Письмо CXXIV

Сенека приветствует Луцилия!

(1) …Вопрос таков: чувством или рассудком постигается благо? (2) Кто ставит выше всего наслажденье, те считают благо чувственным; мы же, приписывающие благо душе, – умопостигаемым. <…> (9) …В чем различие между на­званными мною разрядами? Неразумным благо не достанется никогда; кто неразумен до поры, те не могут покуда и обладать благом; у тех, чей разум несовершенен, блага нет, но может быть. (10) Потому я и говорю, Луцилий: благо пребывает не во всяком теле и не во всяком возрасте; оно так же далеко от младенчества, как последнее от первого, как совершенство от начала; зна­чит, его нет и в нежном, едва крепнущем теле… (11) …И как все в природе вляет свое благо, только созрев до конца, так и бла­го человека есть лишь в том человеке, чей разум уже достиг совер­шенства. (12) Что это за благо? Я скажу: это душа свободная и воз­вышенная, все подчиняющая себе и сама ничему не подчиненная.

(13) …Благо никак не может выпасть на долю бессловесного животного: благо принад­лежит лучшему и более счастливому роду существ. Где нет места разуму, там нет и блага. (14) …Благо других – то есть людей – совершенствуется их усилиями.

Этические учения Средних веков

Рассмотрение этического своеобразия эпохи Средневековья представляется возможным на основе источников, содержащих основные положения христианской морали, базировавшиеся на Библии, закрепленные в учениях «отцов церкви» и систематизированные в схоластике.
Выдающуюся роль в разработке основ христианской этики сыграли средневековые мыслители, их произведения были призваны религиозно-философской базой всего христианского учения. Мучение, сострадание, милосердие провозглашались основными свидетельствами истинности веры и этических норм.

Евангелие от Матфея