Типы отношений матери к детям в неполной cемье

3. Психологические рекомендации супругам: как вести себя во время развода и после него.

1. Переживание детьми ситуации развода родителей.

Результат эмпирических исследований зарубежных социологов по вопросу о последствиях разводов для детей. В одном их этих исследований сравнивались три группы детей: из счастливых, несчастливых и из разведенных семей. По всем критериям дети из счастливых семей оказались в лучшем положении. Однако при сравнении детей из двух других групп выяснилось, что у подростков из разведенных семей было меньше психических заболеваний, они реже совершали правонарушения, у них были лучше отношения хотя бы с одним из родителей.

По ряду других показателей (отношения в школе, расположение к дурным компаниям) дети этих двух групп существенно не различались, но сильно отличались от детей, живущих в счастливых семьях. Проводилось также сравнение ряда социально-психологических характеристик детей, живущих в семьях, где мать после развода вступила в повторный брак, и в семьях, где ребенок жил только с матерью. При этом обнаружено, что отношения “мать ребенок” лучше в семьях, где ребенок воспитывался только матерью.

Дети разведенных супругов более часто подвержены психическим заболеваниям.

По данным неблагоприятные последствия развода более значимы для детей из тех социальных групп, которые придают большее значение социальным нормам и санкциям, направленным против развода. Самооценка ребенка существенно зависит от возраста матери в период развода. У женщин, которым при расторжении брака было меньше 24 лет, только 22 % детей по достижению 12 - 14 лет имели высокую самооценку, тогда как детям матерей, разведшихся в более старшем возрасте, такая самооценка у 45 %. В ряде исследований отмечается также, что чем дольше мать и ребенок жили вместе между разводом и повторным браком, тем более разрушительным для ребенка должно быть смещение внимания матери к новому супругу или новому ребенку.

По данным Лэндиса (60г.) воздействие развода на психику ребенка зависит от целого ряда факторов:

1. - субъективного представления ребенка о счастье семьи непосредственно до развода;

2. - возраста ребенка и матери;

3. - степени выраженности негативных норм по отношению к разводу в той социальной группе, к которой принадлежит семья;

4. - способности оставшегося супруга справиться со своим беспокойством и обеспечить ему безопасное окружение.

В возрасте до 3-х лет развод оказывает на ребенка меньше влияния, чем в более старших возрастах. Вероятность повторного брака разведенного супруга обратно пропорциональна количеству оставшихся у него детей.

Мужчины, высказывая суждения о желательном типе семейного воспитания для детей разного возраста, склонны отдавать предпочтение воспитания ребенка в полной семье, даже при условии, что отношения между родителями существенно дезинтегрированы. У женщин, наоборот, превалирует мнение о том, что ребенку лучше жить с одним из родителей, чем в неблагополучной семье. Вместе с тем, в общественном сознание весьма распространено негативное отношение к воспитанию детей в неполной семье.

На предпочтительный выбор матерью той или иной ориентации, касающейся желательного характера взаимоотношений отца и ребенка после развода, оказывают существенное влияние такие факторы, как: а) пол ребенка; б) возраст детей; в) отношение к бывшему супругу; г) регулярность его общения с ребенком. Матери мальчиков в большей мере ориентированны на то, чтобы роль отца в воспитании ребенка выполнял его действительный отец. 45 % женщин этой группы опрошенных считают, что отец должен принимать активное участие в воспитании своих детей после развода. Среди матерей девочек такого рода мнение придерживаются только 29 %. Часть женщин скорее склонна вовсе отказаться от влияния действительного отца на ребенка, либо допускать лишь их нечастые встречи. А матери детей - школьников в большей мере, чем матери детей дошкольников ориентированы на то, чтобы в воспитании ребенка участвовал его действительный родитель.

Развод, как считают психологи, это стрессовая ситуа­ция, угрожающая душевному равновесию одного или обо­их партнеров и особенно детей. Ситуация развода в се­мье, согласно данным американских исследователей, на­носит большой вред психическому здоровью ребенка, для которого нет и не может быть развода ни с отцом, ни с матерью. Родители не могут стать для него чужими, если сами не захотят этого. Особенно болезненно реагируют на развод 5—7-летние дети, и прежде всего мальчики, девоч­ки же особенно остро переживают разлуку с отцом в воз­расте от 2-х до 5 лет.

Последствия развода родителей могут отрицательно сказаться на всей последующей жизни ребенка. «Битва» родителей в доразводный и послеразводный период при­водит к тому, что у 37,7 % детей снижается успеваемость. у 19,6 % страдает дисциплина дома, 17,4 % требуют осо­бого внимания, 8,7 % убегают из дома, 6,5 % имеют кон­фликты с друзьями. Как утверждают медики, каждый пя­тый больной неврозом ребенок пережил в детстве разлуку с отцом. И, как отмечает А. Г. Харчев, в семьях после раз­вода создается специфическая система отношений меж­ду матерью и ребенком, формируются образцы поведения, представляющие собой в некоторых отношениях альтер­нативу нормам и ценностям, на которых основывается институт брака.

Существуют ограниченные научные данные, которые подтверждают предположение о том, что опыт детских переживаний может оказывать влияние на выполнение супружеской и родительской роли в будущем. В частно­сти, среди женщин, в раннем детстве которых родите­ли разошлись, особенно выражена тенденция заводить внебрачных детей. Кроме того, лица, выросшие в семьях, разбитых в результате развода родителей, более подвер­жены нестабильности в собственном браке.

Вместе с тем некоторые психологи считают, что иног­да развод может расцениваться как благо, если он изме­няет к лучшему условия формирования личности ребен­ка, кладет конец отрицательному воздействию на его пси­хику супружеских конфликтов и раздоров. Но в большинстве случаев расставание родителей оказывает на ребенка травмирующее влияние. Причем большую пси­хологическую травму наносит не столько сам развод, сколько обстановка в семье, предшествующая разводу.

Совместные исследования психологов и медиков по­казали, что даже в грудном возрасте дети способны остро переживать психологическую травму, которую испытыва­ет в процессе или в результате развода их мама. Результа­том реагирования на депрессивное послеразводное состо­яние матери может быть даже гибель младенца-«груднич­ка». Ученые полагают, что это происходит потому, «что новорожденные пребывают как бы в симбиозе с матерью, остаются частью ее организма.

Исследования показали, что при кормлении грудью частота колебаний глазного яблока и частота сосательных движений у малыша совпадают с частотой пульса матери. Полностью идентичны электроэнцефалограммы у матери и ее младенца»*. Когда молодая мать длительное время на­ходится в конфликтной предразводной или сложной по-слеразводной ситуации, почти всегда до срока прекраща­ется столь нужный малышу процесс грудного вскармлива­ния: от нервного напряжения у матери обычно пропадает молоко. При неблагоприятной ситуации в семье внимание матери концентрируется на конфликтах и спорах с мужем, а ребенок оказывается обделенным ее заботой.

Бывают и противоположные ситуации, когда пережи­вающая стресс мама окружает ребенка чрезмерной забо­той, в буквальном смысле слова «не спускает его с рук», так что ее эмоциональное состояние передается ему в пря­мом контакте.

Не менее тяжело переживают распад семьи и дети дошкольного возраста. Исследования зарубежных психо­логов показали, что для ребенка-дошкольника развод ро­дителей — это ломка устойчивой семейной структуры, привычных отношений с родителями, конфликт между привязанностью к отцу и к матери. Дж. Мак-Дермот и Дж. Валлерштейн специально изучали реакции детей до­школьного возраста на распад семьи в предразводный пе­риод, в период развода и через несколько месяцев после развода. Их интересовали изменения поведения детей в игре, их отношения к сверстникам, эмоциональные про­явления, характер и степень осознания переживаемых ими конфликтов.

Дети 2,5—3,5 лет реагировали на распад семьи пла­чем, расстройством сна, повышенной пугливостью, сни­жением познавательных процессов, регрессом в опрят­ности, пристрастием к собственным вещам и игрушкам. Они с большим трудом расставались с матерью. В игре создавали вымышленный мир, населенный голодными, агрессивными животными. Отрицательные симптомы снимались, если родители восстанавливали заботу и фи­зический уход за ними. У наиболее уязвимых детей че­рез год оставались депрессивные реакции и задержки развития.

Дети 3,5—4,5 лет обнаруживали повышенную гневли­вость, агрессивность, переживание чувства утраты, тре­вожность. Экстраверты делались замкнутыми и молчали­выми. У части детей наблюдалась регрессия игровых форм. Для детей этой группы было характерно проявление чувства вины за распад семьи: одна девочка наказывала куклу за то, что та капризничала и из-за этого ушел папа. У других развивалось устойчивое самообвинение.

Наиболее уязвимые дети отличались бедностью фан­тазии, резким снижением самооценки, депрессивными состояниями. По наблюдениям Дж. Мак-Дермота, маль­чики этого возраста распад семьи переживают более дра­матично и остро, чем девочки. Подобное он объясняет тем, что у мальчиков происходит срыв идентификации с от­цом в период, когда начинается интенсивное усвоение стереотипов мужского ролевого поведения. У девочек идентификация в период развода меняется в зависимос­ти от характера переживаний матери. Нередко девочки идентифицируются с патологическими чертами личнос­ти матери.

У детей 5—6 лет так же, как и в средней группе, на­блюдались увеличение агрессии и тревоги, раздражитель­ность, неугомонность, гневливость. Дети этой возрастной группы достаточно отчетливо представляют, какие изме­нения в их жизни вызывает развод. Они способны рас­сказать о своих переживаниях, тоске по отцу, желании восстановить семью. У детей'не наблюдалось ярко выра­женных задержек в развитии или снижения самооценки. По данным Дж. Валлерштейн, девочки старшего дошколь­ного возраста переживали распад семьи сильнее, чем мальчики: тосковали по отцу, мечтали о браке матери с ним, приходили в состояние крайнего возбуждения в его присутствии. Наиболее уязвимых детей 5—6 лет отлича­ло острое чувство потери: они не могли говорить и думать о разводе, у них были нарушены сон и аппетит. Некото­рые, наоборот, постоянно спрашивали об отце, искали внимания взрослого и физического контакта с ним.

Согласно исследованиям Дж. Валлерштейн, наиболее уязвимым при распаде семьи оказывается единственный ребенок. Те, у кого есть братья и сестры, намного легче переживают развод: дети в таких ситуациях вымещают агрессию или тревогу друг на друге, что значительно сни­жает эмоциональное напряжение и реже приводит к не­рвным срывам.

Душевная травма, нанесенная ребенку разводом ро­дителей, может по-особому проявиться в подростковом возрасте. Подростки особенно тяжело переживают пере­ход к жизни в неполной семье. Когда в душе подростка зарождается острая тоска по романтической любви, он неожиданно сталкивается с ее непостоянством. Юношес­кая любовь трепетна и пуглива, ее легко разрушить, от­вергнув или оскорбив. Развод родителей, пришедшийся на такой период, рождает тревожность. Если родители разлюбили друг друга, значит, любовь вообще не вечна? Почему проходит любовь? Что убивает ее? Если терять любовь так больно, может быть, лучше совсем не пускать ее в свою душу и тем самым избежать травмы? Разрушен­ный брак родителей приносит подростку сильное разоча­рование в жизни.

Иногда подростки совсем отрицают любовь только из-за развода родителей. Боясь хрупкости этого чувства, они могут избегать близких отношений и обязательств, их свя­зи с людьми очень поверхностны, они опасаются риско­вать, предпочитая большие компании интимному обще­нию. Некоторые подростки вступают только в стабильные и безопасные в эмоциональном плане отношения.

Обращает на себя внимание проблема жестокости под­ростков, выросших без отца. Отсутствие в семье образца мужского поведения приводит к тому, что лишенные по­ложительных примеров мужского отношения к людям, мужской любви к себе, такие подростки не различают мужское и псевдомужское поведение. Желание возвы­ситься за счет слабого, унизить зависимого — не что иное, как маскировка жестокостью своей несостоятельности. Таким образом, у подростков, выросших в разведенных семьях, наблюдается занижение самооценки. По данным психологов, у мальчиков-подростков с высокой самооцен­кой отцы заботливы, пользуются их доверием и являются для своих детей авторитетом.

Семейная жизнь определяется не только индивидуаль­ными характеристиками тех или иных членов семьи, но так­же и социальными обстоятельствами и той средой, в кото­рой живет семья. Отец, оставивший семью, часто воспри­нимается ребенком как предатель. Поэтому вхождение ребенка в социальную среду усложняется и деформируется.

Довольно часто дети из разведенных семей оказыва­ются объектами нравственно-психологического давления со стороны детей из благополучных полных семей, что ведет к формированию у них чувства неуверенности, а нередко и озлобленности, агрессивности.

Формирование личности ребенка еще более осложня­ется в том случае, если он был свидетелем или участни­ком всех семейных конфликтов и скандалов, которые при­вели его родителей к разводу. Таким образом, ребенок, с одной стороны, подвергается социальной дискримина­ции, связанной с отсутствием отца, а с другой — он про­должает любить обоих родителей, сохраняет привязан­ность к отцу при враждебном отношении матери к нему. Из боязни расстроить мать он вынужден скрывать свою привязанность к отцу и от этого страдает еще больше, чем от распада семьи.

И хотя прежний мир ребенка, в котором он родился и жил до развода родителей, разрушился, перед ним встает трудная задача — нужно выживать, приспосабливаясь к новым обстоятельствам. Не всегда это приспособление дается ребенку легко. Одно из последствий послеразвод-ного стресса для детей — нарушение их адаптации к по­вседневной жизни. Об этом свидетельствуют результаты исследования чешских психологов, которые выявили сни­жение адаптивности детей из разведенных семей по срав­нению с детьми из полных благополучных семей.

Важным фактором снижения адаптивности, согласно полученным данным, являются интенсивность и продол­жительность разногласий, ссор и конфликтов между ро­дителями, свидетелем которых был ребенок, и особенно настраивание ребенка одним из родителей против друго­го. Адаптивность ребенка снижается пропорционально продолжительности периода, в течение которого он жи­вет в такой разрушающейся семье. Хуже всего были адап­тированы дети, оставшиеся с родителями после развода при их совместном проживании в разделенной квартире.

Еще сложнее процесс социальной адаптации происхо­дит у тех детей, чьи родители после развода настойчиво пытаются «устроить» свою судьбу, забыв о чувствах и при­вязанностях ребенка. Например, в семье мамы, с которой живет ребенок, часто появляются новые претенденты на роль мужа и отца. Некоторые из них поселяются в квар­тире, перестраивают на свой лад их семейный быт, тре­буют от ребенка определенного отношения к себе, а по­том уходят. Их место занимают другие, и все начинается сначала. Ребенок заброшен. Он чувствует себя никому не нужным. В таких условиях не исключено формирование личности человеконенавистника, для которого не суще­ствует никаких ни этических, ни нравственных правил в отношениях с другими людьми. Именно в детстве форми­руется либо исходное доверчивое отношение к миру и людям, либо ожидание неприятных переживаний, угро­зы со стороны окружающего мира и других людей. Иссле­дования свидетельствуют о том, что чувства, которые сформировались в детстве, впоследствии нередко сопро­вождают человека в течение всей жизни, придавая его отношениям с другими людьми особый стиль и эмоцио­нальную тональность.

По данным медиков, ситуация развода родителей даже спустя 1—2 года может вызвать у подростка тяжелую фор­му невроза. Особенно драматичной эта ситуация может быть для девочек, если они привязаны к отцам и имеют много общего с ними. «Возникающие реактивные наслое­ния нередко усугубляются беспокойством по поводу воз­можной потери матери, то есть тревогой одиночества и социальной изоляции. Нередко девочки (и мальчики, по­хожие на отца) не отпускают мать от себя, испытывая каждый раз острое чувство беспокойства при ее уходе. Им кажется, что мать может не вернуться, что с ней может что-либо случиться. Нарастает общая боязливость, уси­ливаются страхи, идущие из более раннего возраста, и частыми диагнозами в этом случае будут невроз стра­ха и истерический невроз, нередко перерастающие в старшем подростковом возрасте в невроз навязчивых со­стояний. При этом возникают различного рода ритуаль­ные предохранения от несчастья, навязчивые мысли о своей неспособности, неуверенность в себе и навязчивые страхи (фобии).

К концу подросткового — началу юношеского возра­ста начинает отчетливо звучать депрессивная невроти­ческая симптоматика по типу сниженного фона настро­ения, чувства подавленности и безысходности, неверия в свои силы и возможности, мучительных переживаний по поводу кажущихся неудач, проблем общения со свер­стниками, разочарований в любви и признании. Типич­но и нарастание тревожной мнительности в виде посто­янных опасений и сомнений, колебаний в принятии ре­шения»*.

Если для родителей развод зачастую является законо­мерным следствием нарушения семейных отношений, то для детей он чаще всего — неожиданность, приводящая к затяжному стрессу. Развод для взрослых — это болезнен­ное, малоприятное, порой драматическое переживание, на которое из лучших побуждений они идут по собствен­ной воле. Для детей расставание родителей — это траге­дия, связанная с разрушением привычной среды обита­ния. И даже если они осознают, что папа и мама недоволь­ны друг другом, им трудно это понять и принять, потому что они привыкли оценивать их со своей, детской пози­ции. Поэтому переживание ими разрыва родителей изме­няется в диапазоне от вялой депрессии, апатии до резко­го негативизма и демонстрирования несогласия с их мне­нием (решением).

Есть некоторые различия в эмоциональных и поведен­ческих реакциях девочек и мальчиков, связанных с их переживаниями ситуации развода родителей. Так, девоч­ки чаще держат переживания «в себе», и внешнее поведе­ние их почти не меняется. Однако при этом могут про­явиться такие признаки нарушения адаптации, как по­ниженная работоспособность, утомляемость, депрессия, отказ от общения, слезливость, раздражительность. Иног­да подобные реакции направлены на то, чтобы привлечь к себе внимание расстающихся родителей и если не скре­пить их узы, то хотя бы убедиться в том, что ее они не разлюбили.

Одной из форм манипуляции родителями могут быть жалобы на нездоровье. В то же время, отвлекаясь от слу­чайных несчастий, девочка может спокойно играть во дворе с другими детьми, не испытывая каких-либо не­удобств, забыв о том, что совсем недавно она жаловалась родителям на боль в ноге или животе. Это не что иное, как стремление компенсировать недостаток родительского внимания и любви любыми возможными средствами.

Для мальчиков характерны более очевидные наруше­ния поведения, носящие иногда явно провокационный характер. Это может быть воровство, сквернословие, по­беги из дома. Если ведущие переживания девочек в ситуа­ции развода родителей — грусть и обида, то у мальчиков это гнев и агрессивность. Переживания девочек достав­ляют беспокойство в первую очередь им самим, а пробле­мы мальчиков быстро начинают сказываться на окружа­ющих.

Свою агрессивность мальчики могут выражать по-раз­ному, выбирая ее объект в зависимости от условий: демон­стративно отказываются говорить с отцом, повышают голос на мать, уходят из дому, не поставив никого в изве­стность, переходят жить к друзьям или родственникам.

Чем старше ребенок, тем сильнее проявляются в нем признаки пола и тем серьезнее могут быть нарушения поведения, которые становятся заметными не только в семье, но и вне ее. Это может быть выражение агрессии в школе, на улице, неожиданные слезы, конфликты, рассе­янность внимания и др. Но чаще всего средствами про­работки семейных стрессов для девочек выступают нару­шения здоровья, а для мальчиков — асоциальные формы поведения.

Как замечает по этому поводу Н. Я. Соловьев, «и предразводная, и послеразводная ситуация наносит здоровью ребенка непоправимый вред... После развода родителей трех — шестилетние дети испытывают чувство вины и са­моунижения, семи-восьмилетние — злость и обиду, глав­ным образом на отца, десяти-одиннадцатилетние — обиду на обоих родителей. Более трети детей обычно хуже учат­ся, нарушают дисциплину, некоторые начинают конфлик­товать со всеми, даже с друзьями, иные убегают из дома».*

Таким образом дети протестуют против произвола ро­дительских чувств и отношений. И справедливо: они нуж­даются в обоих родителях, а не в одном, как бы тот его ни любил, ни баловал. Дети и есть главные страдальцы при распаде семьи.

Несомненно, отсутствие мужчины в окружении ре­бенка является важным фактором, определяющим осо­бенности процесса воспитания в разведенной семье. Од­нако, по мнению психологов, это значимый, но не оп­ределяющий фактор. Чаще всего причиной отклонений в психическом и личностном развитии ребенка являет­ся ошибочное поведение матери, поставленной в труд­ные условия и не сумевшей выбрать нужный курс. По­этому отсутствие отца является не столько причиной, сколько предпосылкой нарушений развития. Особенно­сти переживания детьми ситуации развода родителей и ухода отца из семьи во многом определяются тем, как относится к этой проблеме мать. Именно ее поведение во взаимоотношениях с детьми и обсуждение с ними случившейся семейной трагедии могут либо еще боль­ше усугубить душевные волнения детей, или существен­но снизить их.

2. Типы отношений матери к детям в неполной семье.

В неполной семье одинокая мать имеет более выраженную установку на воспитание детей, чем мать в пол­ной семье. Особенно это заметно в семье разведенных суп­ругов. Процесс воспитания и вся система отношений ма­тери с детьми эмоционально более насыщенны. При этом в поведении матери, касающемся ее взаимоотношений с ребенком, наблюдается два крайних варианта.

Первый из них может быть связан с проявлением бо­лее жестких мер воспитательного воздействия. Это каса­ется в первую очередь мальчиков. Обусловливается подоб­ное отношение, по мнению специалистов, тем, что мать ревниво относится к встречам сына с отцом, испытывает по отношению к сыну постоянное чувство эмоциональной неудовлетворенности и недовольства из-за неприятия в мальчике нежелательных черт характера бывшего мужа.

Со стороны матерей угрозы, порицания и физические наказания чаще применяются к мальчикам. Сыновья ста­новятся своеобразными «козлами отпущения» для умень­шения у матери нервного напряжения и чувства эмоцио­нальной неудовлетворенности, что выдает большую нетер­пимость матерей к общим с отцами чертам у детей в случае предшествующих конфликтных отношений в семье.

Второй вариант материнского поведения в семье после развода прямо противоположен первому. Мать стремится своим влиянием компенсировать то, чего, по ее мнению, дети недополучают из-за отсутствия отца. По отношению к детям такая мать занимает опекающую, охранительную, контролирующую, сдерживающую инициативу ребенка позицию, что способствует формированию эмоционально ранимой, безынициативной, несамостоятельной, подда­ющейся внешним влияниям, «извне управляемой» эгоис­тической личности.

Б. И. Кочубей выделяет несколько ловушек, подстере­гающих мать, оставшуюся с ребенком без мужа. Эти со­блазны приводят к ошибочному поведению матери в от­ношениях с детьми, что в конечном итоге приводит к раз­ного рода деформациям в их психическом и личностном развитии.

Соблазн первый: жизнь для ребенка. Потеряв мужа, женщина возлагает на ребенка свои надежды, видит в его воспитании единственный смысл и цель своей жизни. Для женщины не существует ни род­ных, ни друзей, ни личной жизни, ни досуга — все посвя­щено ребенку, направлено на его благополучие и гармо­ничное развитие. Она избегает любых изменений в своей личной жизни, опасаясь, что это может не понравиться ребенку и отвлечет ее от воспитательных задач. Форму­ла, которой она руководствуется в своей послеразводной жизни: «Я не могу себе позволить...»

Весь спектр отношений матери к ребенку окрашива­ется в тревожные тона. Любая его неудача, любой просту­пок становятся трагедией — это угроза краха ее родитель­ской карьеры. Ребенок не должен ничем рисковать, не должен проявлять самостоятельность, прежде всего в вы­боре друзей, так как это может привести его в дурную ком­панию и он наделает непоправимых ошибок. Мать посте­пенно сужает не только круг своего общения, но и круг общения сына (дочери). В результате пара «мать — ребе­нок» все больше замыкается сама на себя и привязанность их друг к другу с годами усиливается.

Такие отношения первоначально ребенку нравятся, но затем (чаще всего это происходит в раннем подростковом возрасте) он начинает чувствовать себя дискомфортно. Приходит понимание того, что она не только пожертво­вала своей жизнью ради него, но и требует, часто не осо­знавая этого, чтобы он отвечал тем же, поступаясь собст­венными жизненными планами и установками: он должен принести в жертву свою жизнь ради стареющей матери. В ее любви преобладает мотив «не отпустить!». Рано или поздно это вызывает бунт ребенка, подростковый кризис которого протекает в такой ситуации с симптомами бур­ного протеста против материнской «тирании», в каких бы мягких формах она ни проявлялась.

Подобная ситуация чревата серьезными последстви­ями как для мальчиков, так и для девочек. Молодой че­ловек, выросший в чисто женском окружении, часто всю жизнь ищет для себя подругу, созданную «по обра­зу и подобию» мамы — такую же нежную и заботливую, так же с полуслова его понимающую, опекающую, лю­бовно контролирующую каждый его шаг. Он боится са­мостоятельности, к которой не был приучен в материн­ской семье.

Девочка в поисках пути высвобождения, в протесте против материнских ограничений, против ее навязчивой близости и контролирующей любви, имея самые отдален­ные представления о мужчинах может совершить непред­сказуемые поступки.

Второй соблазн — борьба с образом мужа. Факт развода с мужем для большинства женщин пред­ставляет собой серьезную драму. Чтобы оправдать это со­бытие в своих глазах, женщина нередко утрирует, подчер­кивает в своем сознании отрицательные черты бывшего супруга. Таким способом она старается снять с себя свою долю вины за неудавшуюся семейную жизнь. Увлекшись такой тактикой, она начинает навязывать отрицательное представление об отце ребенку. Негативное отношение матери к бывшему мужу особенно сильно влияет на де­тей 6—7 лет и оказывает менее глубокое воздействие на подростков старше 10 лет.

Такая мать обычно крайне отрицательно относится к встречам ребенка с «плохим» отцом, а иногда и вообще их запрещает. Возможны два варианта последствий подоб­ного «антиотцовского» воспитания.

Первый заключается в том, что старания матери со­здать у ребенка отрицательные представления об отце увенчались успехом. Сын, разочаровавшись в отце, может полностью переключить на мать все запасы своей любви и привязанности. Если при этом негативное отношение матери распространяется не только на бывшего супруга, но и на мужчин вообще, мальчику становится еще труд­нее вырасти мужчиной и у него формируется «женский» тип психологических качеств и интересов. У дочери пло­хое отношение к отцу, оставившему семью, с еще большей легкостью переходит в недоверие ко всему мужскому роду, представители которого — опасные существа, способные только обманывать женщин. Девушке с такими взгляда­ми создать семью, построенную на любви и доверии, бу­дет нелегко.

Второй вариант последствий «антиотцовского» воспита­ния состоит в том, что матери так и не удается до конца убе­дить ребенка в том, что отец действительно плохой. Ребенок продолжает любить отца и мечется между равно любимы­ми им и ненавидящими друг друга родителями. В последу­ющем подобная семейная атмосфера может стать причиной раздвоения психической жизни и личности ребенка.

Некоторые матери начинают борьбу не только с обра­зом ушедшего отца, но и с теми его отрицательными (по их мнению) чертами, которые они находят у своих детей. В та­ких случаях в их поведении отчетливо проявляется соблазн третий — наследственность, который чаще всего на­блюдается в неполных семьях «мать — сын». Нередко мать, не в силах справиться с сыном, ищет в нем наследственные черты ушедшего из семьи отца. Зачастую те качества, ко­торые такая мать приписывает «дурным генам» отца, явля­ются не чем иным, как проявлением мужских черт в их тра­диционном понимании: избыточной активности, агрессив­ности. Под видом «отцовской наследственности» мать обычно отрицает в ребенке наличие самостоятельности, его нежелание подчиняться ей во всем и стремление иметь соб­ственные взгляды на жизнь и свою дальнейшую судьбу. А отклонения от нормы в его поведении она расценивает как невозможность что-либо изменить по причине «дурных ге­нов» и этим как бы пытается снять с себя ответственность за допущенные в воспитании ошибки.

Соблазн четвертый — попытка купить любовь ребенка. После развода ребенок чаще всего остается с матерью, и это ставит родителей в неравное положение: мать бы­вает с ребенком ежедневно, а отец встречается с ним обычно по выходным. Отец лишен ежедневных забот и может целиком посвятить себя тому, что так нравится детям, — преподнесению подарков. С мамой — тяжелые будни, а с папой — веселый праздник. Не удивительно, что в какой-нибудь мелкой ссоре с матерью сын или дочь мо­гут ввернуть что-то вроде: «А вот папа меня не ругает... А вот папа мне подарил...» Такие эпизоды больно ранят мать, и у нее возникает естественное желание превзойти бывшего мужа в этом отношении и «перекупить» детскую любовь. Со своей стороны она обрушивает на ребенка по­ток подарков: пусть не думает, что только отец о нем за­ботится. Отец и мать вступают в соревнование за любовь ребенка, стремясь доказать не столько ему, сколько самим себе и окружающим: «Я люблю его ничуть не меньше и не жалею для него ничего!»

В такой ситуации ребенок начинает ориентироваться преимущественно на материальную сторону своих отноше­ний с родителями, пытаясь любым путем добиться для себя выгод. Преувеличенное внимание родителей к ребенку мо­жет к тому же вызвать в нем нескромность и завышенную самооценку, потому что, оказавшись в центре всеобщего интереса, он не осознает того, что борьба родителей за его любовь не связана ни с какими заслугами с его стороны*.

В основе всех перечисленных соблазнов лежит неуве­ренность женщины в своей любви к ребенку, в прочности своих связей с миром. После потери мужа она больше все­го боится, что и ребенок может ее «разлюбить». Именно поэтому она любыми средствами пытается добиться дет­ской благосклонности.

Таким образом, распад семьи всегда болезненно пере­живается и взрослыми, и детьми. Не всегда умеющие кон­тролировать собственные переживания, взрослые изме­няются и в отношении к ребенку:

■ кто-то видит в нем причину развала семьи и, не стес­няясь, говорит об этом;

■ кто-то (чаще всего мать) настраивает себя на то, что­бы всецело посвятить свою жизнь воспитанию ре­бенка;

■ кто-то узнает в нем ненавистные черты бывшего суп­руга или, напротив, радуется их отсутствию.

В любом случае внутренняя дисгармония взрослого в послеразводном кризисе накладывает отпечаток на формирование личности ребенка, потому что дети во многом воспринимают события, ориентируясь на реак­цию взрослых. Нередко взрослые используют детей в качестве объекта разрядки своих отрицательных эмо­ций, транслируют на них негативные аспекты пережи­ваемой ситуации. При этом родители упускают из виду то, что ребенок всегда глубоко страдает, если рушится семейный очаг. Развод неизменно вызывает у детей пси­хический надлом и сильные переживания. Поэтому взрослым необходимо учитывать те обстоятельства, ко­торые сказываются на психическом развитии ребенка в подобной ситуации. Именно на это советует родителям обратить внимание один из ведущих специалистов США в области педиатрии, детской психологии и психиатрии Аллан Фромм. Основные положения его семейного «ко­декса», адресованного разведенным родителям, сводят­ся к следующему:

«1. Разделению семьи или разводу супругов нередко предшествуют многие месяцы разногласий и семейных ссор, которые трудно скрыть от ребенка и которые силь­но волнуют его. Мало того, родители, занятые своими ссорами, с ним тоже обращаются плохо, даже если ста­раются уберечь его от разрешения собственных про­блем.

2. Ребенок ощущает отсутствие отца, даже если не выражает открыто свои чувства. Кроме того, он воспри­нимает уход как отказ от него. Ребенок может сохранять эти чувства многие годы.

3. Очень часто после разделения семьи или развода мать вновь вынуждена пойти на работу и в результате может уделять ребенку меньше времени, чем прежде. По­этому тот начинает чувствовать себя отвергнутым и ма­терью.

4. Какое-то время после разделения семьи или развода отец регулярно навещает ребенка. Во всех случаях это очень глубоко волнует малыша. Если отец проявляет к нему любовь и великодушие, развод окажется для ребенка еще мучительнее и необъяснимее. Кроме того, он с недоверием и обидой будет смотреть на мать. Если же отец держится сухо и отчужденно, ребенок начнет спрашивать себя, по­чему, собственно, он должен с ним видеться, и в результа­те у него может зародиться комплекс вины. Если родители охвачены вдобавок желанием мстить один другому, они заполняют сознание ребенка вредным вздором; ругая друг друга и подрывая тем самым психологическую опору, ко­торую обычно малыш получает в нормальной семье.

5. В этот период ребенок может, воспользовавшись расколом семьи, сталкивать родителей друг с другом и извлекать нездоровые преимущества. Заставляя их оспа­ривать свою любовь к нему, ребенок будет вынуждать их баловать себя, а его интриги и агрессивность со временем могут даже вызвать их одобрение.

6. Отношения ребенка с товарищами нередко портят­ся из-за нескромных вопросов, сплетен и его нежелания отвечать на расспросы об отце.

7. С уходом отца дом лишается мужского начала. Ма­тери труднее водить мальчика на стадион или прививать ему чисто мужские интересы. Ребенок больше не видит столь же отчетливо, какую роль в доме играет мужчина. А что касается девочки, то ее правильное отношение к мужскому полу может легко исказиться из-за нескрывае­мой обиды на отца и несчастливого опыта матери. Кроме того, ее представление о мужчине сложится не на основе естественного, изначального знакомства с ним на приме­ре отца и потому может оказаться неверным.

8. На малыше так или иначе отражаются страдания и переживания матери. В новом положении женщине, ко­нечно, гораздо труднее выполнять свои материнские обя­занности»*.

Вышеуказанные обстоятельства в сочетании с ошиб­ками, которые допускают матери в воспитании детей в разведенной семье, могут привести не только к наруше­ниям психического развития ребенка, но и к деформации его личности в целом. Чтобы не допустить этого и помочь ребенку справиться с неожиданно свалившейся на него неразрешимой проблемой расставания самых близких для него людей, снизить переживания тревоги и страха в ситуации формирования новой системы отношений с ро­дителями, разводящиеся супруги должны совместными усилиями помочь ему в формировании нового образа се­мьи. Для это им необходимо придерживаться следующих психологических рекомендаций:

1) нельзя скрывать от ребенка ситуацию развода, «тай­на» и отсутствие информации многократно усиливают тревогу;

2) необходимо сообщить ребенку в четкой и ясной фор­ме, что оба родителя остаются для него любящими мамой и папой, они всегда будут оставаться рядом с ним и забо­титься о нем;

3) сообщать о разводе должны оба родителя — ребе­нок должен быть уверен в своей ценности для обоих и от­сутствии между ними разногласий в том, как будут стро­иться их отношения с ним после развода;

4) нельзя ставить перед ребенком вопрос, с кем он бу­дет жить, вплоть до старшего подросткового возраста. Если в семье не один, а двое или трое детей, то родители часто начинают их «делить». Общих правил в отношении того, с кем останется ребенок, нет, но принимаются во внимание следующие обстоятельства. Во-первых, степень привязанности сиблингов (братьев и сестер. — Примеч. ред.) друг к другу. Если разлучают братьев и сестер, при­вязанных друг к другу, то второе событие может оказать еще более психотравмирующее воздействие, чем сам раз­вод. Необходимо принять во внимание планы каждого из родителей. Если кто-то из них предполагает создать но­вую семью, то решать вопрос о том, с кем останутся дети, необходимо всем вместе, включая потенциальных отчи­ма и мачеху. И конечно, первоочередное значение имеет степень привязанности ребенка к родителям. Безусловная любовь матери и привязанность к ней ребенка заведомо перевешивают на чаше весов материальный достаток и экономическое благополучие отца. Материальные условия можно создать разовым усилием — любовь и чувство бе­зопасности нужны ребенку как воздух ежечасно и ежесе­кундно;

5) необходимо предоставить ребенку возможность сво­бодно обсуждать проблему развода с каждым из родите­лей, пока у него существует потребность в этом;

6) желательно не изменять образ жизни самого ребен­ка. Например, после развода лучше оставлять ребенка в том же детском саду или школе. Это важно, поскольку позволяет сохранить прежний круг общения и интересов ребенка. В результате развода тип семейного воспитания может трансформироваться из гиперопекающего [гиперо­пека — неправильная родительская позиция, выражаю­щаяся в чрезмерной заботе родителей о ребенке) в гипо-протекцию [гипопротекция — неправильная родитель­ская позиция, проявляющаяся в недостатке внимания и заботы о ребенке). Общение со сверстниками компенси­рует недостаток общения и эмоциональной поддержки в распавшейся родительской семье.