Стеклянные волны

Спор сторонников дискретной и волновой теории выражает дуа­лизм изначальных гносеологических позиций. Временная парадигма не может не привести к триумфу теоретиков дискретного устройства онтологии. Но вместе с тем, самые проницательные из них должны признать, что такова не природа реальности, но природа рассудочного наблюдателя. Отсюда роль измерительных приборов и, соответствен­но, наблюдателя в теориях квантовой механики. В рамках временной парадигмы все сводится к атомарности индивидуума и к его гносеоло­гическому выражению — т.е. к рассудку. Когда реальность помещает­ся в атом, то единственной реальностью становится рассудочная ду­ально-кодовая реконструкция, т.е., иными словами, виртуальность.

Переход современности к доминации дигитальных технологии не случайность. Это последнее слово в развитии временной парадигмы, это триумфальный аккорд либерализма.

Почему волновики проиграли исторический спор? Потому что мы давно вошли в полосу резонанса Запада, к воронке онтологических катастроф, связанных с предельным — но никогда не окончательным — истощением реальности в пространствах вселенского ущерба. Под знаком Запада все измеряется его мерками, и "прав" тот, кто более созвучен критическому рельефу онтологической зимы. "Прав", ко­нечно, в относительном смысле. Раскрепощенному времени кажется, что его движение истинно. Пространство имеет на этот счет свое собственное мнение.

Волновая теория базируется на предпосылке континуальности, не­разрывности онтологической ткани. Это вытекает из пространствен­ной парадигмы. Волновая природа реальности подразумевала бы мно­гополярную интерферентность полей. Нечто противоположное либе­ральному проекту "единого мира" и "мирового правительства", осно­ванных на универсалистской логике. Волновой проект — суперпози­ция множества одновременных миров, "культурных кругов". Источни­ки больших онтологических масс локализуются, и на основании этой локализации чертится карта реальности. Физические и духовные про­цессы располагаются в застывшем ангелическом континууме "коро­левского дворца". В каждой зале — свое время, свой этнос, своя культура. Но волны здесь — застывшие валы хрустального апокалип­тического моря. Расплавленные упавшим солнцем груды кварца.