Дух Божий как «одноразовый феномен»

Последняя приведенная фраза в авторском контексте представляет собой отнюдь не чисто научный способ описания космогонической модели. Д-р Шрёдер немедленно переводит разговор в богословское русло, подкрепляя свою мысль вторым стихом книги Бытия и снабжая его весьма своеобразным комментарием.

«Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; (сотворенное в начале первичное пространство), и Дух Божий (появившаяся только один раз сила, лишь единожды упоминающаяся во всей книге Бытия) носился над водою (той субстанцией, из которой затем были созданы небо, земля и все, что они содержат)» [167, с. 84].

Комментарий, следует прямо сказать, странный и непривычный. В нем смущает все. Смущает размер земли: 10^–24 см – как-то маловато. Смущает, что под «водой» понимают материал (субстанцию), из которого впоследствии будут созданы небо и земля. Но в особенности смущает то, что говорится про Дух Божий. Автор уточняет: «Требовалась некая сила, Дух Божий, чтобы началось движение, расширение черной дыры, которой являлась в тот момент вся вселенная» [167, с. 85]. Итак, Дух Божий, в приведенном библейском стихе, воспринимается не как Ипостась Святой Троицы, а всего лишь как «одноразовый феномен», «некая сила», необходимая для взрыва и дальнейшего разлетания новопоявившейся вселенной: «Дух Божий, руах элоким на иврите, или инфляционный период на языке науки» [167, с. 86]. Духовные и естественно-научные категории сливаются и переплетаются. «У астрофизиков тоже нет рационального объяснения того, что могло бы служить причиной начала движения материи вовне. И поэтому для этого самого раннего периода существования нашей вселенной они приняли гипотезу одноразовой силы нового типа, назвав этот момент “моментом вспучивания” или “инфляционным моментом”» [167, с. 85].

Но человек православный, прежде чем принять такую странную наукообразную трактовку Библии, должен сравнить ее с традиционным церковным толкованием.

Святитель Василий Великий: «Что ближе к истине и одобрено прежде нас – Духом Божиим назван Дух Святый» [19, с. 32].

Cвятитель Амвросий Медиоланский: «Мы же, соглашаясь с мнением святых, воспринимаем Дух Божий (Быт. 1, 2) так, как если бы в мiре, в устройстве его воссияло действо Пресвятой Троицы» [4, с. 37].

Преподобный Ефрем Сирин: «И Дух Божий ношашеся верху воды. Дух Божий есть Святый Дух Бога Отца, отходящий от Него невременно, и по сущности и творческой силе равный Отцу и единородному Сыну Его. Дух сей, собственно, особо и самостоятельно отличаемый от Отца, в божественном Писании именуется Духом Божиим и Духом Святым. О нем говорится: ношашеся над водами, чтобы вложить родотворную силу в воды, в землю и в воздух; и они оплодотворились, породили в себе и произвели растения, животных и птиц. Духу же Святому подобало носиться в удостоверение, что творческою силою равен Он Отцу и Сыну» [41, с. 213–214].

В полном согласии с приведенными толкованиями понимают это место Священного Писания все Святые Отцы. Дух Божий, впервые упоминающийся во втором библейском стихе, и поныне связан с творением, «везде сый и вся исполняй». Церковь именует Третью Ипостась Святой Троицы Утешителем, Духом Истины, Которым «всяка душа живится». Дух Божий, некогда носившийся над водами, не оставил Свое творение, подобно тому, как и наседка, сидевшая на яйцах, не оставляет своих птенцов, когда они вылупятся из скорлупы, но водит их по двору и воспитывает. Темы духовного водительства и окормления традиционны для Православия.

Талмудическая традиция (как и современная научная теория «Большого взрыва»), в противоположность сказанному, утверждает, что Дух Божий – «одноразовый феномен», действие которого завершилось в прошлом. Творение таким образом предоставляется самому себе, по крайней мере до очередного «одноразового феномена» воздействия Господа. Между этими актами Божьего проявления должны действовать законы развития материи, предоставленной самой себе. Это и есть концепция эволюционизма, которая логически вытекает из талмудического прочтения второго стиха Библии.

5. Два взгляда на Шестоднев:
«от хаоса к порядку» или «от небытия к бытию»?

Эволюционистская концепция в талмудическом толковании Торы еще более проявляется, когда речь заходит о днях творения.

Излюбленным занятием Дм. Щедровицкого, как всякого каббалиста, является лингвистический анализ древнееврейских корней. Его заключения порой бывают весьма смелые – например, когда он связывает ивритское слово «тов» («хорошо») со славянским «добро». К сожалению, он не приводит в книге своих рассуждений о словах «день», «вечер» и «утро». Это делает за него д-р Шрёдер.

«В Библии говорится о движении от хаоса к космосу. Изучение последовательности вечеров и утр, о которых говорится в первой главе книги “Бытие”, показало, что главным предметом разговора здесь не были дни и ночи. Каждый день соответствовал эпохе, движению от беспорядка ко все увеличивающемуся порядку в материи вселенной. На этот переход от беспорядка к порядку нам намекает библейский текст, используя слова “вечер” и “утро”. Корневое значение ивритского слова “вечер” соответствует понятию “беспорядок”, а слова “утро” – понятию “порядок”. Фраза “и был вечер, и было утро” говорит, в сущности, что в каждом эпизоде одного “дня”, в определенном месте вселенной, где до этого существовал беспорядок, Бог устанавливал порядок» [167, с. 132].

Ошибка д-ра Шрёдера в трактовке Библии состоит в том, что он, хотя и говорит о Боге Творце, все время подразумевает изменение в материи: «движение от беспорядка ко все увеличивающемуся порядку в материи вселенной». Но ни о каком «движении от хаоса к космосу» в Библии вовсе не говорится. Отсутствие в мiроздании растений до третьего дня, или светил до четвертого дня, или водных животных до пятого дня никак не может быть признано состоянием «хаоса». Можно говорить про «беспорядок» и «хаос» в комнате, если в ней мебель и вся утварь раскиданы неряшливо и неудобно. Но если комната пуста, и в нее еще не успели поместить ни одной вещи и никто пока не обитает – вряд ли стоит говорить, что в такой комнате «хаос» и «беспорядок».

Бог совершал творение не «от хаоса к космосу», а от небытия к бытию, при этом Он сразу наделял всякое Свое создание индивидуальной красотой и гармонией с космическим ансамблем вселенной. Бог не устраивал хаоса ни «вечером», ни «утром». Все, что Бог творил, Он создавал изначально совершенным и не требующим дальнейшего улучшения посредством «эволюционирования». Каждый день творения имеет одинаковую оценку Всевышним: И виде Бог, яко добро. Признание изначального совершенства за каждым Божиим творением делает ненужным предположение об эволюционировании всего созданного. Святые Отцы оставляли все подобные теории за ненадобностью. При таком мiровоззрении дни творения естественнее всего считать именно днями, то есть, как написано.

Святитель Афанасий Великий: «Вся видимая тварь создана в шесть дней» [8, Т. 2, с. 287].

Преподобный Ефрем Сирин пишет о первом дне творения: «Свету надлежало пребывать двенадцать часов, чтобы день заключал в себе такое же число часов, какую меру и продолжительность времени пребывала тьма. Ибо хотя и свет и облака сотворены во мгновение ока, но как день, так и ночь первого дня продолжались по двенадцать часов» [41, с. 214].

Святитель Иоанн Златоуст: «Когда окончил Бог украшение неба, усеяв его звездами и сотворив два светила великие, то положил конец дню и говорит: бысть вечер, бысть утро, день четвертый. Смотри, как Он говорит это о каждом дне, чтобы частым повторением учения укрепить в нашем уме божественные догматы» [52, с. 47].

Дмитрий Щедровицкий выражает противоположное святоотеческому мнение о днях творения: «Дни творения могут не соответствовать нынешним суткам, потому что светила стали доступны наблюдению с Земли лишь на Четвертый День. Первые три дня – это, возможно, огромные эпохи – “дни Божьи”»[168 с. 41]. Далее он говорит «об эпохе, называемой Третьим Днем творения, когда образовались растения» [168, с. 42].

Трудно не заметить, каким диссонансом с мнением Святых Отцов звучат эти слова, равно как и мнение д-ра Шрёдера о том, что: «Главным предметом разговора здесь не были дни и ночи». Святитель Василий Великий как бы специально отвечает на это утверждением церковным: «И так бысть вечер, и бысть утро. Пророк разумеет продолжение дня и ночи» [19, с. 35].

Вселенский учитель раскрывает эту мысль следующими словами: «Ныне, по сотворении уже солнца, день есть освещение воздуха солнцем, которое сияет в полушарии, лежащем над землей, а ночь – покрытие земли тенью, когда сокрывается солнце. Но тогда не по солнечному движению, но потому что первобытный оный свет, в определенной Богом мере, то разливался, то опять сжимался, происходил день и следовала ночь» [19, с. 34–35].

Среди Святых Отцов не было эволюционистов, и поэтому никого из них не смущала краткость буквально понятых шести библейских дней творения. Заметим, что и сама Библия заставляет нас буквально понимать Шестоднев. Да сохранят сынове Израилевы субботы держати я в роды их; Завет вечен во Мне и в сынех Израилевых, знамение есть во Мне вечное; яко в шести днех сотвори Господь небо и землю, в седмый же день преста и почи (Исх. 31, 16–17).