Категории криминальной психологии

Поведение. Определяя границы правового поступка, В. Н. Кудрявцев писал, что правовое значение имеет только то поведение человека или коллектива, которое выражено вовне, во внешней среде: «Правовые предписания,— отмечал автор, — действуют через сознание и волю, но регулируют не сами эти психические процессы, а их результаты — объективно совершенные поступки»[4].

Указанные правовые положения ставят в центр методологии криминальной психологии проблему системной детерминации поведения. «Когда речь идет об исследовании поведенческих актов, нужно иметь в виду, что... в качестве причин того или иного поведенческого акта выступает, как правило, не отдельное событие, а система событий или ситуация»⁵.

Поскольку в процессе и в результате поведения и деятельности субъекта ситуация обычно непрерывно изменяется, одновременно изменяется и ее воздействие на субъект, действующего в ней, что, в свою очередь, приводит к его психологическим изменениям. Вследствие этого, согласно принципам системного подхода, ситуация должна рассматриваться в неразрывной связи с личностными особенностями и динамикой психического состояния субъекта деятельности. При этом необходимо учитывать диалектику взаимопревращений причин и следствий, причин и условий.

Системное понимание детерминации противоправного поведения предполагает учет не только непосредственной причины противоправного поступка, но и всей совокупности (цепочки) жизненных событий, подготовившей его. Истинная причина содеянного и ее следствие — поступок при этом оказываются разделенными значительным временным промежутком. По мнению Б. Ф. Ломова, в этих случаях речь идет о причинно-следственных связях, «которые можно было бы назвать кумулятивными»4.

Личность. Переходя к рассмотрению методологии личности, следует подчеркнуть, что эта проблема — центральная в психологии. В отечественной криминальной психологии полностью сохраняет свою силу принятый в советской психологии «личностный принцип», согласно которому любые психические процессы и состояния должны быть исследованы как процессы и состояния личности. Например, диагностика личностного развития — основа судебной экспертизы несовершеннолетних.

Положение о системном строении личности — общепринятое в советской психологии. Для методологии криминальной психологии существенное значение имеют следующие принципиальные положения, вытекающие из системного понимания личности.

1. Общественно-историческая природа личности. Представление о личности как о системном сверхчувственном многогранном социальном качестве, которое приобретается индивидом в обществе, «в совокупности отношений, общественных по своей природе», и определяется «движением» индивида в этих общественных отношениях.

2. Разграничение понятий «индивид» и «личность». Положение это означает, что личность имеет не биологическую, а общественно-историческую сущность. Она возникает только в обществе. Индивид — результат биологической эволюции, преимущественно генотипическое образование. Личность — это, по выражению А. Н. Леонтьева, относительно поздний продукт общественно-исторического и онтогенетического развития человека. Индивид — носитель социального системного качества, личность — само его выражение. Индивид не порождает личность, не является ее причиной, а представляет собой предпосылку возникновения личности и необходимое условие ее существования. Индивидные свойства в процессе развития личности в той или иной мере трансформируются, меняются, однако не уничтожаются, сохраняясь «именно как особенности индивида». Четкое разведение индивидных и личностных свойств особенно важно при исследовании индивидуально-психологических особенностей личности преступника. Оно имеет принципиально важное значение при выборе соответствующих ее задачам типологий и принципов классификации личности.

3. Необходимость выбора при анализе структуры и функций личности таких единиц, в которых бы не утрачивались свойства, присущие ей как целому. В отечественной психологии в качестве такой единицы анализа выделяются мотивы, отношения, установки, смысловые образования.

Принцип целостности единиц структурного анализа личности имеет не только общетеоретическое и методологическое значение — он непосредственно задает границы изучения личности как предмета клинической психологии, определяет методические подходы к ее исследованию в экспертной практике, очерчивает «массив» сведений, необходимых и достаточных для решения экспертных вопросов, намечает источники и средства извлечения информации о личности.

4. Выделение в личности системных родовых социально-типических проявлений и индивидуальных специфических личностно-смысловых свойств. Первые представляют собой результат процесса социализации личности как объекта общественных отношений и отражают уровень усвоенного ею нормосообразного адекватного поведения в больших и малых социальных группах. Эти свойства получают свою содержательную характеристику через систему общественных функций-ролей и выступают в качестве системных социальных качеств первого порядка. Вторые являются продуктом индивидуализации личности. Они не противостоят социально-типическим системным качествам, поскольку в развитии личности процессы социализации и индивидуализации диалектически сочетаются. Эти системно-специфические интегральные социальные качества второго порядка раскрываются через понятие «личностный смысл» — индивидуализированное отражение действительности, выражающее отношение личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, общение.

Центральный вопрос при изучении личности — проблема ее структурно-функциональной организации. Решение этой проблемы зависит в первую очередь от того, в каком объеме понимается понятие «личность». Учитывая методологические достижения теории деятельности, можно выделить два контекста анализа и понимания категории «личность»4.

Личность в узком смысле отражает продуктивные проявления человека как субъекта деятельности. Под продуктивными проявлениями понимают процессы активности личности, в которых она осуществляет выбор между различными мотивами, позициями и ролями, овладевает своим поведением и своими индивидуальными свойствами, создает психологические средства и способы разрешения нестандартных, иногда внутренне конфликтных ситуаций, вносит «личностные вклады» в окружающих, в культуру, общество. Именно баланс того, что личность вносит в общество и что берет у него, по мнению Б. Ф. Ломова, наиболее полно отражает ее социальную сущность, направленность[5]. Эта грань личности описывается через категории «доминирующая система отношений», «главные мотивационные линии». Они соотносятся с понятиями цели и смысла жизни, определяют его долговременную общую стратегию.

Личность же в широком понимании включает в себя и характер, и способности, и стиль деятельности, т.е. инструментальные ее проявления. Если продуктивные проявления личности дают представление о том, ради чего, в каком направлении действует человек, то инструментальные — обусловливают то, как, какими способами он действует (характер), с какой мерой успешности и эффективности (способности). Единицами анализа характера, определяющими «тактику поведения» личности, являются ее динамические тенденции, фиксированные обобщенные установки. «Каждое свойство характера, — писал С. Л. Рубинштейн, — всегда есть тенденция к совершению в определенных условиях определенных поступков».

Однако при обращении к анализу проявлений личности не следует ограничиваться рассмотрением соотношения личностных свойств и характерологических качеств. Можно выделить содержательно-ценностный аспект личности, который отражает содержание ценностей, высших устойчивых мотивов и смысловых образований, т.е. «направленность» личности, и структурно-динамическую ее сторону, отражающую силовые, энергетические взаимоотношения иерархизированных в определенной структуре мотивов, ценностей, смысловых образований в их становлении, динамике. В большинстве теорий личности учитываются оба аспекта в единстве (но не в тождестве). Например, в трактовке А. Н. Леонтьева[6] анализ динамических структур — широты связей человека с миром, степени иерархизированности мотивов и общей структуры мотивационной сферы — приводит к пониманию содержания главных мотивов, жизненных целей личности. В концепции Б. Ф. Ломова направленность личности раскрывается через иерархию мотивов, целей, ценностей и субъективных отношений человека.

Разграничение продуктивных и инструментальных проявлений субъекта деятельности, с одной стороны, и содержательно-ценностного аспекта личности и структурно-динамической ее организации — с другой, очень важно. Оно позволяет исследовать личность во всей ее полноте, выделяя тот или иной аспект личности применительно к задачам экспертного исследования.

Личностно-смысловые проявления и характер личности составляют основу индивидуальности человека. Смыслы личности всегда уникальны, так как отражают в сознании человека своеобразие мотивационной сферы личности. Само слово «характер» означает «черта, особенность». Характер — уже само по себе отличие, особенность, индивидуальность.

Несмотря на безусловную теоретическую ценность выделения понятия личности в узком, специальном значении, в прикладных исследованиях удобнее все же оперировать определением личности в широком понимании, включающем как одно из своих системных свойств характер.

Деятельность. Для правильного понимания проявлений личности в поведении необходимо учитывать соотношение категорий «поведение» и «деятельность». Поведение — более широкая категория, чем деятельность. Деятельность является высшим уровнем поведения.

Важнейшей единицей анализа поведения, его ведущим элементом является поступок. Поступок подчинен высшим структурным уровням деятельности человека — мотивам и целям, в нем проявляется личность человека: его потребности, установки, отношения, характер, темперамент, находят свое выражение черты личности.

Происхождение и развитие поступка состоит из нескольких этапов. Совершению поступка предшествует психическая деятельность человека, формирующая содержание и направленность поступков. Исходя из представления, что поведение человека есть форма взаимодействия личности со средой, выделяют следующие основные этапы такого взаимодействия: 1) формирование личности с определенной социальной ориентацией; 2) формирование у субъекта конкретной мотивации; 3) планирование поступка и принятие решения о его осуществлении; 4) реализация принятого решения. Поскольку акт поведения не есть жестко запрограммированный процесс, он может претерпевать известную динамику и изменения, зависящие от самоконтроля личности, ее критичности.

Социальное и биологическое в психике человека. Как отмечал Б. Ф. Ломов, диалектико-материалистический подход требует рассмотрения биологического и социального как звеньев системной детерминации единого процесса развития человека. При этом проблема соотношения биологического и социального выступает преимущественно как проблема «организм и личность».

Взгляд на биологическое, органическое как на условия, которые лимитируют развивающиеся в социальной деятельности психические личностные качества, высказан в патопсихологии Б. В. Зейгарник[7] и Б. С. Братусем[8]. По их мнению, органические дефекты психики, идущие от биологических особенностей болезни, сужают, изменяют диапазон социального функционирования и тем самым трансформируют, хотя и не отменяют, общие закономерности течения психической деятельности и проявлений личности. На примере эпилепсии Б. С. Братусь показал, как психическое заболевание нарушает оптимум условий развития личности, все более сужает рамки возможностей нормального течения психических процессов. «Патология проистекает не из того, что... начинают действовать еще какие-то специфически патологические механизмы, а из-за того, что условия работы и протекания общих для любой психологической жизни механизмов искажаются особыми биологическими, физиологическими условиями».

Высказанное положение позволяет понять принципиальное единство (но не тождество!) законов психической жизни в норме и патологии. Оно заставляет рассматривать любую психическую болезнь как диалектический процесс постоянного взаимодействия нарушения, распада психики с продолжающейся в патологических условиях ее эволюцией, что приводит к аномальному развитию личности. При таком подходе всякая психическая болезнь, особенно протекающая на неглубоком, «пограничном» уровне, есть болезнь личности: выражение не столько личностного распада, сколько патологического развития личности.

1.2.3. Нами под личностью преступника понимается вменяемый чело­век, совершивший общественно опасное деяние, запрещенное законом, уголовно наказуемое и достигший возраста уголовной ответственности; совокупность социально-психологических свойств личности, которая при определенных ситуативных обстоятельствах (или помимо них) приводит к совершению преступления. Признать человека преступником может толь­ко суд.

Сахаров А.Б.[9]указывает на разный «удельный вес» личности на различных этапах изучения преступления. Так, на этапе расследования преступления личностные факторы принимаются во внимание для установления причастности обвиняемого к событиям (криминалистический ас­пект) в целях выявления субъективных факторов правонарушения, причин и условий, способ­ствующих совершении преступления и принятия мер по их устранению (криминологический аспект). Этап судебного процесса изучает личность преступника для определения формы вины (умысел или неосторожность), степени общественной опасности виновного, правильной юри­дической квалификации его действий, выявления смягчающих и отягчающих обстоятельств и наиболее подходящей кары пресечения. И, наконец, на стадии наказания учет личностного фак­тора очень высок (исправительный аспект).

По мнению большинства юристов (Н.Ф. Кузнецова, В.Н. Кудрявцев), непосредственные причи­ны и истоки виновного поведения всегда лежат в личности человека, совершившего преступле­ние. В противном случае отсутствуют основания вменения в вину и, соответственно, совершенное деяние не может рассматриваться как преступление. Т.е. никакие внешние обстоятельства не могут быть определяющими причинами противоправного деяния, если они не положены од­новременно на внутренние причины человеческой активности.

Таким образом, мы говорим о личности преступника в причинном аспекте. В этой связи некоторые юристы предлагают заменить понятие «личность преступника» понятием «криминогенная личность». Понятие криминогенной личности, по мнению А.И. Долговой[10], выражает определенный соци­альный тип, определяющий большую в сравнении с другими типами личности вероятность пре­ступного поведения в соответствующих условиях. Причем такая вероятность может реализо­ваться только во взаимодействии с социальной средой и только после этой реализации, т.е. по­сле совершения преступления, криминогенная личность становится преступной личностью.

Типы криминогенной личности. Систематизация индивидуальных особенностей формирования готовности субъекта к совершению преступного деяния или поддержания такой готовности при систематическом осуществлении преступной деятельности позволяет выделить ряд общих типов криминогенной личности, описать их психологические особенности.

Первый тип характеризуется тем, что готовность к совершению преступного деяния обусловливается наличием определенной криминальной потребности, предметом которой является не только получаемый результат, но и в значительной мере (а порой в определяющей) сами преступные действия — процесс их совершения. Данная потребность (криминальное влечение) может актуализироваться независимо от внешних условий и побуждать поиск объекта и возможностей для совершения преступного посягательства. Такая потребность может также проявляться при стечении обстоятельств, выступающих поводом, случайно возникшей более или менее благоприятной возможностью совершения преступных действий. Криминальное влечение нередко приобретает доминирующий характер в поведении человека, погашает иные его стремления. Трудно преодолимое влечение такого рода представляет психическую аномалию, относимую к патологии влечений, которая, тем не менее, не исключает вменяемости. Совершая преступные деяния по воле криминального влечения, преступник находит в этом неосознаваемую компенсацию чувства неудовлетворенности, разрядку внутреннего напряжения, испытывает удовольствие, чувство азарта и другие, положительные для него состояния от процесса совершения насилия или похищения, разрушения и др. Криминальное влечение носит индивидуально специфический характер, т.е. имеет индивидуально своеобразное содержание, касающееся вида и способа совершения преступного посягательства, его объекта и приемлемых условий.

Второй тип криминогенной личности преступника выражается в субъективно непротиворечивом принятии преступного способа удовлетворения некоторой потребности или разрешения проблемной ситуации как наиболее предпочтительного по сравнению с правомерным или наряду с использованием правомерного. Криминогенная потенция личности выражается в том, что индивид уже изначально привержен преступному способу действий: для него не стоит вопрос принципиального выбора. Такая изначальная приемлемость преступного способа удовлетворения потребности (разрешения проблемной ситуации) определяется преобладающе положительным отношением к нему, его освоенностью, привычностью использования, уверенностью в «благоприятном» результате, в собственных способностях совершения преступного деяния, во избежание ответственности. Приверженность преступному способу удовлетворения потребности ориентирует активность субъекта на поиск объекта и возможностей для совершения преступного посягательства при актуализации исходной потребности, которая может носить социально нормальный характер.

Третий тип личностных предпосылок преступного поведения выражается в том, что субъект принимает преступный способ удовлетворения определенной потребности лишь при исключительно благоприятных условиях, которые представляют не только достаточную возможность получения личностно ценного результата преступным способом, но и максимальную безопасность. В обычных условиях для индивида не возникает проблемы выбора способа обеспечения удовлетворения некоторой потребности, поскольку для него более приемлем правомерный способ. Принятие преступной цели и способа носит характер отклика на представившуюся исключительно благоприятную возможность ее реализации.

Четвертый тип криминогенной потенции личности преступника проявляется в вынужденном, внутренне противоречивом принятии преступного способа действий. Это происходит, например, когда субъект считает, что реально отсутствует возможность обеспечить правомерным способом удовлетворение потребности (разрешение проблемной ситуации) и в то же время невозможно оставить эту потребность без удовлетворения. Криминогенная потенция личности, проявляющаяся в данном случае, выражает приемлемость преступного способа действий лишь в связи с вынуждающими обстоятельствами, субъективно безвыходным положением. При этом преступник испытывает противоречивое отношение к преступному деянию, считает его рискованным, однако, в сложившейся ситуации допустимым.

Пятый тип криминогенной личности характеризуется наличием склонности к импульсивному совершению противозаконных действий, проявляемой в форме реакции на некоторые обстоятельства ситуации. Эта импульсивная реакция может выражаться в агрессивной «вспышке» и причинении телесных повреждений потерпевшему в конфликтной ситуации или в ответ на оскорбительное высказывание потерпевшего либо, например, в совершении карманной кражи, когда преступник внезапно воспринял благоприятную для этого возможность. Такая реакция может происходить как на фоне относительно нормального нервно-психического состояния субъекта, так и при повышенном нервно-психическом возбуждении (аффекте, стрессе) и при измененном функциональном состоянии в результате употребления алкоголя, наркотических и иных одурманивающих веществ. Она может также проявляться как эскалация опасности насильственных действий преступника в процессе обострения конфликта с потерпевшим или при усилении ответных действий потерпевшего. Психологические предпосылки такого поведения выражаются в наличии криминальных поведенческих установок и стереотипов.

Шестой психологический тип криминогенной личности преступника проявляется в принятии преступной цели-способа под решающим влиянием внешнего криминогенного воздействия иных лиц либо в результате его конформного поведения в группе, обусловленного готовностью идентифицировать с ней свое поведение. В данном типе налицо отсутствие антикриминальной устойчивости личности. Это выражается в неразвитой способности к самоопределению в группе, податливости влиянию других лиц при отсутствии решимости воспротивиться совершению противозаконных действий, несмотря на отрицательное отношение к ним.

Структура личности преступника. В.Н. Кудрявцев¹¹ вводит в структуру личности преступника свойства, значимые для совершения преступления, - демографические данные о преступнике, правосознание преступника, социальная (антиобщественная) установка личности, комплекс личностных свойств преступника.

П. С. Дагель¹¹отстаивает позицию, согласно которой структура личности преступника содержит как общие с непреступниками свойства, так и специфические, характерные только для преступников. Причем под специфическими и одновременно юридически значимыми чертами лично­сти имеется в виду то, что связано с самим преступлением: его характер, тяжесть, рецидив и пр.

А.И. Долгова, напротив, считает, что преступник от непреступника отличается не самой структурой личности, она общая для всех людей, а содержанием развитых элементов этой структуры.

Г.М. Миньковский¹¹предлагает следующую структуру личности: демографические признаки, культурно-образовательные признаки, потребности, интересы и отношения быта и досуга, эмоционально-волевые признаки, в том числе обусловленные соматически и психически.

В центре личности преступника, по мнению Г.Г. Бочкаревой, лежит искаженная потребность, которая определяет мотив преступления. Структура личности преступника может быть пред­ставлена иерархией потребностей, а типы преступников в результате определяются содержани­ем и степенью выраженности этих потребностей.

В структуру личности преступника включают и такие психофизиологические особенности лич­ности, как склонность к определенному типу реакции - преодолению трудностей или уходу от них, приспособлению к обстановке или выжиданию, быстроте или замедленности в оценке об­становки и принятия решения.

Исследования преступников показали, что примерно 40% из них характеризуется стандартным и сте­реотипным мышлением; искаженными мотивами поведения и отрицательными чертами лично­сти (жадность, озлобленность, слабоволие, безынициативность, индивидуализм и т.п.); для мно­гих характерна извращенная мировоззренческая позиция, искаженные ценностные ориентации, эмоциональная неустойчивость, несформированность образа «Я».