Но и мотивация не всегда доступна в политической деятельности, как и расчет на активацию процессов мышления. И кроме этого, расчет на эти психические процессы не решает всех проблем экспансии. Успех часто оказывается на стороне тех, кто сумел быстрее и интенсивнее задействовать аффективную сферу человека, его эмоции и чувства. В этом случае главные идеи какого-либо учения не доказываются, а предъявляются объекту экспансии в эмоционально-яркой форме: непременно такой, чтобы он был не в состоянии уклониться от созерцания впечатлений, которые для него подготовлены. Классическими являются примеры из истории Великой Французской революции с «режиссурой» ликвидации католической религии и духовенства. В 1791 г. закрытие церквей, монастырей, изъятие церковных ценностей и изгнание духовенства производилось в столь унизительной форме (верхом на осле, облаченном в культовые одежды), что восстановить авторитет священнослужителей практически было невозможно. Все всё понимали, но... вид беспомощного и униженного духовника исключал воссоздание его прежней роли.
|
|
После убийства Марата Шарлотой Корде его похоронам был придан столь грандиозный ритуальный характер с невероятными, фантастическими сценами и действиями, что они затмили все величие короля и королевской власти. Исследователи пишут: «.. ничто не может дать понятие о том исступленном эпидемическом идолопоклонстве, которое вызвало убийство „друга народа" Марата». Известно, что «Конвент и Коммуна соперничали в усердии, которым венчали венцом мученика и пальмой бессмертия своего вождя. Только останки Марата и Наполеона и удостоились подобных почестей. Тело покойного лежало полуобнаженное, с открытой раной, от которой он погиб. Ребе-
нок возлагал на его голову гражданский венец, держа в другой зажженный факел. Ладан клубился над прахом, и так двигалось в грозную бурную ночь при раскатах пушечной пальбы вдоль темной Сены, местами красневшей от отблеска колеблющегося света факелов, это огромное печальное шествие. За телом Марата несли его ванную, в которой он погиб, за ней обрубок дерева с его письменным прибором. Над могилой был набросан курган из каменных глыб, в виде нагромождающихся друг на друга утесов, с пещерою под ним» (28. С. 339).
На этом, однако, дело не кончилось. Несколько дней спустя начались церемонии поклонения. Сердце Марата было заключено в агатовый сосуд, самый богатейший из всех, какой только могли найти в королевских сокровищах. В речах над останками Марата говорилось: «Сердце Иисуса и Сердце Марата! У вас равные права на наше почитание!» Или: «Как Иисус, Марат так же страстно любил народ и только один народ; как Иисус, он так же ненавидел аристократов, священников, богатых и бесчестных: и так же, как Иисус, — вел воздержанный, простой образ жизни» (28. С. 339). К этому надо добавить, что в начале 1795 г. во Франции началось уничтожение бюстов Марата как основоположника террора. А Конвент издал декрет, согласно которому почести Пантеона могли быть возданы гражданину не ранее, чем через десять лет после его смерти. Тогда прах Марата был удален из Пантеона.
|
|
Кроме положительных эмоций не менее интенсивно задействуются и отрицательные эмоции, подавляющие и вынуждающие повиноваться власти. Изобретение гильотины и создание революционного трибунала, который судил тройками и неправедно, должно было парализовать любую, самую сильную волю. Историки сообщают, что за редким исключением все жертвы гильотины обыкновенно в последний момент дрожали от страха и подходили к ступеням эшафота уже полумертвыми, хотя многие жертвы, принесенные на алтарь свободы, держались в последнюю минуту с большой твердостью. Людовик XVI умер с полным достоинством, воспротивившись палачу только тогда, когда тот стал связывать ему руки. Сторонники Робеспьера вели себя также мужественно. Даже было высказано предложение Фукье-Тенвилем, председателем Революционного суда, пускать кровь перед казнью, дабы ослабить силы и мужество осужденных, не оставлявшие их до последней минуты, и, видимо, раздражавшие заправил террора. Фукье-Тенвиль был сам гильотинирован 6 мая 1775 г. вместе с 14 членами Революционного суда на Гревской площади после термидорианского переворота. Он ненамного пережил Робеспьера. Фукье предоставили возможность для защиты, и главным его тезисом было то, что он только лишь повиновался.
Скоро, по свидетельству современников, люди привыкли к зрелищу ежедневных казней, и их мало трогало стоическое му-
жество жертв. Казнь жирондистов и дантонистов не произвела на общество почти никакого впечатления. Потом жертвоприношения гильотины стали входить в норму, делались народной потребностью. Люди, приучившиеся к виду крови, перестали испытывать чувство отвращения, а вскоре уже не могли обходиться без подобного, возбудительного для нервов средства. Отцы и матери приводили своих детей на казни, чтобы воспитывать таким образом у них ненависть к тирании и чувство мужества (28. С. 97).
Трибунал и казнь имели свое предназначение — воздействовать на аффективные механизмы психики. Поэтому не имели никакого значения доказательство вины, защита и прочие вещи, связанные с процессами мышления и на которые обычно ссылается политика, обосновывая свои действия (138, 171).