Бессознательное и сознательное

Достойно внимания, что одно значение термина понятое представляет нечто, чем настолько основательно овладели, с чем настолько вполне соглашаются, что оно усваивается (assumed), т.е. принимается как очевидное, без точного объяснения. Обычное "само собой разумеется" значит "понятно". Если два лица могут разумно беседовать друг с другом, то это потому, что общий опыт дает фон взаимного понимания, на котором выступают их взаимные замечания. Вскрывать и формулировать этот общий фон было бы глупо; он "понят", т.е. молча доставляется и предполагается как само собой разумеющееся посредство для разумного обмена идей.

Если, однако, два лица приходят к противоречию, то необходимо Ескрыть и сравнить предпосылки, подразумевающуюся связь речи, на основании которых каждый из них говорит. Подразумеваемое делается ясным; то, что усваивалось бессознательно, выносится на свет сознания. Таким путем корень недоразумения отодвигается. Подобная смена бессознательного и сознательного встречается во всяком плодотворном мышлении. Человек, идущий последовательным ходом мыслей, считает признанной известную систему идей (которую, следовательно, оставляет невыраженной "бессознательной") с такой же необходимостью, как он это делает при беседе с другими. Какая-нибудь связь, какое-нибудь отношение, какая-нибудь контролирующая цель настолько вполне господствует над его точными идеями, что не нуждается в сознательной формулировке и изложении. Точное мышление протекает в границах того, что подразумевается и что понято. Однако тот факт, что рефлексия вытекает из проблемы, делает в известных вопросах необходимым сознательно исследовать и рассматривать этот привычный фон. Мы должны обратиться к какому-нибудь бессознательному предположению и выяснить его.

Нельзя дать правил для достижения должного равновесия и ритма этих двух фаз умственной жизни. Никакой указ не может точно предписать, до какой степени должно задерживаться свободное действие какого-либо бессознательного состояния или привычки, пока мы не выяснили, что в нем заключается. Никто не может сказать в подробностях, до каких пор следует доводить аналитическую формулировку и исследование. Мы можем сказать, что они должны быть доведены настолько далеко, чтобы индивидуум знал, с чем имеет дело и мог управлять своим мышлением; но в данном случае, где точно этот пункт? Мы можем сказать, что они должны быть доведены до того, чтобы обнаружить и защитить до источника какого-либо ложного восприятия или рассуждения, и дать толчок исследованию; но такие определения только подтверждают основное затруднение. Если мы должны полагаться в отдельном случае на расположение и такт индивидуума, то не может быть более важного испытания успеха воспитания, как то, насколько оно воспитывает тип ума, способного поддерживать экономное равновесие бессознательного и сознательного.

Способы обучения, рассмотренные на предшествующих страницах, как ложные "аналитические" методы преподавания, все сводятся к той ошибке, что направляется точное внимание и формулировка на то, что действовало бы лучше, оставаясь бессознательным состоянием и продуктивным предположением. Стараться проникнуть в привычное, обычное, автоматичное просто, чтобы сделать его сознательным, просто ради формулирования его, является как невежливым вмешательством, так и источником скуки. Быть принужденным сознательно останавливаться на привычном составляет сущность скуки; следовать методам преподавания, отличающихся этой тенденцией, значит сознательно культивировать отсутствие интереса.

С другой стороны, то, что было сказано против чисто рутинных форм умения, что было сказано о значении действительного существования проблемы, о введении нового и о приобретении запаса общих понятий, ложится на другую чашку весов. Для правильного мышления также гибельно не сделать сознательным постоянный источник ошибки или упущения, как бесплодно копаться в том, что действует без препятствий. Слишком упрощать, исключать новое ради приобретения быстрого навыка, избегать затруднений, чтобы предотвратить ошибки, также вредно, как и стараться заставить учеников формулировать все, что они зна