Tenebrae. Между Турцией и Ираком по поводу Мосула, между Грецией и Болгарией по поводу Македонии (1925 Г. ) и — неудачно — между Польшей и Литвой по поводу Вильно (1925-

между Турцией и Ираком по поводу Мосула, между Грецией и Болгарией по поводу Македонии (1925 г.) и — неудачно — между Польшей и Литвой по поводу Вильно (1925- 1927 гг.). Она не смогла справиться с японским вторжением в Маньчжурию (1931 г.) или итальянским вторжением в Абиссинию (1936 г.). Ей было совершенно не по силам что-либо предпринять, когда крупнейшие державы Европы начали выпускать когти в конце 1930-х гг.

Самым активным государственным деятелем, выступавшим за мир и сотрудничество в Европе, без сомнения, был Аристид Бриан (1862-1932). Родившийся в Нанте социалист- реформатор Бриан 10 раз был премьер-министром Франции; но особенного размаха ero деятельность достигла в 1925-1932 гг., когда он был министром иностранных дел. Он энергично боролся за примирение Франции и Германии, он был главным создателем пакта Локарно, он придумал пакт Келдога-Бриана об отказе от использования войны как средства для разрешения конфликтов, он предлагал создать Европейский Союз. Его благородные идеи, как и их полный неуспех, были очень характерны для своего времени.

Предложения Бриана но созданию Европейского Союза не имели в свое время сколько- нибудь заметных последствий. Но они могут рассматриваться как зародыш той политики, которая принесла плоды 20 лет спустя. Впервые эти вопросы были подняты им в речи на Ассамблее Лиги 5 сентября 1929 г.: «Я полагаю, что народы, сгруппированные на основе географического сообщества — как, например, народы Европы, должна объединять своего рода федеральная связь... Такие объединения будут, без сомнения, в первую очередь экономическими, поскольку это самое необходимое... При этом я убежден, что такие федеральные связи станут полезными и политически и социально, не затрагивая при этом суверенитета ни одного из народов, входящих в такую ассоциацию...»24. В этой речи

ключевыми были выражения «географическое сообщество», «в первую очередь экономические», «суверенитет».

Более детальный меморандум был представлен в мае 1930 г. В нем говорилось о

«нравственном союзе Европы» и в общих чертах были намечены принципы и действия, посредством которых этого можно было достичь. Документ настаивал на «об-

щем подчинении экономических проблем — политическим». Предполагалось создание Постоянного политического комитета как исполнительного органа для принятия решений, а также представительский орган — Европейская конференция — для обсуждения возникающих вопросов. Меморандум призывал 27 европейских членов Лиги уже в ближайшее время провести серию встреч для изучения широкого круга вопросов, включая финансы, занятость и межпарламентские отношения. С января 1931 г. Бриан становится председателем того подкомитета Лиги, который изучал ответы и замечания членов Лиги на Меморандум. Из всех только голландцы были готовы принять Европейский Союз с неизбежным ограничением суверенитета.

Как оказалось, 1931 год стал последним и для Бриана, и для ero идей. Вскоре после его речи о Европейском Союзе произошел крах на Уолл-стрите, Обсуждения его Меморандума происходили в то время, когда немецкие нацисты одержали свою первую победу на выборах. Европейские планы Бриана стали второстепенными после ero назначения председателем Комитета по делам Манчжурии, который после некоторого промедления выступил с устным осуждением японского вторжения в Китай. В Азии Япония ни в грош не ставила Лигу и с успехом пользовалась плодами своей агрессии. В Европе дух Локарно угасал. Штреземан умер; сам Бриан был болен и вышел в отставку. Позднее, когда Бриан умер, министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен высказался с большой пылкостью о почившем: Бриан «гордился своей страной и ревновал о ее прерогативах, — сказал Чемберлен. — И его гордость могла быть удовлетворена только тогда, когда бы Франция, подобно некоей богине, сошла бы с вершин, чтобы повести за собой другие народы по пути мира и цивилизации. Теперь уже не осталось людей такой стати»25. Это был редкий случай англо-французской солидарности.

В такой-то атмосфере фашистская Италия выдвинула другой план европейской безопасности. Муссолини предложил заключить четырехсторонний пакт между Британией, Францией, Германией и Италией. Это был циничный возврат к печальному опыту европейского согласия, причем без всякой претензии даже на равноправие государств. Это была бесстыдная попытка мобилизо-