2015-03-08
248
‑ Е... кхм... любил я ваши клубы, ‑ ворчал уже в автомобиле зеленоволосый парень, которого друзья оторвали от весьма занятного дела, ‑ Дэнв, ты тот еще козел! Ты больной мудак. Зачем ехать в это чертово пристанище мажоров?
‑ Я хочу еще веселья, приятель! ‑ не оборачиваясь, громко, перекрикивая музыку, отвечал Дэнни.
‑ А почему у меня никто не спросил, чего я хочу? ‑ вызверился парень и стукнул кулаком по прозрачной крышке люка.
‑ Ты это... поосторожнее с моей тачкой, ‑ заплетающимся языком сказал ему хозяин машины. ‑ Отец за нее убьет...
Смерчинский увеличил громкость.
‑ Девушка, можно с вами познакомиться?
‑ Зачем?
‑ Думаю, вдруг вам одиноко одной?
‑ Почему мне должно быть одиноко в автобусе? Я ведь просто еду.
‑ Ну, мало ли. У вас грустное выражение лица.
‑ У меня‑то? Ну, не знаю даже.
‑ Вы очень привлекательная.
‑ Кто вам сказал такое?
‑ Я сам это прекрасно вижу. Так... как ваше имя?
‑ Кабриолета.
‑ Как‑как?
‑ Кабриолета я. Нравится?
‑ Ну да... необычное... имя.
‑ Ну, это мой псевдоним вообще‑то. На самом деле я ‑ Трупнина.
‑ Трупнина?? Вы что, смеетесь надо мной?
Вообще‑то, если быть честно, то да, совсем чуть‑чуть.
‑ Зовут меня Нина, а фамилия моя ‑ Труп. Труп Нина. Что тут непонятного? Да, мои родители пошутили надо мной. Всю жизнь мечтаю поменять фамилию. На красивую и изысканную. А вот у вас какая?
‑ У меня? Ну, как раз не очень красивая. Это, ладно... приятно было пообщаться, Нина! Пока.
И парень, который только что пытался со мной познакомиться, пересел на другое свободное место. Я торжественно вздохнула и разгладила юбку на коленях. Какой коварной и стервозной я могу быть, если вдруг, если захочу!
От осознания собственной важности, гордый орел горделиво оглядел автобусный салон, не забыв при этом стащить крылом с глаз огромные черные гламурные очки, украшенные не просто стразами, а кристаллами Сваровски. Гордый птиц чувствовал себя превосходно.
А если серьезно, я и не задумывалась никогда о том, что наряд может играть большую роль в жизни современной девушки. Честно сказать, когда я ходила в своей обычной и крайней любимой удобной одежде, со мной пытались иногда познакомиться ребята, да и я сама это делала без стеснения, когда была в компании девчонок. Однако сейчас, выпорхнув из родового гнезда, своего дома то есть, наряженная, как на праздник, мужского внимания я стала получать заметно больше.
Вообще‑то сначала я злилась, что вынуждена сегодня выглядеть вот так необычно для себя, да и одежда эта причиняла некоторые неудобства, но потом решила, что из всего нужно получать только положительные эмоции.
Представляю, как Димка удивится, когда меня заприметит в таком одеянии! Может, даже сфотографировать на память захочет! Я, когда пришла на выпускной бал в платье с корсетом и пышной юбке, стала самым популярным человеком на какое‑то время: обалдевшие одноклассники то и дело звали меня для участия в фото. Это потому что они меня нарядной и красиво причесанно никогда не видели, и жутко удивились. И посмеялись же мы тогда с ними!
С Чащиным, думаю, тоже вместе поржем, он хоть и изрядный балбес, но "свой" парень.
До Димки, кстати, я добралась быстро ‑ всего‑то с опозданием в полчаса. Нет, в 36 минут 48 секунд ‑ это сам Чащин так сказал, когда не вытерпел и позвонил мне. До этого просто каждые пять минут писал смс‑сообщения, в которых настойчиво интересовался, где меня черти носят и какие именно. Я, чувствуя свою вину, так же неизменно писала ему, что еду и буду через пару остановок. Когда я написала ему это в четвертый раз, он прислал мне сообщение, в котором вопрошал: "Еще пара остановок? Бурундукова, ты знаешь, что такое "пара"?". Пока я думала, что ему напечатать в ответ и пока беседовала с парнем, он мне и позвонил.
‑ Ты собираешься приезжать? Ты где вообще? ‑ сердито спросил он у меня. А я как раз стояла около выхода из автобуса, дожидаясь, пока он примчит меня к нужной остановке ‑ нужно, слава Богам, была следующая.
‑ Сейчас буду, ‑ отозвалась я, глядя на стоящего рядом парня, которые зачем‑то пялился на мои открытые ноги.
‑ Что, еще пара остановок? ‑ с явным скепсисом поинтересовался Чащин. Я устал тут, как идиот, сидеть.
‑ Нет, я уже выхожу. А, чертовы каблуки, ‑ едва не зацепилась я высокими тонкими каблуками за ступеньки, решив сбежать в них также быстро, как я делаю это в кроссах.
‑ Каблуки? Неужели появились кеды или кроссы с каблуками? ‑ искренне удивился одногруппник.
‑ Ага. Специально для меня, Димочка. Называются "кроссуки".
‑ Вечно от тебя маты одни слышны, ‑ проворчал он.
‑ Это ты не расслышал, озабоченный мой друг. Жди меня, сейчас буду, ‑ я осторожно спустилась на асфальт, проигнорировав протянутую руку какого‑то дядьки лет сорока. С ума сойти, что может с окружающими сделать коротенькое платье, умелый макияж и женственная прическа.
"А приятно, блин!", ‑ однозначно решили головастики, став, как и мое платье, лазурными.
А кто спорит‑то?
"Сырное и ледяное чудо", то самое кафе, где мы договорились встретиться, находилось не слишком далеко от остановки, но и не совсем близко. Чтобы добраться до него, нужно было пересечь широкий проспект и пройти метров триста‑четыреста по тихой, спокойной улочке, вдоль одной стороны которой были высажены яблони, цветущие пышным нежно‑розовым цветом, а вдоль другой ‑ белоснежные яблони: вокруг них вся яркая зеленая трава была усыпана белым снегом из лепестков.
Как же здесь здорово, в этом месте! Тут только парочкам гулять нужно, наслаждаясь видами: ведь улица наклонная ‑ она постепенно спускается к набережной, ‑ и стоя на ее высокой части, можно лицезреть серебристую водную гладь реки внизу, и многочисленные деревья, и резные каменные беседки, выстроенные около реки, и даже остров, затаившийся посредине широкой реки, как головастик‑мысль у меня в подкорковых структурах мозга.
Я улыбнулась, чувствуя слабый, но приятный и сладкий цветочный аромат, витающий по всей улице. Для меня это яблочное и свежее благоухание и есть истинный символ начала лета, наравне с цветением сирени.
Заглядевшись на всю эту красоту, я даже остановилась на пару секунд, и, проведя пальцем по тонкой веточке ближайшего дерева с белыми цветами, сорвала себе цветок яблони: попробую им умаслить сердитого Смерчинского... стоп! Какого еще Смерчинского? Я же с Чащиным встречаюсь сегодня. Вот Дэн, прилипала, я так привыкла, что в последнее время так часто с ним вижусь, что мне показалось на пару мгновений, что я спешу к нему, вновь что‑то задумавшему относительно "объектов". Кажется, больше мы Ника и Тролля выслеживать не будем. Из‑за упоминания о Дэнни, у меня на лице появилась дурацкая улыбка, и двое мальчишек‑школьников, идущих мне навстречу со скейтбордами в руках, приветливо заржали, подумав, что улыбка адресована им. Эх, жаль я сегодня, такая милая (так хорошо, наверное, выгляжу, что сама себя за миллион зеленых продам), не увижусь со Смерчем. Он бы точно упал, и еще больше бы захотел "продолжать знакомство", как сам выразился.
Гадство, натуральное! Вот бы он еще меня поревновал. Эх, мечты. Правильно говорят, что в них смысла нет.
И я поспешила дальше, на ходу проверяя, не задрался ли подол совсем уж неприлично высоко. Чем ближе я, стараясь как можно быстрее шагать, приближалась к "Чуду", тем прохладнее становилось ‑ сказывалась близость к реке: я даже слышала, как гудит какой‑то пароход. И мне тоже хотелось гудеть так же радостно, потому что сегодняшний день я уже считала отличным!
Вход в нужное кафе, расположенное на первом этаже крепкого пятиэтажного здания, построенного лет тридцать назад, но все еще выглядевшего элегантно, пряталось в тени высоких сиреней, и я, вдохнув теперь уже аромат светло‑фиолетовых цветков, ворвалась в помещение подобно урагану. Просторное помещение было декорировано справа в зелено‑голубых тонах, а слева ‑ в желто‑оранжевых. Как я узнала чуть позже, из слов разговорчивого друга, кафе специализировалось, с одной стороны, на самых разнообразных изделиях, в состав которых входил сыр, а с другой, на самых различных видах мороженого, поэтому и оформлено оно было в двух стилях. К слову сказать, мы с Дмитрием и того заказали, и того...
Я не без труда разглядела за одним из квадратных прозрачных, с темно‑изумрудными ножками, столиков Димку. Он сидел на голубой, "холодной", половине, спиной ко мне, заложив ногу за ногу, и недовольно посматривал на телефон, лежащий на столике.
Я, предвкушая его реакцию, на цыпочках подкралась к одногруппнику, ловко опустила белый цветочек на коротко стриженное русое темечко и закрыла лицо парня ладонями. Обожаю так делать! Некорые не могут понять, кто стоит сзади, и мучительно пытаются вспомнить его имя.
‑ Бурундук? ‑ не дал мне повеселиться Димка, сразу безошибочно отгадав, кто его "беспокоит". ‑ Совсем рехнулась? Ты знаешь, на сколько ты опоздала?
‑ Приффет, ‑ прошептала я, склонившись к Димкиному уху, не отрывая ладоней от его лица, ‑ приффет, мой маленький принццц. Малышшшшш. Я больше опаздывать не буду.
‑ А больше и не надо. И убери руки, ‑ тут же отреагировал Чащин. ‑ Пока я не назвал их граблями.
‑ Прости меня, я, правда, торопилась, ‑ искренне извинилась я, не подчиняясь его словам. ‑ Прощай давай, а потом уберу.
Он тяжело‑тяжело вздохнул, словно сидел около постели умирающей старушки, и осторожно отняв мои пальцы от собственного лица, повернулся ко мне, задев носом мой собственный нос.
Так мы и встретились взглядами. В моих глазах хороводы водили любопытство, веселье и просьба не злиться, а оценить мой наряд, да и в его глазах тоже читалось любопытство, но его упрямо вытесняли и удивление, и радость, и даже затаенный страх, и что‑то еще, мне, глупой, тогда не понятное.
Со стороны мы, наверное, смотрелись странно, уставившись друг на друга, как два голодных таракана, соперничающих за крошку хлеба, но меня это мало волновало. Я хотела сказать Чащину: "Димыч, не злись на меня, я не хотела деньги зажабить! Ты отдал мне тетрадь, я угощаю тебя ‑ все по честному!", но только улыбнулась: никогда еще не видела его лицо так близко от своего. И заметила, что радужки у парня необычные: я всегда думала, что они очень темные, насыщенного кофейного цвета, но, оказывается, в них есть искры ‑ около самых зрачков, и искры эти светлые. Как будто бы кто‑то щедрой рукой насыпал в горький горячий шоколад горсть несладкой кокосовой стружки, не успевшей еще полностью стать коричневой, но уже и не белой.
‑ Что с тобой? ‑ вымолвил Чащин, не отпуская моих рук.
‑ А с тобой что? ‑ спросила и я.
‑ Со мной ‑ ничего. А ты... Ты почему сегодня такая... красивая? ‑ продолжал он вглядываться в мое лицо и в волосы, как пират в добытую у недругов, старинную карту сокровищ, совершенно не мигая. На мгновение орлу, хвастающемуся всем вокруг фирменными модными очечками, показалось, что около русоволосого парня с высокими скулами и короткой мужественной прической, мелькнуло что‑то, напоминающее полупрозрачную красно‑оранжевую искру ‑ искра пропала за спиной Дмитрия, изрядно удивив птицу.
‑ Что с тобой, Маша? Почему...? ‑ повторил он, переводя взгляд на небесно‑голубое коротенькое платье и на глубокий вырез, открывающий плечо.
‑ Я всегда красивая, ‑ торжественно объявила я, вытащила, наконец, руки из его ладоней, хихикнула и села на стул, скромно вытянув ножки, которым порядком надоела новая обувь. Димка, откинувшись на спинку стула и сдвинув брови, оглядывал меня с ног до головы, особенно долго задержав пристальный взгляд как раз именно на ногах. Честно сказать, я неожиданно смутилась от его внимания, и тут же спрятала конечности под стул. От Чащина не укрылось мое изумление, и он неожиданно улыбнулся, как будто бы захотел этим разрядить ситуацию.
‑ Ого. Ну‑ка, встань. ‑ Велел он мне внезапно. Белый цветочек с головы свалился к нему на плечо. Я протянула руку и, взяв его, положила на стол перед едва заметно вздрогнувшим Димкой, сказав:
‑ Это тебе, в знак примирения. Ну не хотела я опаздывать. Давай уже заказывать что‑нибудь!
‑ Какого примирения? ‑ еще больше обалдел парень, вертя цветок в руках с большой осторожностью, как будто боялся повредить его.
‑ Нашего. Я думала, ты меня из‑за опоздания задушишь, Чащин. Но я не виновата! Серьезно, Дим.
‑ Маша, я в шоке. Ты, ‑ взгляд его темных глаз сделался подозрительным, ‑ ты так задержалась, потому что прихорашивалась? ‑ видно было, что Димке нелегко выговорить это слово относительно меня. Я и прихорашивалась: нонсенс!
‑ Так вышло.
‑ А... ясно. Ну, встань же, ‑ вновь попросил одногруппник.
‑ Зачем? ‑ недовольно спросила я.
‑ Встань‑встань.
Я с неохотой поднялась на ноги.
‑ Ну? Что хотел?
Димка, который вновь напялил на себя маску компанейского парня, дурашливо захлопал в ладони а потом схватился руками за голову, выдав шикарно‑ехидно:
‑ Детка, ты просто космос!
‑ Че‑го? Чащин, допрыгаешься, я тебя в космос без ракеты летать и оправлю, ‑ беззлобно пригрозила ему я, радуясь, что произвела своим внешним видом такой эффект. Правда, космосом‑деткой мне быть не улыбалось.
‑ По‑моему, я уже... допрыгался, ‑ трагическим шепотом оповестил он меня. ‑ Боже мой, Бурундукова преобразилась! Бурундукова стала Золушкой! И не в лом ему феей быть?
‑ Кому ему? ‑ совершенно неграциозно опустилась я вновь на свой стул.
‑ Смерчу.
‑ А он‑то каким боком здесь? ‑ не поняла я, оглядываясь по сторонам и гадая, почему в кафе так сильно отличается дизайн левой части и правой?
‑ Ну, он, наверное, тебе сказал так наряжаться, ‑ тонкие губы Димки недовольно изогнулись. ‑ Иначе я даже не знаю, кто или что смогло бы заставить тебя одеться в это!
‑ Ох, Чащин, думай мозгами, а не пяткой, ‑ вздохнула я жалостливо. ‑ При чем здесь Сморчок, то есть, конечно, мой котеночек Дэнка? Я так оделась, потому что... м‑м‑м... ‑ мне не хотелось рассказывать ему эпопею о том, что все мои вещи оказались выстираны коварной мамой, ‑ потому что сегодня у нас вечером будет торжественное приветствие родни будущей жены брата. А вообще, ‑ я коварно почесала ему подбородок, нахватавшись всяких глупостей у Дэна, ‑ я от тебя без ума, и нарядилась так ради тебя. Я сегодня косплею принцессу. Называй меня "Ваше Высочество".
‑ Ничего себе, мне аж страшно стало, ‑ пальцы у Димки затряслись, словно от ужаса. А я засмеялась. ‑ Видишь, у меня тремор. Ваше Высочество, дайте мне свою руку.
‑ Зачем? ‑ продолжала я буравить парня подозрительным взглядом.
‑ Хочу поприветствовать Вас, как положено.
Я протянула руку, делая вид, что жутко смущаюсь, а он взял и поцеловал мне ладонь ‑ легонько коснулся ее губами, и впрямь представив себя каким‑нибудь герцогом или графом! Я тут же ее выдрала назад со словами:
‑ Думай, что делаешь, овцебык!
Димка на мои вопли не обратил внимания.
‑ Обалдеть, Бурундукова... То есть Маша, ты здорово выглядишь! На себя не похожа. Бурундукова, черт, я даже теперь не могу называть тебя Бурундуковой...
‑ Ваше Высочестве все еще остается в силе, Чащин. И чего ты чего на меня так смотришь странно? Переквалифицировался из приматов в людоеды, съесть возжелал бедную меня? ‑ подозрительно спросила я, подвинула стул ближе к Димке и, по‑свойски хлопнув его по плечу, сказала. ‑ Заказывай, парень. Все, что душе угодно ‑ но, в пределах разумного, а не безумного.
‑ Хорошо. Вот меню, ‑ и хотя я предложила ему заказывать, он протянул мне одно из двух ярко‑синих меню и даже раскрыл его, прежде чем вручить. ‑ Делай заказ сама. Буду то же, что и ты.
‑ А если я ничего не буду?
‑ Дурочка ты, Бурундукова, ‑ покачал он головой. ‑ Я плачу. Пируй. Я‑то знаю, как ты любишь поесть. И как в тебя столько вмещается? У тебя, наверное, желудок в трех измерениях существует, да? ‑ попробовал Дима меня подколоть.
‑ Ты? Совсем того, падре? Кажется, это должна делать я, ‑ я даже возмутилась, забыв за такие слова угостить тумаком. ‑ Платить!
‑ Я же все‑таки мужчина, ‑ величественно отозвался Дима. ‑ Давай, Машка, заказывай, что твоей бурундучковой душе угодно, я вообще‑то есть хочу.
‑ Но я угощаю! ‑ возопила я. ‑ А не ты! Я ‑ твоя должница.
‑ Да брось ты, ‑ махнул рукой одногруппник. ‑ Мы же друзья.
В результате, немного поприперавшись, мы все же сделали заказ, подозвав прехорошенькую официантку, и я даже совершенно не наглела в выборе кушаний, только спросила у Димки:
‑ Слушай, а чего ты так расщедрился?
‑ Я всегда такой, ‑ отвечал он мне, ухмыльнувшись, ‑ щедрый и хороший. С девушками, правда, ‑ уточнил он.
‑ Да у нас прямо свидание получается, Чащин, ‑ сказала я, поправляя Настины огромные часы на запястье.
‑ Точно, ‑ согласно кивнул парень. ‑ Хорошее местечко, уютное и даже отчасти романтичное, ты премило одета ‑ да и вообще кажешься лапочкой, я поступаю по‑джентельменски...
‑ Да и ты ничего сегодня выглядишь, ‑ не преминула заметить я. Дмитрий сегодня выглядел и впрямь несколько необычно: надел белую рубашку с вертикальными синими полосами, рукава которой были закатаны чуть ниже локтя, натянул темно‑серые джинсы с белым широким ремнем, на ногах его красовались начищенные до блеска ботинки. Ему шел этот стиль ‑ это точно, но я никак не могла взять в толк, зачем ему так наряжаться. Не ради меня же.
‑ Спасибо, дорогая,‑ притворно важно склонил голову Чащин.
‑ Пожалуйста, милый, ‑ продолжила я игру. ‑ Твоя девушка на нас не обидится?
‑ А твой парень? ‑ тут же спросил Дима. ‑ Моя ‑ нет. Она даже и не знает ни о чем. Она такая глупая у меня, ‑ с неожиданной горечью добавил он. ‑ Вообще ничего не знает.
‑ Вот и Смерчинский не догадывается, ‑ ответила я, захихикав. ‑ Совершенно ни о чем. Дома дрыхнет, наверное.
Кто‑то едва не сбил официантку около нашего столика, и мы на мгновение прервались, а потом я решила еще раз обрадовать друга новостью об англичанке и билетах на мюзикл. Наверное, только Чащин может понять весь мой восторг по этому поводу! Вот мы и восторгались вдвоем, пока нам не принесли заказ, да и во время трапезы тоже никак не могли успокоиться и не ржать на все кафе.
‑ Вот блин, ‑ поморщилась вдруг я, прервав наш разговор о том, как здорово мы будем сдавать экзамен по английскому.
‑ Ты чего?
‑ Соринка в глаз попала
Димка перегнулся через стол и сказал, приглядевшись к моему глазу.
‑ Это не соринка, это у тебя в ресницах волос запутался.
‑ Какая разница, ‑ пыталась я потереть глаз, но всякий раз боязливо одергивала руку, потому что не хотела размазать тушь и тени, ‑ все равно больно, глаз слезиться.
‑ Давай помогу, ‑ предложил свою помощь сокурсник. Я кивнула. Он встал из‑за стола, подошел ко мне и со словами: "Щас я тебе глаз выковырну из глазницы", наклонился, подумал, повернул за подбородок мою голову на свет, падающий от окна, и очень осторожно, по‑моему, стараясь даже не дышать, двумя пальцами убрал с ресниц этот проклятый волос. С интересом изучил его, а потом протянул мне.
‑ Подправь салатик, ‑ предложил Димка‑дурак, вспомнив название моего салата, ‑ и будет твой салат не "Полосатый", а "Волосатый".
‑ Спасибо, что помог, но салат мне и такой нравится, ‑ отозвалась я степенно. ‑ Давай, я лучше плюну тебе в тарелку?
‑ Красивая одежда, хороший макияж и даже высокие каблуки никогда не прикроют полностью твою грубую зубастую натуру, ‑ со вздохом сказал Дмитрий и предложил, подняв бокал с гранатовым соком, похожим на вино, произнести какой‑нибудь тост.
‑ Какой?
‑ Давай, ‑ в шутку предложил Чащин, ‑ за нас?
‑ Давай за успешную сдачу английского! ‑ заговорщицки прошептала я, не расслышав его слов. ‑ Чин‑чин!
‑ Кампай.
‑ Сам капай, ‑ расхохоталась я, перевирая слово японского происхождения. ‑ Говори как я: чин‑чин.
‑ Чин‑чин...
И мы продолжили болтать и ржать на все кафе, постепенно заполняющееся людьми.
‑ А меня в свою компанию примите? ‑ раздалось через полчаса, а, может и через минут сорок, над нашими головами. Димка резко замолчал
Я подняла взгляд и увидела над собой загадочного Дэна, который умильно взирал на нас сверху вниз.
Орла тотчас отнесло к противоположной стене порывом ветра, и он недовольно забил крыльями.
‑ Я сейчас ревновать начну и бушевать, если не пригласите к себе, ребята, ‑ предупредил он, лучась счастьем и здоровьем. Эти лучи тотчас достигли рядом стоящего столика, и на Дэнва обернулась девушка лет двадцати шести, сразу же заинтересовавшись парнем.
‑ Э‑э‑э... ‑ протянула я в замешательстве, механически перемешивая в вазочке кашицу растаявшего орехово‑малинового мороженого, ‑ ты чего тут делаешь, Смерчинский?
‑ Машенька, как ты здороваешься со своим почти что женихом? ‑ деланно обиженно спросил меня Смерч, медленно, не сводя блестящих глаз, наклонился, чтобы поцеловать и вместо этого получил ложкой по лбу. На слегка растрепанных темных волосах остался светлый след от мороженого.
‑ Чащин, сваливаем? ‑ серьезно предложила я ни с того, ни с сего онемевшему Димке.
Орел закутался в искру, как в шарф и попытался спастись от негодующего ветра.
Пока Маша и Дмитрий беззаботно болтали, активно жестикулируя и, как всегда, громко смеясь, длинноволосая девушка за столиком около большого панорамного окна на "желтой" территории, негодовала и все больше бледнела от переполняющего ее праведного гнева. С этой девушкой Мария была немного знакома ‑ она до сих пор не могла забыть теплые и радушный сюрприз друзей Смерча, где эта светловолосая была одной из "главнокомандующих".
‑ Инга, спокойнее, ‑ сказал ей парень в очках, сидящий с ней за столиком. Именно он в тот же день отвечал за техническо‑музыкальное сопровождение "дружеской шутки".
‑ Спокойнее?! ‑ возопила длинноволосая Инга. ‑ Как я могу быть спокойнее?? Ты только посмотри на нее! Распутница! Мерзавка!
‑ Тише ты, услышит.
‑ Неверность ‑ самый большой грех любви, ‑ сердито свела у переносицы светлые брови девушка и залпом выпила бокал с молочным прохладным коктейлем, причем не свой, а своего спутника, но он тактично промолчал.
День у Инги начался вполне хорошо: она отлично выспалась, и, пребывая в чудесном настроении, приехала в любимое кафе "Сырное и ледяное чудо", где встретилась с этим молодым человеком по имени Иван, который ей с недавних времен нравился. Инга во что бы то не стало, решила завоевать флегматичного, но умного Ивана.
Пара сидела за столиком, наслаждалась хорошим кофе и мороженым, болтая о ерунде (вернее, вовсю болтала девушка, Иван ее только внимательно слушал), как вдруг Инга настороженно посмотрела в окно.
‑ Смотри, это же Мария Чип Бурнудукова! ‑ выпалила она радостно, прилипнув к окну.
‑ Девушка Дэна, ‑ не спрашивал, а констатировал Иван, видя, как по улице, ведущей к кафе, быстрым, но мелким шагом направляется Маша. Только несколько преображенная ‑ он с трудом узнал в ней избранницу Дэнни ‑ и до ужаса нарядная. Особенно ему понравились ее ножки.
‑ Ой, какая она миленькая, ‑ воскликнула Инга, когда пассия ее троюродного брата ‑ именно им приходился ей Дэнв, подошла ближе. ‑ Наверняка ей Дэн стиль поменял. У них тут, интересно, свидание?
Как оказалось, у Марии действительно здесь было свидание, да вот только не с Дэном! Когда светловолосая девушка в голубом воздушном платье подошла к одиноко сидящему парню на другой половине кафе и кокетливо (так показалось Инге) закрыла ему глаза руками, длинноволосая сестра Смерчинского только глаза округлила. Чип подсела к миловидному улыбчивому парню в полосатой рубашке, и они принялись довольно мило болтать. По крайне мере, так ей показалось.
‑ Что это они творят? Это ее новый парень? Она бросила Дэна? Она ему изменяет! ‑ Инга пребывала в шоке.
‑ Может, это ее брат, или друг, ‑ медленно предположил Иван.
‑ Ну да, ‑ фыркнула импульсивная Инга, которая только пять минут назад всей душой Марию любила, а теперь хотела ее удушить. ‑ И вообще, Дэну и так тяжело пришлось, чтобы какая‑то... какая‑то макака в голубом и с напомаженной рожей его обманывала! Он что, не заслуживает счастья? ‑ требовательно спросил она у Ивана.
‑ Заслуживает, ‑ кивнул тот, вполне искренне так считая.
‑ Как же она убого поступает! Я была о ней куда лучшего мнения! Профурсетка! Бедный Дэнни, ‑ сокрушалась длинноволосая, продолжая наблюдать за тем, как парень совершенно возмутительно целует Бурундуковой руку.
Понегодовав вволю, Инга решила разведать обстановку детальнее. Троюродная сестра Смерча оставила Ивана, пребывающего все в том же флегматичном спокойствии и даже видимом безразличии, стараясь оставаться незаметной, подошла к столику с Машкой и русоволосым.
Услышанное повергло девушку еще в большее негодование.
‑... свидание получается, Чащин, ‑ услышала Инга, стоя за пластмассовой пальмой с голубыми искусственными бананами.
"Свидание, значит?"
‑ Точно. Хорошее местечко, уютно и даже отчасти романтичное, ты премило одета ‑ да и вообще кажешься лапочкой, я поступаю по‑джентельменски...
‑ Да и ты ничего сегодня выглядишь, ‑ сделала Мария комплемент парню.
"И как можно встречаться с девушкой, у которой уже кто‑то есть? То же самое, что... что за кем‑то одной и той же зубной щеткой пользоваться! ‑ кипела Инга, ‑ Наверное, он не знает, что эта Бурундукова занята, а то бы не стал встречаться с ней".
Однако, как оказалось, парень все знал.
‑ Спасибо, дорогая.
‑ Пожалуйста, милый,‑ тоном любящей женушки отозвалась Мария. ‑ Твоя девушка на нас не обидится?
‑ А твой парень? Моя ‑ нет. Она даже и не знает ни о чем. Она такая глупая у меня. Вообще ничего не знает.
"Вот сволочь! Пудрит кому‑то мозги!", ‑ ахнула правильная Инга, прячась все за той же пальмой.
‑ Вот и Смерчинский не догадывается. Совершенно ни о чем. Дома дрыхнет, наверное, ‑ противно захихикала проклятущая Бурундукова.
Инга не выдержала и бросилась в свой конец зала, едва не сбив официанта.
‑ Девушка, осторожнее! ‑ крикнул тот ей вслед, чудом удержав в руках поднос с блюдами.
‑ Простите! У меня друга морально убивают! ‑ отозвалась Инга. Минута, и она уже сидела за своим столиком, бледная от гнева. В руке она сжимала мобильный телефон. Иван только молчаливо взирал на свою слегка буйную подругу.
‑ Алло! Дэн? ‑ зачастила длинноволосая, с трудом дозвонившись до брата. ‑ Дэна, это я! Ах, узнал? Ну, хорошо! ‑ она вздохнула, замерла на мгновение и выдала трещоткой. ‑ Денис, немедленно приезжай в кафе "Сырное и ледяное чудо"! Срочно! Срочно приезжай! Пожалуйста, я тебя прошу! Да нет, просто приезжай, в течение десяти минут! Ах, в течение десяти не сможешь... А в течение сколько сможешь?! Получаса?? Господи, вдруг не успеешь... если что, я их задержу! Дэнчик, братик, как можно быстрее! Ты на машине? Вот и отлично. Ждем!! Приедешь ‑ и узнаешь, что. Это важно!
И она выключила телефон.
‑ Ты не слишком его... подначила? ‑ осторожно спросил Иван, поражаясь энергии девушки.
‑ Да нет, нормально, сейчас приедет. Смерч на машине, ‑ довольным голосом сказала Инга.
‑ А телефон зачем отключила? ‑ все тем же тоном продолжал юноша в очках.
‑ Чтобы приехал быстрее, ‑ улыбнулась Инга, но ее взгляд снова упал на Машку и ее парня, и тут же ее лицо исказилось от праведной ярости.
