Дёнхофф

Марион, графиня Дёнхофф, родилась в 1909 г. в фамильном дворце Фридрих-штейн в 20 милях от Кенигсберга в Восточной Пруссии. Седьмой ребенок многочисленного семейства, она жила, как от века жили полуфеодальные аристократы Восточной Европы, нисколько не сознавая, что их время кончается.

В начале XX века Фридрих-штейн еще предлагал своим обитателям и красоты природы, и особые привилегии. Расположенный посреди озер и лесов, в области резкой смены времен года, как это бывает на Востоке, он предоставлял своим детям блаженную череду прогулок верхом, пикников и библиотек, заботливых учителей, любящих нянюшек и высокородных гостей. Мать Марион, бывшая некогда фрейлиной императрицы в Потсдаме, и дома сохраняла вкус к строгому этикету и иерархии двора кайзера. Она приучила слуг обращаться к ней с такими словами: «Со всей покорностью, доброе утро, Ваше Превосходительство». Отец Марион Карл Август — легкий на подъем путешественник, бывший некогда дипломатом в германских посольствах в Санкт-Петербурге и Вашингтоне, был членом не только наследственного Прусского сената, но и выборного германского Рейхстага. Их стилем были

— роскошь на публике, аскетизм в быту и благочестие лютеран.

Дёнхоффы, как и многие немецкие аристократические семьи, перебрались на Восток в Средние века. Они происходили из Дунехоффа на р. Рур (Вестфалия). Второе их семей-

ное гнездо — тоже Дунехофф — было построено в 1330 г. около Риги в Ливонии, где протекла жизнь 18 поколений. Эта старшая ливонская ветвь семьи, обычно известная как Дёнхоф, дала выдающихся польских магнатов — пфальцграфов, гетманов, старост и кардиналов. Прусские протестанты Дёнхоффы происходили от ливонца Магнуса Эрнста фон Дёнхоффа, бывшего польским послом в Саксонии и Бранденбурге, который осел под Кенигсбрегом в 1666 году. Его внук Отто Магнус, губернатор Мемеля и прусский посол при заключении Утрехтского мира, построил всю громаду зданий Фридрихштейна в 1709-1714 гг.

Войны и бедствия легко преодолевали прусскую границу. Во время великой Северной войны 40% населения Восточной Пруссии умерло от чумы. Во время революционных войн были введены майораты (1791 г.), в 1807 г. пришли французы, в 1810 г. были освобождены крестьяне, и в 1813 г. пришли русские войска Кутузова. В Первую мировую войну, избежав вторжения русских в августе 1914 г., Фридрихштейн приветствовал своего спасителя фельдмаршала фон Гинденбурга собственной персоной.

Поначалу новая война (в 1939 г.) выглядела, как и всякая другая. Однако к зиме 1944- 1945 гг. стало ясно, что грядет окончательная и полная расплата. В отличие от других своих предшественников, Советская армия собиралась покончить с немцами в Восточной Пруссии раз и навсегда. Когда все мужчины в

роду умерли или погибли на Восточном фронте или были казнены после покушения на Гитлера, Марион Дёнхофф одна осталась управлять Фридрихштейном. Однажды ночью в 1945 г. она села на лошадь и, присоединившись к потоку беженцев на Запад, проехала за 2 месяца 1000 миль до самой Вестфалии. (Она останавливалась только однажды, чтобы погостить у невестки Бисмарка в Варзине в Померании.) Шестисотлетнее путешествие Дёнхоффов на Восток завершилось там же, где оно началось. Фридрихштейн был аннексирован русскими.

Судьба Фридрихштейна и Дёнхоффов повторялась многократно по всей Европе. Большевики, которые уничтожили собственную аристократию в 1918-1921 гг., теперь намеревались проделать то же в каждой стране, куда вступала Красная Армия, будь то в 1939-1940 или в 1944-1945 годах. Старинные немецкие роды Пруссии, Богемии и Прибалтики были брошены в ту же бездну, что и польские семьи Литвы, Белоруссии и Украины и венгерские роды Словакии и Хорватии. Уничтожались не только аристократы, но целые классы. Советская чистка истребляла не привилегии, но вековые культуры.

На счастье, Марион Дёнхофф выжила. После войны она была журналисткой в Гамбурге, стала редактором Ди Цайт в 1968 г. и ее издателем в 1973 г. В своих мемуарах она размышляет о бесплодности мести: «Я не верю, что ненависть к тем, кто у вас отнял родину и дом... обяза-