1. Концепция слова как вместилища знаний развивается в работах: Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М., 1980; Они же. К развитию концепции слова как вместилища знаний // Язык и речь как объекты комплексного филологического исследования: Межвузовский тематический сборник. Калинин, 1980; ср. также: Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969.
2. Чуковский К. Высокое искусство. М., 1961. С. 118-119.
3. Шведова Н.Ю. Типы контекстов, конструирующих многоаспектное описание слова // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста: Виноградовские чтения XI. М., 1982. С. 143-144.
4. Там же. С. 153.
5. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. М., 1947. Т. 3. С. 136.
6. См.: Брагина А.А. Эстетическая функция предметных слов у Л.Н. Толстого // НДВШ. Филологические науки. 1984. № 2. С. 21.
Печатается по: Язык: система и функционирование.
М., 1988. С. 30-35.
Анна Зализняк
Ирина Левонтина
Алексей Шмелев
Ключевые идеи русской языковой картины мира
Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира, или языковую картину мира. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов, или предписаний (таких как, например: хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует), и навязывается в качестве обязательной всем носителям языка.
|
|
Почему говорящий на данном языке должен обязательно разделять эти взгляды? Потому что представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде; человек принимает их на веру, не задумываясь, и часто даже сам не замечая этого. Пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир. Напротив, те смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в тот общий фонд представлений, который формирует языковую картину мира. Так, из русской пословицы Любовь зла, полюбишь и козла нельзя сделать никаких выводов о месте любви в русской языковой картине мира, а лишь о том, что козел предстает в ней как малосимпатичное существо.
Владение языком предполагает концептуализацию мира. При этом конфигурации идей, заключенные в значении слов родного языка, воспринимаются говорящим как нечто само собой разумеющееся, и у него возникает иллюзия, что так вообще устроена жизнь. Но при сопоставлении разных языковых картин мира обнаруживаются значительные расхождения между ними, причем иногда весьма нетривиальные.
|
|
Так, для носителей русского языка кажется очевидным, что психическая жизнь человека подразделяется на интеллектуальную и эмоциональную, причем интеллектуальная жизнь связана с головой, а эмоциональная – с сердцем. Мы говорим, что у кого-то светлая голова или доброе сердце; запоминая что-либо, храним это в голове, а чувствуем сердцем; переволновавшись, хватаемся за сердце. Нам кажется, что иначе и быть не может, и мы с удивлением узнаем, что для носителей некоторых африканских языков вся психическая жизнь может концентрироваться в печени, они говорят о том, что у кого-то умная печень или добрая печень, а когда волнуются, подсознательно чувствуют дискомфорт в печени. Разумеется, это связано не с особенностями их анатомии, а с языковой картиной мира, к которой они привыкли.
Наиболее важные для данного языка идеи повторяются в значении многих языковых единиц и являются поэтому ключевыми для понимания картины мира.