соч. С.177»». После этого разгрома с карты Азии исчезла Белая орда, на месте которой оформились племенные союзы казахов (джузы). Подобно ойратам, казахи стали выделяться из орд ««О терминах «орда» и «племя» см.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С.177»» несколько раньше, в 1425‑1428 гг., и уже тогда заменили ханскую власть советами князей. Ойраты называли своих правителей китайским словом «тайчжи» (царевич), а казахи — арабским словом «султан». В обоих случаях произошла реставрация дочингисовских социальных форм при сохранении этнических норм, присущих кочевникам. Снижение пассионарного напряжения отразилось на общественной жизни ойратов и казахов и вернуло их к идиллии, утраченной в XIII в. при построении мировой империи, созданной за счет избытка пассионарности. Теперь сил хватало лишь на междоусобицы и набеги, но не на внешние завоевания, сколь бы заманчивы они ни были.
А теперь сопоставим две системы отсчета: социальную и этническую. С позиции социальной истории, изменения, происшедшие в Великой степи, следует рассматривать как регресс, поскольку восторжествовали традиции родо‑племенного строя. Пользы кочевникам от этого было мало потому, что межплеменные войны сопровождались постоянным угоном скота и, следовательно, нарушением хозяйства как у побежденных, так и у победителей, чья молодежь занималась не созидательным трудом, а бессмысленным кровопролитием. В социально‑экономическом аспекте кочевой мир сделал шаг назад.
Но, рассматривая этногенные процессы ««Этногенез — процесс, идущий по ходу времени: от пассионарного толчка к гомеостазу при рассеянии энергетического заряда. Поэтому движение «вперед» вовсе не означает постоянного улучшения и потому не может быть названо прогрессивным. Ведь на организменном уровне последовательное развитие системы ведет к старости и распаду на элементы для очередного обновления. На этническом уровне закономерность та же.»», мы видим, что рассеяние энергии — закономерный выход из перегрева акматической фазы. Число пассионариев резко снижается, равно как и субпассионариев, от которых здоровые коллективы стремятся избавиться. Повышается процент гармоничных особей, для которых наиболее желателен консерватизм. Этот порядок они готовы мужественного отстаивать и даже терпеть в своей среде пассионариев, не мешающих их привычному образу жизни.
К этому состоянию пришли в XV в. ойраты, казахи, ногайцы и причерноморскис татары, за исключением крымцев, которые связали свою судьбу с Османской империй, и узбеков, одолевших врагов кочевого мира — Тимуридов — в 1507 г.