Сверхъестественное богопознание

Подлинным богопознанием, или богопознанием в подлинном смысле слова, может называться только сверхъестественное богопознание. Оно дается человеку только в опыте, при непосредственном наитии Святого Духа. Все истины христианской веры в Св. Писании и Предании Церкви лишь приоткрываются нам, а в полноте они познаются только в опыте благодатной жизни.

Св. отцы усматривают в сверхъестественном богопознании 2 последовательных ступени. 1-я ступень характерна для Ветхого Завета, "дохристианского" человечества. Это Откровение в нек-рых внешних образах, напр, такие образы, как "Неопалимая Купина", лестница, к-рую видел в видении патр. Иаков и др. Эти образы имеют для человека воспитательное значение.

2-й уровень сверхъестественного богопознания возможен только в Новом Завете, только в Христиан. Церкви. Это - умное Откровение - откровение без всякого внешнего образа, к-рое выше всякого образа и всякого слова.

Это молитвенные созерцания, откровения, к-рые совершатся внутри человеч. души. Во время таких откровений Бог не показывается человеку как нечто внешнее, но ощущается и переживается человеком в самом себе. При этом человек видит Бога потому, что он (человек) уже в Нем и Божия сила в нем действует. Наиболее ярким примером такого богопознания является практика исихастов.

Характер и границы богопознания

Споры о характере и границах богопознания в 4 в

Впервые в христиан. богословии вопрос о характере и о границах богопознания был поставлен в контексте тринитарных споров 4 в.

В 356 г в Александрии выступил Аэций (Аэтий) с проповедью "аномейства" (аномейство означает "неподобничество"). Аномеи были крайними арианами, отрицавшими не только правосл. учение о единосущии Отца и Сына, но даже умеренное, компромиссное между православием и арианством учение о подобии Сына Отцу.

Затем Аэций перебрался в Антиохию, где и развернул свою проповедь. Церковный историк Созомен сообщает нам об Аэций, что он "был силен в искусстве умозаключений и опытен в словопрении". Свт. Епифаний Кипрский так пишет об Аэций: "С утра до вечера он сидел над занятиями, стараясь составлять определения о Боге посредством геометрических фигур".

Таким образом, догматика превращалась для Аэция в некую игру и диалектику понятий, и он, в своем тщеславии доходил до того, что утверждал, что "знает Бога так хорошо, как не знает самого себя".