Принцип взаимности

Принцип взаимности просто говорит, что вы полу­чаете то, что отдаете. Манера, стиль, уровень, которые вы ис­пользуете, чтобы привлечь к себе людей, будут определять то, как они реагируют на вас.

Вы испытываете взаимность в самых элементарных вещах каждый день. Вы случайно встречаете кого-то из своих знакомых, и этот человек говорит "Привет! Как поживаешь?" И вы отвечаете: "Прекрасно. А ты?" И он или она скорее всего ответит: "Замечательно. Просто замечательно". Ничего удиви­тельного. Небрежный, поверхностный, вежливый обмен при­ветствиями. Редко случается такое, чтобы тот или иной из та­ких случайных собеседников разразился слезами и сказал, что позапрошлой ночью застал свою супругу в кровати с ка­ким-то негодяем. Такого рода взаимодействие было бы совер­шенно неуместным, когда кто-то хочет просто вежливо и по­верхностно поприветствовать другого человека. Все типично и предсказуемо, вы получаете то, что даете.

Это же самое взаимодействие могло бы произойти на совершенно другом уровне. Вы могли бы начать разго­вор, сказав: "Боже мой, ты выглядишь расстроенным. Что-нибудь случилось?" Теперь вы установили взаимодействие на более глубоком уровне и можете получить более ориги­нальный ответ. Поскольку вы заинтересовались другим че­ловеком на более глубоком уровне, вы можете ожидать бо­лее интимного обмена информацией.

Существует бесконечное количество стилей, спосо­бов и уровней нашего взаимодействия с другими людьми, и мы можем выбрать любой из них в зависимости от ситуа­ции. Но есть неизменный стереотип, который определяет, кто вы в глазах окружающих. Совокупность этих взаимодей­ствий — вот что определяет реакцию людей на вас и, следо­вательно, ваше переживание мира.

У людей действительно есть стиль, и у вас есть стиль, какой-то способ бытия. Об одних людях можно услышать: он всегда нападает, она — расчетливый потребитель. Неко­торые люди подходят к жизни как к сражению: они враждеб­ны, даже взрывоопасны. Другие застенчивы и ожидают, что их будут подавлять, и так происходит на самом деле. Ваш подход к жизни предопределяет, что вы получите от нее в ответ. Вы можете жаловаться на то, как люди реагируют на вас, но поверьте мне, вы сами создаете это, так же, как и все остальные создают те реакции, которые получают от мира.

Честно оцените ваш стиль установления контакта с людьми, и вы начнете понимать, почему мир отвечает вам именно так, а не иначе. Чтобы помочь вам, я приведу некото­рые примеры таких стилей, на которые мир весьма предсказу­емо отвечает взаимностью. Возможно, вы узнаете в них себя, а может быть, составите свою собственную особую категорию.

"Дикобраз"

Кажется, что эти люди просто ищут повода для ссо­ры. Они вступают в каждую ситуацию, ожидая, что их оби­дят. Они придираются ко всему, что происходит вокруг. Не­важно, что это за ситуация, они быстро относят на свой счет любое действие или утверждение, находя его оскорбитель­ным для своей чувствительной натуры. Они очень колючие. Попытаться сблизиться с ними — все равно, что попытаться обнять дикобраза. В результате люди, если и контактируют с ними, то стараются держаться на почтительном расстоянии. Мир понимает, что взаимодействовать с дикобразом — это проигрышное дело. Дикобразы обычно жалуются на то, как равнодушны окружающие их люди; неприветливость дру­гих людей расстраивает их. Кажется, что дикобразы не отда­ют себе отчет в том, как они себя ведут, и в том, что люди просто отвечают им тем же.

"Лапы вверх"

Мы все сталкивались с собаками, с которыми кто-то так плохо обращался, что когда мы к ним приближаемся, они просто ложатся, переворачиваются на спину и поднимают лапы вверх в совершенно беззащитной позе. Некоторые люди ведут себя таким же образом: "Я виноват. Я все испортил. Я заслуживаю побоев, так что позвольте мне принять такую позу". Они сообщают миру о своем понимании того, что в каждой ситуации есть те, кто наказывает, и те, кого наказыва­ют, и они ожидают, что окажутся наказываемыми. Эти люди приглашают мир выпороть их. Для них очевидно, что суще­ствует определенная иерархия, в которой они займут ниж­нюю ступень. Мир охотно окажет им эту услугу.

"Король или королева леса"

Это человек, который дает окружающим почувство­вать, что они — неумытые крестьяне, которым посчастливи­лось присутствовать при чрезвычайно важной особе. Они просто легенда в своих собственных глазах. Эти люди гово­рят о своих делах и событиях своей жизни так, словно они захватывающе интересны для всех. Сказать, что эти люди высокомерны и что у них непомерное самомнение, недо­статочно. Короли и королевы леса совершенно убеждены в том, что вся вселенная вращается вокруг них. Мир отвечает им негодованием. Члены семьи и сотрудники будут часто са­ботировать короля или королеву, используя скрытое пассив­но-агрессивное поведение. Например, когда начнется Дождь, никто не удосужится сказать им, что он или она оста­вили окна своей машины открытыми. Король и королева леса даже не подозревают, с какой радостью люди с отпразд­нуют их кончину, — таков их жизненный опыт.

"Позер"

С тем же успехом эти люди могли бы быть манекена­ми в витрине магазина. Они ведут себя в самой неестествен­ной манере, какую только можно себе представить. Они ве­дут себя так, как если бы глупость была добродетелью, а поверхностность — божественной. Их цель — выглядеть лучше, чем вы, и быть уверенными, что вы это знаете. Они тратят большую часть своего времени, принимая позы, и ис­пользуют ложную самокритику, чтобы напроситься на ком­плименты. Пытаться заставить позера почувствовать себя в безопасности все равно, что пытаться наполнить бездон­ный колодец. Поскольку они настаивают на поверхностном общении с миром, Позеры создают жизненный опыт, ли­шенный искренности и близости.

"Люди-пожиратели"

Люди-пожиратели имеют одну изысканно простую цель: контролировать всех и все. Они намерены управлять ва­шей жизнью, жизнью других людей и всем тем, чем вы имели несчастье поделиться с ними. Они господствуют во всех от­ношениях. Люди-пожиратели расскажут вам, что вы думаете и как вы себя чувствуете. Они будут использовать вас и всех окружающих, чтобы получить то, чего они хотят. Если вы или кто-то другой пострадает от несчастного случая, — это незна­чительное неудобство, Люди-пожиратели будут просто дос­тавать кого-то еще. В этом отношении они имеют ненасыт­ный аппетит. Поскольку Люди-пожиратели выстраивают свое общение с миром таким образом, их отношения полностью и болезненно односторонни. Реакция других людей на них характеризуется бунтом, непринятием или пассивностью обиды. В конечном счете, жизненный опыт Людей-пожира­телей — это сплошное разочарование и одиночество.

"Королева трагедии"

Для этих истеричек никакое из жизненных событий, даже самое заурядное, не является обычным. Каждая их бо­лезнь — самая страшная, какую когда-либо видели доктора. Каждое маленькое повреждение машины становится жуткой аварией, когда они рассказывают о случившемся. Каждая фраза, отпущенная в их адрес, становится самой приятной, самой теплой, какую они только слышали, или самой гру­бой, самой злобной, какую только можно представить. Эти люди способны написать трагедию, наблюдая за тем, как вы­сыхает краска на стене. Они взаимодействуют с миром, жер­твуя даже тенью правдоподобия. Окружающие очень скоро понимают, что имеют дело с театральным представлением и не придают значения тому, что они говорят. В любой ситуа­ции становится невозможным принимать Королеву траге­дии всерьез. Их жизненный опыт отмечен бесплодностью усилий и множеством улыбок и кивков.

"Жертва"

Эти люди ни за что не отвечают. Все, что делается, де­лается не ими, а по отношению к ним, или с ними, или для них. Они видят себя пленниками злого рока, и никто не в си­лах им помочь. Жертвы — нытики, плаксы и обвинители. Мир быстро устает от их виноватого выражения лица и аб­солютно не уважает их человеческие способности. Их жиз­ненный опыт отмечен пассивностью, отсутствием контроля и неспособностью преодолевать препятствия.

"Эйнштейн"- аналитик

Эти всезнайки являются типичным примером пара­лизующего действия постоянного анализа. Они до скуки критически разбирают каждую ситуацию. Они совершенно Упускают суть любой ситуации, в которой участвуют, а по­этому и жизни в целом. Взаимодействуя с миром, они выгля­дят умными, но непрактичными. Поскольку их сверханализ надоедает людям, Эйнштейнов обычно избегают. Они со­здают жизненный опыт, характеризующийся бесцветностью и отсутствием человеческих связей.

"Сплетник-заговорщик"

Сплетники-заговорщики постоянно оглядываются и нашептывают вам захватывающую "правду", которую знают только они и которой делятся только с вами. Их восприни­мают как людей, вмешивающихся в чужие дела и не заслужи­вающих доверия. Мир быстро распознает, что если они рас­сказывают что-то вам, то они расскажут это и о вас. Люди обращаются с ними самым осторожным образом. Никто не желает обеспечивать Сплетников-заговорщиков информа­цией, которая станет темой следующей сверхсекретной встречи. В конечном счете, их пристыжают. Они уничтожа­ют себя тем, что снова и снова пытаются создать связи, дове­рие и близость за счет других.

"Да, но..."

Из всех животных, которые когда-либо ходили вер­тикально и пользовались пальцами, эти люди, возможно, са­мые разочаровывающие. Не имеет значения, что вы говори­те, какое решение предлагаете, какой вклад можете сделать, их ответ всегда будет: "Да, но...", за которым следует бесчис­ленное количество причин, по которым ваше предложение не может и не будет работать. Поскольку столкновение с ними может быть таким расстраивающим, люди избегают их как кислого молока. Они разочаровывают и разочаровы­ваются. Они создают жизненный опыт, который приводит их к ссоре с миром и со всеми в этом мире.

"Скарлетт О'Хара"

Сталкиваясь с трудностями, эти люди предпочитают игнорировать их. "Я подумаю об этом завтра, — говорят они. — Завтра будет другой день". Мир, покачивая головой, не проявляет к ним уважения, воспринимая этих Скарлетт О'Ха­ра как людей нереалистичных и похожих на водителя, зас­нувшего за рулем. Как только другие люди видят, что они не собираются решать проблемы в своей жизни и что любые по­пытки помочь им тщетны, эти усилия быстро прекращаются.

"Маска"

По иронии, энергия, с которой эти люди стараются спрятать "нечто" в своей жизни, очень часто делает очевид­ным тот факт, что они что-то скрывают. Тем не менее, усилия мира, направленные на то, чтобы пробиться сквозь маску, наталкиваются на сопротивление и еще более очевидный обман. В результате окружающие справедливо делают вы­вод, что Маски вовсе не такие, какими пытаются казаться. Крайнее недоверие людей к Маске препятствует ее успеху. Что касается Маски, то глубокие отношения для нее, факти­чески, невозможны.

"Джекилл-и-Хайд"

Как предполагает само имя, эти люди совершенно непредсказуемы. Тот самый человек, которому вы сегодня открылись в своей ранимости, на следующий день может оказаться совершенно не заслуживающим эмоционального доверия. Люди понимают, что Джекилл-и-Хайд их надует. В результате барьер страха и недоверия создает для Джекилла-и-Хайда проблемы недоверия со стороны мира.

Персонажи романа Р.-Л. Стивенсона "Доктор Джекилл и мистер Хайд" — две противоположные личности, живущие в одном человеке (Прим. пер.).

"Пай-мальчик"

В реальной жизни некоторые люди имеют злое сердце и грязные намерения. Но Пай-мальчики и Пай-девочки оста­ются невероятно слепы по отношению к подобным фактам. Они полагают, что могут позволить себе оставаться чистыми и невинными, не отягощая себя необходимостью быть мудры­ми. Они испытывают неловкость, когда слышат непристойные выражения. Они ведут себя в такой ханжеской манере, что ока­зываются вне основного потока жизни. Я говорю не о людях по-настоящему нравственных, а о тех, кто пытается навязать крайне нереалистичные требования себе или другим.

"Совершенство"

Эти люди решили быть самим совершенством, в отли­чие от остальных. Они преподносят эту цель так, словно это добродетель. Они должны быть совершенными. Фактически, такая формулировка их призвания характеризуется самона­деянностью и высокомерием. Они не думают, что вы можете быть совершенством, — только они. Так что они на голову выше вас: "Вам можно иметь недостатки, а я должен быть со­вершенно идеальным". Но поскольку совершенства не суще­ствует, эти люди постоянно разочарованы. Они никогда не соответствуют тому стандарту, который сами установили. Хотя их жизнь характеризуется постоянным саморазруше­нием и отсутствием радости, они хвастливо заявляют "Я при­верженец безупречности". Мир отвечает: "Ты обречен".

"Паникер"

Мир вокруг рушится, и Паникеры знают об этом. Где бы это ни было: на работе, дома, в личных отношениях, в экономике, погоде — крушение близится, и они уверены в этом так же, как в том, что земля вертится, и эта катастрофа будет ужасна. Эти люди тревожны и назойливы. Они перехо­дят от одного воображаемого кризиса к другому. Окружаю­щих этот спектакль раздражает и утомляет.

"Нытик"

Для этих людей все не слава Богу. То слишком жарко, то слишком холодно. Слишком далеко, слишком трудно, они слишком устали. Если дать им возможность говорить, они поведают вам о том, что их постигла новая беда. Никто не обращает на них внимания или не проявляет должной за­боты. Жизнь несправедлива. Они не получают того, что по­лучают все остальные. Стоны, жалобы, плач. Эти люди вос­принимают жизнь как мучение и суровое испытание. В ответ окружающие хотят тряхнуть их и заорать: "Замолчи и начни решать свои проблемы! Но сначала замолчи!"

"Обвинители"

Эти ребята выяснили, что чувство вины — это шило, оружие, которое должно быть использовано для того, чтобы держать других под контролем и манипулировать ими. Они используют чувство вины, чтобы подавлять людей. Они мо­гут плакаться или быть мучениками, но вы, в любом случае, горько обидели их, и за ваш проступок вы пожизненно при­говорены к чувству вины и стыда за то, кто вы такой, или за то, что вы думаете и чувствуете.

По мере того, как вы прорабатывали этот список, вы могли обнаружить себя, или, по крайней мере, некоторые образы, которые описывают ваш стиль взаимодействия с ок­ружающими. Я призываю вас осознать, что этот стиль влияет на ваше взаимодействие с миром. Бьюсь об заклад, вы узнали в этом списке многих своих знакомых. Надеюсь, это дает вам понимание того, как и почему они имеют именно такой жизненный опыт, какой у них есть.

Однажды признав и приняв второй закон, вы пере­станете быть жертвой. Это все равно, что сидеть одному в движущейся машине. Вы не умеете водить машину и не ожи­даете ничего, кроме катастрофы. Сядьте за руль. Начните осознанно, целенаправленно и активно создавать ту жизнь, которая вам нужна, вместо того, чтобы страдать от той, кото­рая вас не устраивает.

Здесь я хочу остановиться, чтобы напомнить вам кое-что, что мы обсуждали в первой главе: то, что вы не мо­жете не выбирать. Даже отказ от выбора — это выбор. Поэто­му вы не можете сказать: "Фил, я не хочу нести ответствен­ность за выбор последствий. Я бы не хотел, чтобы ты гово­рил мне это". Но я говорю вам. Более того, этот закон действовал в вашей жизни еще до того, как я рассказал вам о нем. Я просто заставляю вас осознать его, так что вы можете пользоваться этим осознанием, чтобы создавать другой жизненный опыт. Осознание того факта, что вы не можете не выбирать, означает, что каждый день каждым действием и каждой мыслью вы совершаете выбор, который создает ваш повседневный опыт минута за минутой, день за днем. Делай­те это с осознанием того влияния, которое ваши мысли и по­ведение оказывают на вашу жизнь, как на внутреннюю, так и на внешнюю. Вывод: Вы ответственны за то, какую жизнь вы ведете, за то, что чувствуете и как реагируете на нее.

По определению, по мере того, как вы меняетесь, вы начинаете делать вещи, которых не делали раньше. Это озна­чает, что территория, на которую вы входите, является новой, неизвестной, и это уже не часть привычной вам жизни. Как следствие, она может сначала не понравиться вам. Это груст­ная правда, но человек по природе своей склонен осуждать и сопротивляться новым или непонятным для него вещам. Од­нако сознательным усилием вы можете преодолеть это чело­веческое качество. Осознанно включите свою силу воли. Будь­те готовы экспериментировать и пробовать что-то новое.

Я не могу вспомнить ни одного момента в моей жиз­ни, когда мой опыт был бы обогащен или качество жизни повысилось бы благодаря сказанному мной "нет". И я могу вспомнить большое количество случаев, когда моя жизнь стала лучше просто потому, что я сказал: "Хорошо, конечно. Я попробую". Относилось ли это "да" к кино или спектаклю, которые, как я думал, не понравятся мне, или к тому, чтобы пойти в колледж, но я открывал новые высоты только тогда, когда проявлял волю и желание. Я никогда не получал боль­ше, чем хотел, позволяя своей рассудительной, уставшей, апатичной натуре брать надо мной верх.

Будьте любопытными и открытыми ко всему новому и неизведанному. Учитесь дальше. Это не означает, что вы должны воздерживаться от верных суждений или безрассуд­но рисковать во имя силы воли. Если кто-то говорит: "Эй, по­пробуй кокаин. Тебе понравится", — то, очевидно, что это не тот момент, когда нужно проявлять любопытство или готов­ность испытать что-то новое. Скажите им, пусть сами его нюхают! Но вы знаете, о чем я говорю. Преодолейте вашу привычную хандру. Выберитесь из привычной колеи и огля­нитесь вокруг. Вы можете быть по-настоящему удивлены. Чем дольше вы были пойманы в ловушку иррационального и болезненного образа жизни, тем труднее создавать новый. Иногда вы можете сразу сделать целый шаг, а иногда созда­вать пути к отступлению.

Дженни

Несколько лет назад мои семинары посещала женщи­на, которая на протяжении своего детства и ранней юности подвергалась сексуальным домогательствам и, в конечном счете, была неоднократно изнасилована своим отцом. Когда мы познакомились, ей было 50 лет, и она была замужем более 30 лет. Дженни призналась мне, что она чувствует себя отвра­тительной, обесчещенной, недостойной своего мужа. Ее гла­за наполнились слезами, когда эта потрясающе красивая жен­щина рассказала мне, что каждый раз, видя в зеркале свое отражение, она чувствует омерзение: она испытывала отвра­щение к собственной сексуальности и ненавидела свое тело. Она призналась, что отвращение к самой себе было таким сильным, что она готова была изуродовать свои руки и ноги лезвием или раскаленными ножом или ложкой.

На протяжении ее замужества физическая и эмоцио­нальная близость с мужем была фактически невозможна, поскольку, как она с готовностью признала, она чувствовала что секс был грязным и унизительным. Отец все еще удер­живал ее так сильно, что, думая о нем или любом другом мужчине, она испытывала прежние эмоции. Каждый раз когда ее муж приближался к ней, ее бросало в дрожь и едва ли не рвало из-за возможной близости.

Несмотря на бесконечное терпение любящего мужа, Дженни чувствовала себя так, словно ее отец оставил на ней несмываемое пятно. На интеллектуальном уровне она пони­мала, что сексуальность — это драгоценный дар любви и до­верия, которым могут поделиться мужчина и женщина. Од­нако в душе Дженни была убеждена, что отец лишил ее этого дара. Чем больше она старалась похоронить свою боль и чувство вины, тем больше это ее мучило, отравляя ее брак и ее представления о самой себе. Она с трудом выносила стол­кновение с этой проблемой лицом к лицу, и даже сама мысль об отце, теперь уже мертвом, причиняла нестерпимую боль.

Она вспомнила тот момент, когда попыталась расска­зать матери, что происходит. Ответ матери был оскорбитель­ным. Дженни была наказана за свои "грязные мысли" о "любя­щем" отце. Напуганная, одинокая Дженни, которой не к кому было обратиться, ушла в себя и страдала молча, испытывая стыд, — все-таки, "плохая девочка должна страдать". В своем представлении Дженни была развратной и думала, что будет такой всегда. Страшась, что люди могут увидеть или почув­ствовать в ней это зло, и убежденная, что сделала что-то пло­хое, она чувствовала, что ее справедливо осуждают.

Дженни рассказала мне, что чувствовала себя словно запертой в темной, холодной комнате. Она чувствовала себя маленькой, одинокой и испуганной. Поскольку страдала она, а не ее отец, ей было ясно, что "плохой" должна быть именно она. Дженни вспомнила, как священник, выступав­ший на похоронах отца, встал, чтобы торжественно произ­нести речь о порядочности и добродетельности ее отца, и ей хотелось броситься к его ногам и закричать: "Нет, это не­ правда! Он обидел меня!" Но тогда, как и всю последующую жизнь она хранила молчание, оставаясь одна со своей бо­лью и чувством вины.

Если в этом и было что-то хорошее, так это то, что Дженни соглашалась с тем, что отчаянно хочет вырваться из этого темного и холодного места. Она сама признавала, что между ней и ее мужем стоит глухая стена, которую она ненавидит. В течение шести дней трудной работы на семи­наре я помогал Дженни понять, что ее отец, очевидно боль­ной и подлый человек, до сих пор держит ее под контро­лем, даже из могилы.

Эта прямое столкновение было очень трудным для Дженни. После нескольких дней долгой и тяжелой работы она стала преодолевать эпидемическое поведение в своей жизни. Опыт ее детства стал предметом явного отрицания. Дженни отказывалась признать его, даже перед самой собой. Она, по сути дела, исключила секс из своего брака, и раздра­жители, которые вызывали у нее ужасные чувства, были ред­кими, если вообще были. То, что появлялось из мира отрица­ния, было жутким и вызывало в ней желание бежать прочь.

Будучи красивой и живой женщиной, в жизни Дженни казалась себе самой надежной опорой для своих близких. Она была из тех, к кому друзья приходят, когда на душе скверно. Она была сильным человеком, к которому люди обращались в трудных ситуациях. Обнаружить перед миром или даже перед собой, что на самом деле она — больной целитель", значило сорвать утешающую соци­альную маску.

Преодолеть эту инерцию было для Дженни, вероят­но, самой трудной задачей. По мере того, как этот предмет ее детского опыта оказывался все больше и больше в фокусе ее внимания на семинаре, ее страхи и парализованность ста­новились разрушительными. Но Дженни продолжала дви­гаться. Она продолжала упорно работать, зная, что это ее время и ее очередь. Это путешествие вело ее через какие-то темные коридоры, в которых были не воображаемые, а на­стоящие чудовища. Даже при всей любви и помощи тех, кто окружал ее, по этим коридорам ей приходилось идти одной.

Она стала осознавать, что потеряла свою силу, по­зволив отцу контролировать и отравлять свой брак и пред­ставления о самой себе. Она увидела, что ее отказ от конт­роля в пользу отца был равносильно продолжению насилия. День за днем он продолжал отнимать у нее чувства доброты и достоинства.

Очень сложной проблемой для Дженни было то, что боль так долго удерживала ее в своей тюрьме, что она почти потеряла надежду. Плачущая, с опущенной головой, она выг­лядела такой маленькой, такой одинокой, что мне хотелось обнять ее и утешить. Я хотел это сделать, но удержался. Реа­лист внутри меня знал, что если она когда-нибудь выберется из этой эмоциональной тюрьмы и вернет чувство собствен­ного достоинства и силу, она должна будет стоять на своих собственных ногах, довести свою борьбу до конца и зая­вить, что она больше не будет жертвой своего отца. В конце одного из наших разговоров я озадачил ее рядом вопросов:

Что, если вы заслуживали прежде и заслуживаете сейчас гораздо лучшего?

Возможно, вы ошибаетесь и на самом деле не виноваты?

Может быть, ваша мать была просто слишком слабой, чтобы поверить и защитить вас?

Что, если еще не поздно? Что можно изменить?

А если это вы сами, а не он, держите себя в этой тюрьме все это время?

Может быть, дверь в ту холодную, темную комнату зак­рывается изнутри, а не снаружи?

Если бы прямо здесь и сейчас я сказал вам, что вы долж­ны сделать, чтобы стать свободной, сделали бы вы это, каким бы жутким и пугающим это ни показалось?

Эти вопросы, очевидно, смутили ее, но я видел также, что надежда еще теплится у нее в душе: "Может быть, просто может быть..." Столкновение с реальностью смутило ее при­вычное восприятие. Она должна была столкнуться с мыслью о том, что она сама держала дверь тюрьмы закрытой, и ей следует стать тем, кто откроет ее. Моя стратегия состояла в том, чтобы заставить ее заявить о своем праве на собствен­ные чувства, а затем о праве жить с чувством собственного достоинства и самоуважения. Дженни боролась за себя не на жизнь, а на смерть шесть долгих, трудных дней. Она прору­била окно в стене своей тюрьмы. Я молился, чтобы она не позволила ему закрыться.

Мой следующий вопрос был очень важен: "Надоело ли вам это до крайней степени? Надоело ли вам настолько, чтобы защищать себя прямо сейчас и заявить о своем праве на лучшую жизнь? Независимо от того, с кем вам придется столкнуться, и независимо от того, что вам придется сде­лать? Ухватитесь ли вы за эту возможность?"

Дженни тряслась и рыдала, слезы лились по ее лицу, но она впервые взглянула на меня прямо и сказала: "Да, если это мое время, если это моя очередь, я хочу это сделать и сде­лать прямо сейчас".

Другие участники семинара были свидетелями этого путешествия. Без ведома Дженни я вызвал добровольца, кото­рый подходил по своим внешним данным под описание ее отца, вплоть до очков в темной оправе. Она не знала и о том, что я поместил этого человека прямо за ее спиной. Я сказал ей: "Если вам надоело это, если вы не хотите оставаться зак­люченной даже на минуту, то скажите ему прямо сейчас, что он сделал с вами". И без предупреждения развернул ее.

Мне было бы трудно описать силу последовавших эмоций. Тридцать лет боли, ненависти прорвались, когда она выкрикнула: "Ты — сукин сын. Я была просто маленькой девочкой. Ты убил мою душу и забрал мою невинность. Ты — отвратительная, трусливая свинья. Я забираю себя обратно.

Плевала я на тебя. Ты больше не сможешь меня обидеть. Ты больше не будешь влиять на меня. Ты больше не будешь дер­жать меня в тюрьме. Я больше ни одного дня своей жизни не буду чувствовать себя грязной и униженной. Это ты — пло­хой, а не я. Не я. Ты слышишь меня? Это не я. Ты меня слы­шишь? Я расплачивалась слишком долго. Боже мой, я доста­точно заплатила. Я хорошая и чистая женщина".

Он лишил ее счастья в браке. Он лишил ее чувства собственного достоинства. Он лишил ее самой себя. Теперь, наконец, Дженни признала правду и взяла на себя ответ­ственность, которая принадлежала ей. Кроме того, она осоз­нала, что именно она сказала последнее слово о том, какое влияние действия отца будут оказывать на ее жизнь. Она от­казалась продолжать создание жизненного опыта, полного чувства вины и страдания.

В те же критические минуты я увидел еще одно под­тверждение силы и смелости Дженни, потому что она про­стила его. Не для него, а для самой себя. Она простила, чтобы сломать свои собственные оковы.

Дженни рискнула, потому что была по-настоящему готова измениться. Дженни рискнула, потому что ей нечего было терять. Она пришла к точке готовности к изменениям, протянула руку, ухватилась и заявила о своем месте в этом мире: Я хорошая и чистая женщина.

Это захватывающее столкновение произошло десять лет назад, но история на этом не закончилась. Недавно Дженни позвонила мне. Она рассказала мне, что ее муж вне­запно сильно заболел и умер за день до ее звонка мне. Она рассказала, что тем вечером, когда он умер, она пообещала ему, что позвонит мне для того, чтобы поблагодарить меня. Оставшись одни в больничной палате, эти двое сказали друг другу свои последние и самые искренние слова. Он поблаго­дарил ее за то, что она разделила с ним свою жизнь, и сказал ей: "Спасибо тебе за то, ты имела мужество выйти из своей холодной, темной комнаты в мои объятия и в мое сердце.

Последние десять лет, что мы были вместе, стоили тридцати лет ожидания".

Все это началось с того момента, когда Дженни ре­шила что еще не поздно, что она заслуживает намного боль­шего и что она не будет больше отказываться от самой себя. Это не меня нужно было благодарить, а Дженни, потому что она взяла на себя ответственность. Воспользовавшись Зако­ном №2, Вы сами создаете собственный жизненный опыт. Дженни изменила свою жизнь. А вы?