Вступление 11

ограниченному взгляду на Европу исключительно как на преуспевающий Запад. К счастью, было несколько человек такого масштаба и оставшиеся после них труды скоро зазвучали как пророчества.

Таким человеком был Хью Сетон-Ватсон (1916— 1984), старший сын пионера восточноевропейских исследований в Великобритании Р. У. Сетона-Ватсона (1879-1951). Мальчиком он играл у ног Томаша Масарика, свободно говорил на сербохорватском, венгерском и румынском, а также на французском, немецком и итальянском языках. Он родился в Лондоне, где и стал профессором русской истории на Кафедре славянских и восточноевропейских исследований, и обычно называл себя скоттом (шотландцем). Он никогда не поддавался расхожим убеждениям своего времени. Мысли о Европе он изложил в работе, которая была опубликована посмертно, особенно подчеркивая три момента: необходимость европейского идеала, взаимодополняемость восточных и западных наций Европы и плюрализм европейской культурной традиции. Каждый тезис заслуживает более пространного цитирования.

Первый мощный удар Сетон-Ватсон адресовал тем, чей узкий умственный горизонт позволял верить, что единство Европы должно строиться не на чем ином, как на интересах безопасности НАТО и экономических интересах ЕЭС: «Не нужно недооценивать потребности в позитивной общей цели — чем-то более волнующем, чем цена на масло, более конструктивном, чем заключение оборонительных союзов — а именно в особой европейской mystique» 48.

Второй залп был направлен против тех, кто во имя Западной цивилизации хотел исключить восточных европейцев: «В культурное сообщество Европы входят и другие народы, живущие за границами Германии и Италии... которыми нельзя пренебречь только потому, что сегодня они не принадлежат всеевропейскому экономическому и политическому сообществу.... Нигде в мире так не верят в реальность и важность европейской культурной общности, как в странах, расположенных между ЕЭС и Советским Союзом... Для живущих здесь народов Европа означает сообщество культур, к которому принадлежит и их культура или субкультура. Ни один из этих народов без Европы не

выживет, как и Европа без них. Конечно, Евро-

пейская культурная общность — миф... - некий сплав истины и фантазии. Но абсурдности фантазий не должны закрывать от нас истину»49.

Третий залп был направлен против тех, кто представлял европейскую культуру упрощенно или монолитно: «Тесное сплетение понятий Европа и Христианский мир есть исторический факт, который не упразднит и самая изощренная софистика... Но также верно, что в европейской культуре есть такие составляющие, которые не являются христианскими: римская, эллинистическая, возможно, персидская, а в новейшие времена — еврейская. Труднее сказать, присутствует ли среди них также мусульманская составляющая»50.

В Заключении он определяет цель и значение европейской культуры: «(Европейская культура) не является инструментом капитализма или социализма; она не находится в монопольном владении у еврократов ЕЭС или у кого-нибудь еще. Клясться ей в верности — не значит претендовать на превосходство над другими культурами... единство европейской культуры есть попросту продукт трехтысячелетних трудов наших не похожих друг на друга предков. Это наследие, отказ от которого означал бы нашу гибель, и было бы преступлением лишить этой культуры молодежь и будущие поколения. Напротив, перед нами стоит задача сохранить и обновить ее»51.

Сетон-Ватсон был из тех редких бегунов-одиночек, которые несли факел европейского единства в долгой ночи Европы. Он принадлежал к немногим западным ученым, кто перешагнул барьеры, разделявшие Запад и Восток, кто понял, что такое советский коммунизм. Он умер накануне событий, которые должны были подтвердить правильность многих его умозаключений. Именно его интеллектуальному наследию я имею честь следовать в настоящей книге52.

Нельзя было писать историю Европы пока не устоялось понятие Европа, а искусство историка не приобрело нечто от ремесла аналитика. Но эта работа уже шла в первые десятилетия XIX века. Самые первые удачные попытки синтеза принадлежат французскому литератору и государственному деятелю Франсуа Гизо (1787-1874). Его Histoire de la civilisation en Europe (1828-1830) сложилась на базе лекций, прочитанных в Сорбонне.

Как следует из определения, большинство историков согласятся, что европейская история дол-