2015-03-07
496
Особенности участия российских и европейских институтов власти в развитии КСО привели к отличиям, которые удобно представить в виде таблицы:
| Характеристика | Европейский Союз | Россия |
| Предмет КСО | Определен, часто характерезуется общественным консенсусом, в каждой сфере выделены свои акценты, обсуждается в СМИ | Ситуационен, определяется компанией или местными властями с сфере выделены свои акценты, минимальным влиянием СМИ и стейкхолдеров. |
| Минимальный уровень КСО | Минимальный уровень КСО Как правило, задан директивами ЕС, конкретизирован национальными правительствами законодательно и программно. | Ситуационен, законодательный минимум в сфере ответственности бизнеса имеет пробелы. |
| Логика КСО | Системность и рациональность вклада, в том числе благодаря высокой стандартизации; добровольность выбора вклада в развитие общества в рамках заданного властью и обществом «коридора». Высокий процент относительно авральных действий. | КСО как приложение к бизнесу, не затрагивающее производство. Сочетание жесткой привязки к доходам и филантропии. |
| Масштаб и направление КС щ | КСО Соразмерность практики КСО масштабам компании. Экологическая, социальная и экономическая сферы. | Несоразмерность КСО масштабам компании (в обе стороны). Приоритет — социальная сфера, стабильность. |
| Участие стейкхолдеров | Стейкхолдеры вовлекаются в выработку корпоративной политики, развит принцип социального партнерства. | Невысокий уровень вовлечения стейкхолдеров, по инерции может компенсироваться заключением коллективных договоров. |
| Нефинансовая отчетность | Развита как результат запросов стейкхолдеров, наличия экспертизы, аудита, государственного стимулирования. | Основания развивать формируются медленно. Описывает преимущественно социальную сферу. |
| Коммуникационная политика | Преимущественно открытая (стремление к прозрачности и не декларативности действий, профессиональное продвижение) | Преимущественно закрытая |
Сравнение особенностей европейской и российской практики КСО
|
|
|
Результаты текущего участия институтов власти в России в развитии КСО приводят к неутешительным выводам. При сохранении нынешнего положения дел практика КСО в России, вероятно, останется уделом небольшого числа представителей крупнейшего бизнеса — нескольких сотен организаций, в то время как число общее крупных компаний в России по разным оценкам составляет от 3 до 4 тысяч. Несмотря на успехи ряда компаний, практика будет в целом медленнее, чем последние годы, завоевывать новых последователей и выходить из состояния фрагментарности с высоким процентом авральных действий, с размытым предметом, невысокой степенью прозрачности и отчетностью как своего рода элементом «гламура» при общей закрытости информационной политики. Поэтому в развитии КСО видится необходимость перехода к комплексному, системному участию институтов власти.
|
|
|
Однако подобное предложение может вызвать скепсис, основанный на том, что властям не стоит вмешиваться в такую чувствительную сферу как, по сути, добровольная КСО, и лучше положиться на «невидимую руку рынка». Действительно, в российской институциональной среде плохо продуманные и жестко стимулирующие меры не только не создадут столь необходимых условий развития КСО, а, наоборот, отпугнут предпринимателей, не вызовут естественной инициативы развивать КСО.
Вместе с тем, переход властей к комплексному содействию КСО не тождественен давлению на бизнес. Проведение политики развития КСО — это в первую очередь признание той роли, которую бизнес играет в развитии страны. Поскольку КСО — явление достаточно молодое, государственная политика должна формироваться на долгосрочную перспективу, опираться на взвешенные принципы и использовать ясные, понятные стейкхолдерам и бизнесу методы реализации. Поскольку объектом данной политики выступает в первую очередь бизнес, политика должна быть понятной, обоснованной, учитывающей текущие условия ведения дел и в хорошем смысле комфортной для предпринимателей.
Все это достижимо лишь в том случае, если политика в отношении КСО не будет ставить целью увеличение числа компаний, строящих свой бизнес согласно принципам КСО. Роль российских институтов власти может заключаться лишь в повышения ценности КСО в глазах бизнеса и стейкхолдеров, а также в создании условий для более эффективного добровольного вклада компаний в социальную, экономическую и экологическую сферы.
В обозримой перспективе это может найти выражение в совершенствовании законодательного минимума в социальной и экологической сферах; в содействии информационному контексту КСО и стимулированию к раскрытию данных, начиная от усиления внимания к интернету и конкурсам и заканчивая дополнительными премиями и местными информационными компаниями; в выявлении и анализе проблем, решение которых при участии бизнеса может содействовать долгосрочному устойчивому развитию регионов; в формировании органа в системе государственной исполнительной власти для продвижения идеологии устойчивого развития и КСО, а также в активизации деятельности упомянутого ТК № 471, в том числе в сфере международного сотрудничества. Примечательно, что данные методы не требует существенных бюджетных затрат и, вместе с тем, активизируют столь необходимое для полноценного развития КСО участие представителей развивающегося гражданского общества.
В заключении важно подчеркнуть, что переход институтов власти к политике содействия КСО, учитывающей российские институциональные особенности, будь он осуществлен сегодня, позволит создать необходимые условия лишь в 5-10 летней перспективе. Но если он осуществлен не будет, то разрыв в сфере КСО с ЕС, скорее всего, будет увеличиваться. А этот разрыв российским властям самим не на руку, так как КСО — фактор улучшения репутации российского бизнеса за рубежом, условие дл социальной стабильности и социального капитала, устойчивого экономического роста и решения экологических проблем, а также составляющая имиджа страны, так как свидетельствует о прозрачности процессов взаимодействия бизнеса, власти и общества. Международный финансово-экономический кризис, ясно показавший, что в полном смысле социально ответственным российский бизнес пока не является, лишь подчеркивает актуальность перехода к политике содействия КСО.
