Глава 17. Весь следующий день мы с Марсиком провели на речке, где встречали знакомых пацанов из нашего и соседних дворов

Весь следующий день мы с Марсиком провели на речке, где встречали знакомых пацанов из нашего и соседних дворов. Все они повзрослели, и было интересно отмечать разницу во взаимоотношениях между нами тогда и теперь. С каждым часом я начинал чувствовать себя более комфортно и безопасно. Всё-таки, какое это счастье – вернуться ДОМОЙ! Вечером, с наступлением темноты мы уже привычно сидели в беседке и курили афганский план, которым угощал Доктор, без поправок на личности и возраст. За общими разговорами вспоминали вчерашний вечер и от души хохотали... В какой-то момент Доктор обратился ко мне:

– Послушай, малой, а где можно купить немного вчерашней шмали? Ребят-афганцев хочу угостить, чтобы взаимность была. Да и пацаны они сами по себе хорошие. – Доктор был деликатен, но хитер! Я достал из кармана бумажный пакетик и, разделив приличное количество травы на две части, отдал половину Доктору.

– Там, где я взял её, она не продаётся. Возьми, угости ребят, и пусть поправляются. А Андрюхе есть возможность загнать на тюрьму? – не убирая остатки шмали, я вопросительно посмотрел на Шухрата.

– На суде по-любому будем передавать через конвой пожрать, там на месте чё-нибудь и придумаем, – ответил тот и с чувством благодарности принял от меня сверток.

– Ты себе-то оставь! – сказал Саня.

– Есть у меня ещё, – ответил я.

– Надо только Андрюху предупредить, чтобы не грубили, – хитро улыбался Вовка.

– Тебя бы там нормально поддержали насчет Вселенной. Там такие темы канают за милую душу, и даже без шмали, – ответил ему Шухрат, и все дружно расхохотались.

Андрею было 17лет, однако несмотря на самый младший возраст среди обитателей беседки (мы с Марсиком не в счет), он был бесспорно уважаем в этом узком кругу. Жил он в доме напротив, и наши родители когда-то дружили семьями. Отец Андрея был по молодости известным в районе бандитом, и они с моим отцом сидели когда-то в одной зоне, а матери наши вместе ездили на свидания. Я помню, как в такие дни меня оставляли с Андреем, тогда ещё школьником, который учил меня делать кораблики и самолеты из тетрадных листов.

Позднее Андрюхиного батю перевели в другой лагерь, то ли в Зеравшан, то ли в Учкудук, где он вскоре трагически погиб, когда во время массовых беспорядков солдаты хладнокровно расстреляли чуть ли не ползоны. Мать Андрея, тетя Наташа, была тогда беременной ещё одним сыном, Антошкой, который со временем превратился в мерзкого, и самого конфликтного во дворе очкарика. Сейчас Андрюха сидел в знаменитой Таштюрьме и ожидал приговора. В беседке было много разговоров касаемо этого человека, и я уже знал, что его арестовали на вокзале с полным рюкзаком анаши. Самостоятельно и в одиночку, этот парень трижды удачно ездил в Чуйскую долину, привозя оттуда каждый раз несколько килограмм качественной шмали. Сейчас, размышляя с позиции взрослого человека, я отмечаю, что завязка и укрепление моих тогдашних отношений со взрослыми парнями, так или иначе были связаны с коноплёй. Больше интуитивно, чем логически я понимал необходимость иметь «свою траву», для того, чтобы меня воспринимали на равных те, кто ещё вчера казались недосягаемыми лидерами. История с кабульской ёлкой и пережитый риск моих действий поневоле накладывали свой отпечаток на восприятие окружающей обстановки, и в этой связи Андрей становился в моих глазах настоящей ЛИЧНОСТЬЮ. Вот такая небольшая, но замкнутая цепь: ШМАЛЬ-РИСК-ЛИЧНОСТЬ. Было воскресенье, и до приговора оставалось всего лишь три дня. Жаль, что я приехал в родной двор так поздно, и, может, успел бы уже побывать вместе с Андреем в этой волшебной Чуйской долине. Что я знал о ней? Да практически ничего, кроме того, что находилась она в соседнем Казахстане. Дикой конопли было полно и в Узбекистане, однако здесь она была совершенно не годна для употребления. Чуйка – это слово было известно каждому азиату, не зависимо от возраста и социального происхождения. Я почему-то убежден, что каждый родившийся в Средней Азии мужчина хотя бы однажды курил анашу. Теперешние прокуроры, политики и культурные деятели в молодости обязательно пробовали шайтан-траву, как наиболее безопасную альтернативу алкоголю. В узбекских семьях очень строгие нравы, и выпить водки в 16-17лет, скажем так, – случай крайне исключительный. От конопли же, ни перегара, ни явного опьянения. Волшебная Травка. Волшебная Долина. Волшебная Азия.