Пространственно-временной подход

Данный подход корнями уходит к немецкой географической школе, возникшей в XIX веке. Ее родоначальниками считаются К. Риттер и А. Геттнер, обосновавшие основные понятия «пространственной науки», лидирующая роль в которой, по их мнению, должна принадлежать географии.

В середине XX века поиск пространственных закономерностей осуществляли многие зарубежные ученые (В. Кристаллер, А. Леш, Р.Хартшорн и др.). Развивая идеи о пространстве, например, Р. Хартшорн обосновал пространственно-временную парадигму.

Многие российские ученые восприняли эти идеи и пытались применить комплексный пространственно-временной подход к исследованию региональных систем. Так, Б.Б. Родоман сформулировал позиционный принцип функционирования объектов в геопространстве, согласно которому уровень экономического развития регионов во многом определяется их положением относительно центров роста производства, науки, культуры и т.д. Он же обосновал понятие «локальный оптимум», то есть такую оптимальную точку, в которой объекты функционируют лучше всего. Если объект находится вне этой точки, то на него действует сила, названная Б.Б. Родоманом «давлением места» (или «позиционным давлением»), под действием которой подвижные объекты меняют свое местоположение, а менее подвижные – свои свойства и функции. Отдельные объекты формируют себе новое положение в пространстве путем активного воздействия на среду, а неспособные к изменениям объекты деградируют. Однако эти идеи не нашли применения в практической работе, а использовались в сугубо научно-исследовательской сфере.

Идея о неразрывной пространственно-временной организации жизнедеятельности людей с окружающей природной и социально-экономической средой положена в основу теории Лундской школы в Швеции (руководитель – профессор Т. Хагерстранд). Согласно этой теории, контакты индивидуумов друг с другом, а также с предметами и орудиями труда происходят на уровне микропространства в рамках суточного цикла жизнедеятельности, ограниченного окружения.

Пространственно-временная организация основывается на единстве людей и природы, то есть социального и географического пространства. Непрерывность социально-географического пространства основывается также на единстве интересов и целей человеческих общностей, где фундаментом является разум мировой цивилизации и конкретного индивидуума. Такое единство достигается в ходе преодоления внутренних противоречий – источников развития целостного пространства, а именно: идеологических, политических, религиозных, экологических, социально-экономических. Преодоление каждого из них происходит с большими сложностями и непредвиденными последствиями.

Большие противоречия существуют между социальной и географической составляющей социально-экономического пространства. Это обусловлено тем, что каждая часть целого стремится развиваться по своим собственным законам. Одна часть его – социальная – в тенденции быстро нарастает и расширяется, а другая – природная (географическая) – изменяется медленно, а по отдельным компонентам остается неизменной и даже сокращается. Разрешение данного противоречия, имеющего глобальный характер, возможно на новом ноосферном уровне, при условии опоры на нравственный и экологический императивы.

Непрерывность социально-географического пространства предполагает его дискретность, как частного, так и общего характера. Другими словами, социально-географическое пространство подвержено дифференциации.