2015-04-06
1062
15 мая 1922 г.
Под влиянием нашего вчерашнего письма* союзники решили не объявлять открыто об обязательстве не заключать с нами сепаратных соглашений, сохранив это в тайне, чтобы не дать повода нам отказываться от комиссии. Местом комиссии намечена Гаага; предполагается участие и Америки. Почувствовав себя разбитыми, союзники решили призвать себе на помощь Америку, чтобы усилить давление на нас не только угрозой всеобщего бойкота, но и посулами больших кредитов. Б Гааге будем иметь перед собой единый фронт, тем не менее делегация не нашла возможным отказаться от Гааги, она решила принять предложение, но с оговоркой, что оставляет за собой право пересмотреть свое отношение к комиссии, если подтвердятся слухи о действительном существовании тайного договора н если проявится давление иа
* См. док № 156.
государства, которые пожелают заключить с нами сепаратные соглашения. Французы настояли на своем предложении, и в Гааге встретятся две комиссии — иностранная и русская, которые будут продолжать начатые в Генуе переговоры о долгах, претензиях и кредитах. Ллойд-Джордж сегодня угрожал Чичерину, что, если мы и откажемся от комиссии, договор о невступлении в сепаратные соглашения все-таки останется в силе.
Литвинов
Пгчат по арх-
158. Сообщение советской печати о заключении Соглашения между Народными Комиссариатами Здравоохранения РСФСР, УССР и БССР, с одной стороны, и Комиссией Лиги наций по борьбе с эпидемиями — с другой84
16 мая 1922 г.
От имени Наркомздравов РСФСР, Украины и Белоруссии членом Российской делегации в Генуе тов. Литвиновым подписано соглашение с комиссией по борьбе с эпидемиями, являющейся для данного случая международной комиссией, состоящей из представителей гигиенической ксшиссии Лиги наций и Наркомздравов вышеупомянутых республик. Все медико-санитарные материалы эпидемическая комиссия, по их поступлении в Россию, передает непосредственно в распоряжение Наркомздравов, оставляя за собою лишь право контроля над расходованием материалов через своих агентов. Определение числа агентов будет установлено по соглашению с НаркомздравО'М. Назначение же агентов персонально будет производиться лишь с. одобрения Советской власти. Агентам будут предоставлены в РСФСР те же права, как н представителям французского Красного Креста85.
Наркомздрав РСФСР приветствует это соглашение, являющееся реальным результатом Варшавской международной санитарной конференции.
Печит. по газ «Известия» M 10? (1546), 16 мая 1922 г.
159. Постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета по отчету Советской делегации на Генуэзской конференции86
17 мая 1922 г.
Заслушав доклад т. Иоффе о Генуэзской конференции, Исероссийский Центральный Исполнительный Комитет приходит к следующему заключению:
Делегация РСФСР и союзных с ней Советских Республик правильно выполнила свои задачи, отстаивая полную государственную независимость и самостоятельность РСФСР, борясь с попытками закабаления русских рабочих и крестьян, давая энергичный отпор стремлению иностранных капиталистов восстановить частную собственность в России. Точно так же делегация вполне правильно выразила интересы трудящихся РСФСР и братских Советских Республик, заключив договор с Германией* на началах полного равноправия и взаимности. В особенности Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет подчеркивает правильность и своевременность того, что делегация в первом же своем выступлении выдвинула предложение всеобщего разоружения. В этом выступлении делегации РСФСР нашли свое выражение интересы и желания не только трудящихся масс России, но и кровные интересы трудящихся всего мира и всех угнетенных и порабощенных народов и наций.
Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет с величайшим сожалением констатирует, что это предложение делегации РСФСР не нашло отклика среди представителей других держав, представленных на Генуэзской конференции, н было снято с обсуждения. Тем самым, отвергнувши это предложение, державы оставили народы под непрекращающейся угрозой новых войн и кровавых столкновений. Трудящиеся массы всего мира не могут отказаться от своего стремления во что бы то ни стало обеспечить для себя мир и должны будут искать гарантий этого мира.
Международное политическое и экономическое положение характеризуется крайней неустойчивостью капиталистической системы в ее целом.
Политически это выражается в отсутствии действительного мира, в росте вооружений, в обострении антагонизма между великими державами, в опасности новых грандиозных империалистических войн н т. д.
Генуэзская конференция наглядно обнаружила глубокие противоречия между Англией и Францией, Японией и Соединенными Штатами, странами-победительницами и Германией, Италией и Францией и т. д., с полнейшей очевидностью вскрыла фиктивность не только Лиги наций, но и так называемой] Антанты С другой стороны, гражданская война в Ирландии, гражданская война в Китае, Индии, Египте, национально-освободительная война в Турции против закабаления ее иностранным капиталом и повсеместное обострение социально-классовых конфликтов (английские стачки, восстания рабочих Южной Африки, локаут в Дании, стачки в Германии и т. д.) —все это является объективным показате-
* См, док, № 121.
лем продолжающегося распада социально-политической системы капитализма.
Экономически этот распад находит свое кричащее выражение в том, что страны-«победительннцы», могущественные и обогащенные войной, принявшие в конце концов форму ничем ие прикрытого циничного грабежа, через три с половиной года после окончания войны не могут восстановить даже прежних капиталистических отношений. Версальский договор обанкротился и в жизни, и в сознании даже буржуазных кругов: жестокий мировой кризис, валютный хаос, невозможность урегулировать на капиталистической основе вопрос о взаимных финансовых претензиях и долгах, в корне нарушенное соответствие между Европой и Америкой, глубокий упадок некоторых стран Европы и ясная даже для буржуазных ученых и политиков невозможность экономического восстановления без вовлечения в хозяйственный оборот России — таковы симптомы экономического разложения.'
Поэтому § 1 каннских резолюций *, признавая равноправие двух систе-ы собственности (частной, капиталистической, и коммунистической, принятой пока лишь в РСФСР), вынужден, таким образом, констатировать, хотя и косвенно, крах первой системы собственности, ее прорыв новыми формами имущественных отношений, обнаружившими, несмотря на самые неблагоприятные условия, свою жизненность.
Другие параграфы каннских условий, а равно и меморандумы держав в Генуе**, противоречат этому и тем самым неизбежно осуждают себя на безжизненность.
Действительное равноправие двух систем собственности и соглашение между ними, хотя бы как временное состояние, пока весь мир не перешел от частной собственности и порождаемых ею кризисов, экономического хаоса, войн и т. д. к высшей системе собственности, дано лишь в Рапалльском договоре.
Чем бы непосредственно ни закончилась Генуэзская Конференция, весь ход международных отношений за последнее нремя свидетельствует о неизбежности на данном этапе исторического развития временного существования коммунистической и буржуазной систем собственности и заставляет даже наиболее непримиримых врагов Советской России искать путей соглашения с коммунистической системой собственности, после того как кончились крахом их четырехлетние попытки насильственно ликвидировать эту систему.
Поэтому Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет:
приветствует Русско-Германский договор, заключенный в Рапалло, как единственный правильный выход из затрудне-
* См. стр. 58. ** См. стр. 245, 373.
иий, хаоса и опасности войн, признает нормальным для отношений РСФСР с капиталистическими государствами лишь такого рода договоры, поручает Совету Народных Комиссаров и Народному Комиссариату по Иностранным Делам вести политику в вышеуказанном духе и предписывает Народному Комиссариату по Иностранным Делам и Совету Народных Комиссаров допускать отступления от типа Рапалль-ского договора лишь в тех исключительных случаях, когда эти отступления будут компенсироваться совершенно особыми выгодами для трудящихся масс РСФСР и союзных Советских Республик.
Печат. по «Собранию узаконений...» M 36, 18 июня 1922 г, стр. 569—570.
160. Первое выступление Заместителя Председателя Советской делегации Г. В. Чичерина на четвертом заседании подкомиссии Первой комиссии Генуэзской конференции*
17 мая 1922 г.
Г-н Чичерин (Россия) желает прежде всего выразить глубокое сожаление Российской делегации по поводу столь продолжительного перерыва в работах 1-й подкомиссии в целом. Подкомиссия эта была создана для того, чтобы позволить представителям России и главных держав путем совместных обсуждений прийти к общим решениям. Однако вместо такого общего рассмотрения вопросов представители других держав выработали без Российской делегации свой меморандум от 2 мая**. Составленный таким образом этот меморандум мог рассматриваться только как односторонний, не представляющий почвы для соглашения, документ, на который Российская делегация могла ответить только подробным изложением своей точки зрения ***. Такой образ действий по отношению к спорным вопросам ни на шаг не двинет вперед нх разрешения. Принимая во внимание сложность проблем, касающихся финансовых разногласий между Россией и другими державами, характера и размеров предъявленных к России претензий и выяснения свободных кредитов, имеющих быть предоставленными ей, Российская делегация предложила учредить для этой цели смешанную экспертную комиссию, назначенную конференцией и включающую на основе полного равенства представителей России и других государств. Несмотря на это, русский вопрос был и на этот раз рассмотрен делегатами других держав в отсутствие России. Предложение этих делегатов сводится к назначению другими
* Протокольная запись. ** См. сгр. 373. *** См. док. № 153,
державами совершенно новой комиссии экспертов, а Советскими Республиками —своей особой комиссии. Таким образом, хотят созвать настоящую конференцию, но на основах, отличных от генуэзских. На Генуэзской конференции все европейские государства, в том числе Россия и Германия, были представлены на одинаковых условиях. На предложенной будущей конференции представители других государств соберутся без России, затем будет учреждена другая комиссия нз советских представителей. Комиссия других государств будет работать то совместно с последней, то самостоятельно.
Российская делегация констатирует, что этот проект отнюдь не согласуется с ее предложением. Эта система двух отдельных комиссий уже была применена в Генуе, и она-то и является в значительной мере ответственной за недостаточность достигнутых результатов. Теперь предлагают принять ее для будущих переговоров. Подобный результат нисколько не отвечает, к сожалению, надеждам, возлагавшимся на Генуэзскую конференцию. Российская делегация заявляет, что она не может принять на себя ответственность за это новое предложение. Мы убеждены, что все нынешние участники подкомиссии сознают неудовлетворительность этой системы, и нам жаль, что в этом вопросе они уступили государствам, которые предложили эту процедуру и не смеют даже взять на себя ответственность за представленный на-м документ. Российская делегация не желает, однако, из-за процедурного вопроса оставить неиспользованным возможный путь к соглашению и заявляет, что Россия примет участие в предложенной конференции.
Мы пришли в Геную с намерением работать сообща, невзирая на различие экономических систем, над восстановлением Европы, но вместо этого другие державы предпочли разделить конференцию на два лагеря — кредиторов и должников и хотят применять эту систему и в будущем.
Мы сожалеем об этом, но признаем это как факт. Российская делегация в особенности возражает против исключения Германии из числа государств, долженствующих участвовать в названной комиссии. Объяснения, данные Российской делегации по этому поводу в подкомиссии, только доказали, что исключение Германии при одновременном приглашении государств, имеющих с Россией договоры, гораздо далее идущие и гораздо более полные, не может быть оправдано никаким серьезным мотивом, тем более что участие Германии имеет огромное практическое значение в вопросе о кредитах России, не затронутом Рапалльскнл! договором*.
* См док. № 121.
13«
3S7
Заключающееся в ст. 4 врученного нам проекта указание на Гаагу как на место заседания будущих комиссий рассматривается Российской делегацией как предложение, подлежащее обсуждению. Российская делегация обращает внимание на необходимость созвать эти комиссии в стране, связанной с Россией договорами и имеющей Российское представительство. Российская делегация считала бы наиболее подходящим местом для заседаний будущих комиссий Стокгольм или Ригу, но, будучи готова пойти навстречу удобствам других держав, она согласилась бы также на Лондон или Рим. Российская делегация не может не остановиться на слухах, согласно которым существует секретный документ, принятый другими членами подкомиссии и нам ие представленный. Хотя об этом документе упоминается в печати нему дается известное толкование, Российская делегация лишена возможности реагировать на него. Российская делегация исходит из предположения, что все державы будут пользоваться при установлении своих отношений с Россией той же свободой, какой они пользовались до Генуэзской конференции. Если бы было признано, что на практике иные державы пытаются ограничить эту свободу, Россия была бы вынуждена вновь поставить вопрос о своей позиции в отношении своего участия в будущей комиссии.
Российская делегация принимает с удовлетворением предложение взаимного обязательства о ненападении, но она обязана заявить, что подобное обязательство -может иметь силу и действительное значение для европейского мира только в том случае, если оно будет распространено на все Советские Республики, а также на Дальневосточную Республику.
Российская делегация заявляет, что всякое нападение на союзную с Россией Республику равносильно нападению на Россию и вовлечет тем самым последнюю в военные действия. Российская делегация считает поэтому установленным, что ст. 6 представленного проекта относится ко всем союзным с Россией Республикам. От имени этих республик я заявляю, что это обязательство будет одинаково соблюдаться и ими. Мы желали бы, чтобы заинтересованные державы заявили, что они понимают это обязательство точно таким же образом.
Российская делегация обращает внимание также и на тот факт, что в течение последних лет на Советские Республики были совершены нападения не только со стороны регулярных армий, но также и со стороны банд, образованных под их покровительством и при их участии. Она настаивает поэтому на расширении ст. 6 путем упоминания в ней о нападениях, совершаемых бандами.
Вопрос об имевших место нападениях на Советскую Россию со стороны банд представляет особенно животрепещущий интерес, если принять во внимание, что Российское правительство располагает документами, свидетельствующими о приготовлениях к нападению на Советские Республики, ведущихся в настоящее время в Юго-Восточной Европе бывшими врангелевскими войсками. Не желая возбуждать дискуссии, я не буду зачитывать этих документов. Российская делегация передает нх в секретариат конференции, где каждый сможет ознакомиться с ними87.
Исходя из этих фактов, Российская делегация указывает, что обязательство о ненападении должно быть дополнено рядом мер, направленных против банд, нападающих на Советские Республики; в Финляндии должны быть распущены «шюцкор» и другие подобные организации; в Польше отряды пограничной стражи и «рабочие батальоны», составленные из бывших солдат белых армий, должны быть распущены, и все эти солдаты отправлены в польские местности, удален--ные от Советских Республик, а их начальники не должны допускаться на польскую территорию; из Румынии и Бессарабии должны быть удалены все врангелевские и петлюровские войска, готовящиеся в настоящее время напасть оттуда на Украину. Врангелевские войска, находящиеся в Югославии, должны быть немедленно разоружены и переправлены в более отдаленные страны. Российская делегация предупреждает конференцию, что без этих мер пакт о ненападении рискует остаться призрачным.
Российская делегация напоминает, что протокол, подписанный в Риге 30 марта Россией, Эстонией, Латвией и Польшей *, включает русское предложение об установлении с обеих сторон границы спорных зон, в которых смешанные комиссии следили бы за недопущением банд и ">а тем, чтобы находящиеся там регулярные войска не превышали определенного и ограниченного числа. Одобрение этой системы конференцией явилось бы лучшим средством сделать невозможными всякие конфликты между Советскими Республиками и их соседями.
Таковы те общие замечания и заявления, которые Российская делегация должна сделать по поводу проекта других участников подкомиссии. Кроме того, она оставляет за собой право внести детальные поправки.
Печат. по док. Генуэзской конф. W com* mission, 1-ère sous-commission, 4-ème séance», le 17 mal 1922. Ont/бл. в сборн. «Материалы Генуэзской конференции,..». M., 1922, стр. 258—261.
* См. ДОК. № 96.
В упоминаемом в выступлении Г. В. Чичерина проекте западных держав и Японии* говорилось:
«1. Вышеупомянутые державы** соглашаются на назначение комиссии с целью дальнейшего рассмотрения разногласий, существующих между Российским Советским правительством и другими правительствами и с целью встретиться с Русской комиссией, имеющей такие же полномочия.
2. Не позже 20 июня перечень держав, представленных в Нерусской комиссии, с именами членов этой комиссии, будет сообщен Российскому Советскому правительству и взаимно имена членов Русской комиссии будут сообщены другим правительствам.
3. Вопросы, подлежащие обсуждению в этих комиссиях, будут обнимать все существующие вопросы относительно долгов, частной собственности и кредитов.
4. Члены обеих комиссий должны будут собраться в Гааге 26 нюня 1922 г.
5. Обе комиссии постараются прийти к согласованным предложениям по вопросам, предусмотренным в ст. 3.
6 С целью позволить комиссии вести работу в полном спокойствии и с целью восстановления взаимного доверия будут заключены обязательства между Российским Советским правительством, с одной стороны, и другими участвующими правительствами—с другой, на предмет воздержания от всяких актов нападения против их соответственных территорий и от всякой подрывной пропаганды.
Обязательство воздержания от всяких актов нападения будет основано на сохранении нынешнего статус-кво и останется в силе впредь до урегулирования неразрешенных еще вопросов относительно некоторых границ в Европе или же в течение известного подлежащего определению периода.
Обязательство в отношении пропаганды обяжет правительства никоим образом не вмешиваться во внутренние дела других государств, не оказывать ни финансовой, ни какой-либо другой помощи политическим организациям в других странах и подавлять на своих территориях попытки, направленные к возбуждению актов насилия в других государствах или же к нарушению территориального и политического статус-кво»88.
После Г. В. Чичерина выступили главы делегаций Польши, Румынии, Великобритании и представитель Италии, которые, в частности, заявили ***;
«Г-н Скирмунт (Польша) желает ответить на некоторые обвинения г. Чичерина. Мирный договор, заключенный в Риге 18 марта 1921 г. между Польшей и Россией, содержит, между прочим, обязательство о ненападении, условия которого более точны и более полны, нежели условия обсуждаемого в настоящее время пакта, тем более что обязательства, вытекающие из Рижского договора, не ограничиваются тем или иным сроком Польша желает жить в мире со всеми своими соседями и с Россией не менее, чем с другими государствами Г-н Скирмунт добавляет, что только что сделанное заявление г. Чичерина обязывает его категорически заявить, что Польша не терпит на своей территории вооруженных отрядов или каких бы то ни было иностранных организаций, которые готовились
* Полное наименование документа: «Проект статей, имеющих быть представленными Российской делегации»
** Т. е. державы, направляющие ответ на меморандум. — Прим, док.
Имеется в виду меморандум советской делегации от 11 мая 1922 г., в котором, в частности, предлагалось создать смешанную комиссию экспертов для рассмотрения существовавших между западными державами и Советской Россией спорных финансово-имущественных вопросов и для выяснения вопроса о предоставлении Советской России кредитов, см. док. № 153. — Прим. ред.
*** Выступления печатаются по протокольной записи.
бы к актам нападения на Россию или занимались бы таковыми актами. Г-н Скирмунт желает даже добавить, что известные личности, связанные с генералом Врангелем и прибывшие прошлой весной в Варшаву, занимавшиеся там тайными происками против советского режима в России, были немедленно удалены из Польши, не ожидая просьбы об этом со стороны какого бы то ни было правительства.
В Польше существует еще, говорит он, несколько концентрационных лагерей, в которых интернированы последние элементы, принадлежавшие раньше к русским антибольшевистским отрядам, так называемым белым войскам. Эти люди подвергнуты самому строгому надзору; у них нет абсолютно никакой возможности готовиться к каким бы то ни было действиям.
Г-н Чичерин, продолжает Скирмунт, привел Рижский протокол*, утверждая, что в нем содержатся известные обязательства для Польши. Г-н Скирмунт считает нужным точно выяснить, что этот документ, будучи лишь заключительным протоколом совещания, происходившего в Риге между делегатами балтийских государств, Польши и России во время проезда Российской делегации через Ригу, содержит только обмен мнениями, никак не могущих рассматриваться как обязательства Польского правительства [.. ]
Г-н Скирмунт повторяет, что Польша решила не терпеть на своей территории присутствия иностранных военных отрядов или иностранных агитаторов. Он заявляет, что присоединится к пакту о ненападении, обусловив его следующей декларацией:
«От имени Польской делегации я заявляю, что Рижским договором, подписанным 18 марта 1921 г., были между прочим окончательно урегулированы между Польшей, Россией и Украиной вопросы территориальные и о невмешательстве (ст. II, III и V) и что обязательства, вытекающие отсюда для договаривающихся сторон, не ограничиваются тем или иным сроком;
что, однако, не желая отделяться от других держав в вопросе коллективного акта, направляемого к упрочению мира и восстановлению взаимного доверия, могущего содействовать экономическому восстановлению Европы, я присоединяюсь к этому коллективному акту держав, разумея, что это присоединение не повлечет никаких изменений в обязательствах, принятых на себя сторонами в названном Рижском договоре».
«Г-н Братиану {Румыния} выслушал с некоторым изумлением заявление г. Чичерина относительно возможного содействия известных держав враждебным актам против России. Это изумление было тем сильнее, что он имел в своих руках документы, на которых пытаются укрепить подобные утверждения. Да будет ему позволено сказать — эти доказательства незначащи, если не смешны. В самом деле, какова их основа? Речь идет, no-первых, о милостивом приеме, оказанном якобы румынской государыней известному русскому эмигранту в Румынии, пользовавшемуся до того привилегированным положением при различных европейских дворах. Во-вторых, речь идет о заявлении одного русского эмигранта, высказавшего якобы пожелание увидеть со стороны румынской армии содействие известному, желательному для него акту против России Но надежда осуществить свои намерения в данном случае так же мало обоснована, как и утверждение этого эмигранта о мнимой небоеспособности румынской армии. Подобного рода документами нельзя подкрепить серьезных утверждений. Г-н Братиану убежден, что ему не нужно будет доказывать их несостоятельность, чтобы убедить комиссию в добрых намерениях его страны. Что касается отношения Румынии к беженцам врангелевской ирмии. то он полагает, что ему достаточно будет прочесть комиссии одно место из письма, недавно адресованного им по этому поводу г. факта:
«Я не сумел бы оставить без внимания утверждения о том, что между бывшим генералом Врангелем и представителями румынского
* См. док. Ns 96.
правительства недавно якобы заключены соглашения, направленные к подготовке наступления против Украинской Республики и к вызову кровавых и весьма опустошительных враждебных действий. Это утверждение лишено всякого основания и находится в вопиющем противоречии с румынской политикой, которая всеми имеющимися в ее власти средствами направлена к обеспечению мира. В этом духе Румыния взяла себе за правило поведения воздерживаться от всякого вмешательства во внутреннюю жизнь других стран и от всякого нападения на их границы. Румынское правительство было бы счастливо, если впредь оно было бы в состоянии констатировать такое же поведение по отношению к себе. Из чувства гуманности Румыния никогда не отказывала в убежище несчастным, подвергавшимся преследованиям и просившим о таковом. Нигилисты и иные революционеры прежних времен пользовались ее гостеприимством точно так же, как и нынешние беженцы. Если число этих последних очень велико, то в этом нельзя винить Румынское правительство. Причины этого следует искать во внутреннем положении России. Но сейчас, как и раньше, право убежища в Румынии налагает на тех, кто им пользуется, необходимое условие воздерживаться от всякой деятельности и агитации. Румынское правительство следит со всей необходимой строгостью за соблюдением этого условия, и в особенности беженцы врангелевской армии подвергнуты режиму интернирования и надзора, отнимающему у них всякую возможность действовать. Было бы по меньшей мере странно, если бы Российская делегация обладала неопровержимыми сведениями относительно несуществующего факта».
Вот почему г. Братиану просит председателя передать в архив документы, представленные г. Чичериным, ибо они являются лучшим доказательством необоснованности обвинений, выдвинутых против Румынии. [...]
В заключение он заявляет, что на румынской территории нет никаких банд, ни разрешенных, ни терпимых.
Он может заверить, что не произойдет никаких вторжений в приднестровскую русскую территорию, и он надеется, что подобное же заверение может быть дано ему Российской делегацией в отношении румынской территории».
«Г-н Ллойд-Джордж (Великобритания) считает нужным представить несколько замечаний относительно заявлений, сделанных г. Чичериным.
Что касается исключения Германии из комитета экспертов, он полагает, что мотивы, указанные на предшествующем заседании, достаточно справедливы и солидны, чтобы избавить его от всяких дальнейших комментариев. Совершенно ясно, что это решение, в результате, воспрепятствует немцам участвовать в обсуждении доли кредитов, но нет никакого сомнения, что, прежде чем дойти до обсуждения этого вопроса, комиссиям придется разрешить две крайне трудные проблемы о частной собственности ü долгах. Кроме того, следует отдать себе отчет в том, что Германия не та страна, которая способна в настоящее время предоставлять кредиты кому бы то ни было. Во всяком случае, ее доля не может быть существенна. С другой стороны, если бы Германия присутствовала во всех четырех комиссиях, она участвовала бы в прениях по вопросам, по которым она уже заключила соглашение с Российским правительством. Г-н Ллойд-Джордж думает, что это было бы несправедливо. Если будет достигнуто соглашение и если правительствам будут представлены согласованные рекомендации, то, очевидно, невозможно будет помешать Германии сотрудничать в восстановлении России, да и было бы безумством попытаться сделать это. В действительности, желательно обеспечить сотрудничество всех тех, кто может оказать то или иное содействие.
В вопросе о месте совещаний г. Чичерин возражает против выбора Гааги. Действительно, очень трудно выбрать место для совещаний. Г-н Чичерин предложил две столицы —Рим и Лондон. Откровенно говоря, следует указать, что заботой держав было выбрать место, где не было бы распространено никаких предвзятых мнений по намеченным вопросам.
Гаага есть место, интернациональное по традиции, где великие междуна-родные вопросы обсуждались в прошлом и где царит необходимая международная атмосфера. [...]
Г-н Чичерин сказал, что если конференции не удалось установить соглашения, то это потому, что русский вопрос обсуждался в отсутствие Российской делегации. Бесполезно скрывать от себя факты, ибо они имеют досадное обыкновение обнаруживаться после того, как их считали уже похороненными. Правда, что обнаружилось такое расхождение во взглядах на принципиальные вопросы жизненной важности, что оказалось невозможным придумать какое-либо примирение. Оказалось необходимым попытаться подойти к вопросу с другой точки зрения для того, чтобы постараться примирить эти расхождения на практике, если невозможно сделать это в принципе Вот почему конференция поручает экспертам исследовать сначала почву, чтобы увидеть, имеются ли практически непреодолимые препятствия Нет никакого сомнения, что, если обе существующие системы совершенно непримиримы, они все-таки начинают сближаться. В конце концов частная собственность продолжает существовать в России в широкой мере. Так, номинально земля национализирована, но в действительности она является собственностью крестьян. Незачем пытаться скрывать этот факт; никто не может согнать крестьян с земли, каковы бы ни были изданные в Москве декреты. В конечном счете придут к системе, аналогичной той, которая последовала за Французской революцией — системе крестьянской собственности. [..,]
Он считает, что нельзя возражать против создания двух отдельных комиссий, так как в действительности это все равно произойдет, будет ли это называться смешанной комиссией или иначе. Русские собирались бы отдельно совместно со своими восемью независимыми республиками, точно так же как это сделали бы и остальные нации, которые, как Ллойд-Джордж надеется, более независимы. Вот почему до тех пор, пока не уяснят себе, что невозможно примирить принципы, но что, напротив, можно на практике прийти к известному примирению обеих систем. — до тех пор нельзя ожидать каких-либо положительных результатов, [...]
Он не намерен касаться документов, врученных Российской делегацией комиссии, ввиду того, что г. Шанцер объявил их неприемлемыми. Он ограничится указанием на общее замечание, сделанное г. Чичериным, замечание, основанное, естественно, на содержании этих документов. Поскольку он может судить, г. Чичерин указал, что врангелевские силы быля организованы с целью напасть на Россию. А судя по тому, что известно о врангелевских силах, эти силы составляют гораздо большую опасность для той страны, где они в данное время находятся, чем для самой России. Г-н Ллойд-Джордж еще ни разу не слыхал про страну, где находятся врангелевские беженцы, которая не была бы счастлива уступить их, вместе со всем их оружием и добром, любой другой стране, желающей принять их.
Страны, на которые намекал г. Чичерин, не суть государства, заключившие соглашение с Россией У Франции нет соглашения с Россией, у Румынии, по-видимому, тоже нет. Югославия не состоит в соглашении с Россией, и, следовательно, в данный момент эти страны не обязаны противодействовать попыткам организовать то или иное движение в России.
Однако, если этот документ будет принят, они будут связаны.
Они обяжутся впредь не поощрять набегов на Россию, не организовывать нападений на Россию, точно так же как и Россия сама обяжется не организовывать нападений против них. Всякая страна, которая после принятия пакта о ненападении будет затем поощрять, организовывать или подстрекать к нападениям на Россию в период действия договора, окажется виновной в нарушении международного договора или виновной а нарушении обязательства чести. В настоящее время эти страны не связаны никаким обязательством подобного рода, но они будут связаны, как только они примут этот документ».
«Г-н Шанцер (Италия) *. После столь красноречивой и столь своевременной речи г. ЛлойД-Джорджа считает бесполезным делать длинные декларации по вопросу, поставленному г. Чичериным. Однако он считает, что нет необходимости в том, чтобы текст ст. 6 был своим острием направлен против деятельности банд. В самом деле, представляется достаточным внести в протокол заявления, взаимно сделанные по этому поводу. Ясно, что эти заявления будут недвусмысленно указывать, что даже при невключении слова «банды» в текст ст. 6, речь по смыслу идет о всяком возможном нападении, в том числе и о нападениях, которые были бы совершены бандами. Он приглашает поэтому г. Чичерина удовлетвориться предлагаемой ему редакцией. Относительно назначения места работ комиссий он обращается к нему с последним и настойчивым призывом согласиться на Гаагу. Таким образом, не останется никакого препятствия на пути к соглашению, и единодушное желание государств, представленных на Генуэзской конференции, будет, наконец, удовлетворено».
161. Второе выступление Заместителя Председателя Советской делегации Г. В. Чичерина на четвертом заседании подкомиссии Первой комиссии Генуэзской конференции**
17 мая 1922 г.
Г-и Чичерин (Россия) надеется, что Председатель изменит свое мнение, когда он выслушает текст не известных еще е-му поправок, предложенных Российской делегацией.
Прежде всего, Российская делегация предлагает, чтобы выражение «Долги», значение которого недостаточно широко, было уточнено и дополнено прибавлением выражения «претензии» ***.
Вторая поправка, касающаяся ст. 6, более существенна: принятие ее представляется Советской делегации необходимым для избежания осложнений, которые не преминут сказаться. Ст. 6 объявляет, что обязательство относительно пропаганды принудит правительства «никоим образом не вмешиваться во внутренние дела других государств, не оказывать ни финансовой, ни какой-либо другой помощи политическим организациям в других странах и подавлять на своих территориях попытки, направленные к возбуждению актов насилия в других государствах...».
Г-н Чичерин замечает, что выражение «возбуждение» крайне растяжимо: оно допускало бы привлечение к ответственности не только за какую-либо политическую деятельность, но и просто за литературную деятельность. Умеренные социалисты, как гг. Альбер Тома, Биссолати и даже Бономи, созвавший Генуэзскую конференцию, часто принимали резолюции, допускавшие в известных случаях насилие,
* Шанцер выступил в качестве председателя заседания. ** Протокольная запись. Первое выступление Г. В. Чичерина на данном заседании см. док. № 160. *** См. стр. 390,
и таким образом они оказались бы виновными в нарушении ст. 6. Больше того, историк или оратор, который восхвалял бы Французскую революцию или же только описывал ее события, был бы привлечен по той же статье. Французское правительство, празднующее насильственный акт 14 июля 1789 г., тем самым возбуждает к насильственным действиям в других странах: это так верно, что при царском правительстве парижский праздник 14 июля возбуждал в России же-< лание вызвать такие же действия. Он предлагает поэтому заменить выражение «возбуждение» выражением «подгон товка». Действительно, выражение «подготовка» в точности отражает действие, которое имели в виду авторы резолюции. Оно было бы применимо, например, к гражданам соседних с Россией государств, которые прибывали бы на территорию последней снабженные бомбами и ядамн, ибо они «подготовляли» бы насильственные акты и, таким образом, законно подпадали бы под действие резолюции, согласно смыслу» вложенному в нее авторами. Б общем, сохранение выражения «возбудить» позволило бы некоторым государствам вызвать новые осложнения против России, которые сделали бы этот пакт совершенно призрачным. Вот почему г. Чичерин самым решительным образом настаивает на предлагаемой им по этому поводу поправке.
Относительно выбора города, где будут заседать комиссии, г. Чичерин считает нужным обратить внимание на то обстоятельство, что, хотя государства, которые соберутся в Гааге, будут в большинстве своем государствами нерусскими, они тем не менее будут обсуждать русский вопрос. Значит, безусловно необходимо, чтобы комиссий заседали в городе, имеющем удобные н практические сношения с Россией. Б самом деле, необходимо будет, чтобы русские делегаты могли легко сноситься со своим правительством. Это должны будут признать, пожалуй, и члены Нерусской комиссии.
Д1ежду тем, Голландия обслуживается очень плохо в этом отношении.
Четвертая поправка, предлагаемая Российской делегацией, сводится к прибавлению в первом абзаце ст. 6, где говорится об актах нападения, слов: «совершенных не только регулярными войсками, но также и иррегулярными отрядами»*. Это уточнение вполне соответствует мысли, выраженной председателем; оно необходимо для ясного определения обязанностей, падающих на обе стороны. Поднимая этот вопрос, Российская делегация желала не столько намекнуть на события уже прошедшие, сколько предусмотреть будущие, и потому-то она полагала, что румынская н польская делегации найдут в представленных им документах87
* В тексте—bandes irrégulières (фр.).
доказательства сушествовання в их странах положения, тревожного для Российского правительства. Когда Российская делегация излагала свои взгляды по вопросу о долгах, ее постоянно отсылали к прошлому, в то время как она выражала свое желание иметь дело все время с будущим. Теперь, когда в вопросе о бандах она говорит о прошлом, ее призывают забыть его и думать только о будущем. Российская делегация и думает о будущем по этому поводу. Но именно потому она собрала некоторые документы, чтобы показать, на чем основаны ее опасения. Полгода тому назад, во время набегов банд атамана Тютюника, пришедших со стороны Польши, н банд атамана Пшоника, пришедших со стороны Румынии, русские власти захватили архивы этих банд, и им удалось точно выяснить их организацию. Им удалось, таким образом, констатировать, что все эти петлюровские войска находились в тесных сношениях с польскими и румынскими военными властями. Эти события имеют шестимесячную давность, но весьма многочисленные документы, относящиеся к настоящему периоду, находящиеся в распоряжении Российского правительства, неопровержимо доказывают, что указанные организации продолжают существовать и что не исчезла опасность их вторжений. Поэтому Российская делегация считает необходимым включить в этот пакт о ненападении, с тем чтобы он имел реальную силу, постановление, воспрещающее не только нападения, совершаемые регулярными войсками, но также и нападения со стороны иррегулярных отрядов.
Впрочем, именно потому, что, как указал г. Скирмунт, Рижский протокол*, касающийся создания контрольных зон на русско-польской границе, по мнению _ польского правительства не является обязательным, — именно потому и надлежит включить в пакт о ненападении ясное постановление по этому поводу. Все поправки, предложенные Российской делегацией, имеют, следовательно, исключительной целью уточнить пакт о ненападении и сделать его более действенным. Делегация считает необходимым, чтобы подкомиссия учла все это. Впрочем, эти поправки ни в чем не противоречат принципиальным заявлениям, сделанным главачми польской н румынской делегаций. Их следствием явится облегчение положения тех, кто в Восточной Европе желает установить действительный мир и спокойствие.
Г-н Ллойд-Джордж, добавляет г. Чичерин, сделал намек на полемику, затеваемую между различными правительствами для установления того, кто является ответственным за агрессивный дух, который каждый приписывает своему противнику. Между тем, когда одно государство ясно тре-
* См. док. № 96.
бует принятия известных мер, очевидно необходимых для упрочения мира, а другое государство этн меры отвергает, нетрудно видеть, на кого падает ответственность за сохранение воинственного духа. Поэтому г. Чичерин снова просит подкомиссию принять только что предложенные им поправки.
Печат. по док. Генуэзской конф. tl commission, 1-ère sous-commission, 4-ème séance», le 17 mai 1922. Опубл. é сборн. «Материалы Генуэзской конференции...». M., 1922, стр. 270—273.
После второго выступления Г. В. Чичерина на четвертом заседании подкомиссии Первой комиссии выступили главы делегаций Польши, Великобритании, Японии и представитель Италии, которые, в частности, заявили *:
«Г-н Скирмунт (Польша) разъясняет на вопрос Ллойд-Джорджа, что в то время как Рижский мирный договор**, подписанный 18 марта 1921 г., является обязательством формальным и окончательным для договаривающихся сторон, заключительный протокол *** состоявшегося в Риге 30 марта 1922 г. заседания делегатов Польши, Латвии, Эстонии и России просто резюмирует, по принятому обычаю, состоявшиеся там переговоры и обмен взглядов и не может, следовательно, рассматриваться как обязательство со стороны Польши Он добавляет, что г. Чичерин сослался на Рижский протокол в отношении создания нейтральных зон вдоль западных границ России, зон, которые подлежали бы контролю смешанных комиссий. Польша твердо намерена сохранять мир, как она обязалась на то Рижским договором, но она не может допустить предложения относительно установления нейтральных зон и смешанного контроля, что нанесло бы ущерб ее суверенитету. Точно так же, как в прошлом, она решила препятствовать подготовке на своей территории каких бы то ни было нападений на Россию, но она намерена сама осуществлять контроль над всем, что происходит на ее территории, и она принимает на себя полную ответственность за этот контроль. Таким образом, Польша признает свои обязательства по отношению к России, от которой она ждет сохранения подобной же позиции».
«Г-н Ллойд-Джордж (Великобритания) сожалеет о затянувшихся дискуссиях, но он считает необходимым точно выяснить, считает ли себя Польша обязанной — Рижским ли договором или другим — не организовывать и не поощрять организации на своей собственной территории нападений, будь то на украинские или же иа другие территории».
«Г-н Скирмунт (Польша) заявляет, что чтение ст. V Рижского мирного договора лучше всего осветит позицию Польши в этой дискуссии ****.
Итак, обязательство о ненападении, вытекающее из этого договора как для Польши, так и для России, идет дальше предложенного пакта, и в отличие от последнего Рижский договор не предусматривает срока продолжительности этого обязательства.
Заявление, сделанное Польской делегацией, точно определяет, следовательно, условие, при котором она примыкает к пакту о ненападении. Эта делегация предполагает, что, со своей стороны, советские представители согласны с ней и что они допускают, что Польша и Россия более тесно связаны Рижским договором, чем пактом о ненападении, который ни в чем не может изменить взаимного положения, созданного договорами».
* Выступления печатаются по протокольной записи. ** См. т. 111, док. № 350. *** См. док. № 96. **** Далее приводится текст ст. V Рижского договора.
«Г-н Исии (Япония), напоминая призыв, обращенный председателем к г Чичерину о том, чтобы он удовлетворился приобщением его объяснений к протоколу, считает нужным точно определить точку зрения Японского правительства на просьбу Чичерина о применении пакта о ненападении к Дальневосточной Республике Японская делегация не понимает, как пакт мог бы быть применен к Дальневосточной Республике, раз эта республика не была приглашена на конференцию и фактически на ней не присутствует. Не будучи связана пактом, связывающим прочие союзные с Россией республики, она могла бы нападать на своих соседей и поддерживать у них подрывную пропаганду. Поэтому Японское правительство не может связать себя односторонне, и самое элементарное благоразумие запрещает ему принять предложение г. Чичерина. Японское правительство заявило на Вашингтонской конференции о своей воле к ненападению во всех частях Азии. С другой стороны, виконт Исии выразил накануне желание Японии воздерживаться от всякого нападения в Сибири, если только Япония не подвергнется нападению со стороны правительства Дальневосточной Республики».
«Г-н Ш а н ц е р (Италия) * полагает, что разногласие, существующее, по-видимому, между японской и русской точками зрения, только кажущееся. В самом деде, [союзные РСФСР] республики заявляют через посредство г. Чичерина, что они расположены уважать, со своей стороны, пакт о ненападении. Со своей стороны, Японская делегация заявляет, что Япония обязывается не нападать на Дальневосточную Республику при условии, что она, Япония, не подвергнется нападению с ее стороны. Если оставить в стороне вопрос о праве, остается, тем не менее, факт заключения обязательства о ненападении, касающегося Дальнего Востока в такой же степени, как и остальных территорий бывшей Российской империи. Для комиссии достаточно зарегистрировать это фактическое обязательство, принять к сведению сделанные обеими сторонами заявления, друг друга дополняющие и подкрепляющие».
«Г-н виконт Исии (Япония) заявляет, что его возражение было направлено только против формулировки, употребленной Российской делегацией в ее стараниях вовлечь Дальневосточную Республику. По существу он вполне согласен с председателем».
«Ллойд-Джордж (Великобритания) также удовлетворен заявлениями Японской и Российской делегаций, согласно которым как японские войска, так и силы Читинской республики будут воздерживаться от всякого нападения.
Это фактическое соглашение, действительно, важно. Англия, имеющая значительные интересы на Востоке и на Дальнем Востоке, твердо считает, что пакт должен обязывать Россию воздерживаться от всякого нападения и пропаганды не только в отношении Запада, но и в отношении Востока — как в Европе, так и в Азии, по отношению ко всем территориям, где Англия имеет свои интересы. Если обязательство истолковывалось бы как касающееся одной Европы, Англия не могла бы подписать его».
162. Третье выступление Заместителя Председателя Советской делегации Г. В. Чичерина на четвертом заседании подкомиссии Первой комиссии Генуэзской конференции **
17 мая 1922 г.
Г-н Чичерин (Россия) заявляет, что достигнуто точное соглашение, что обязательство о ненападении будет обеспечивать все границы России, Советских Республик и Дальнево-
* Шанцер выступил в качестве председателя заседания. ** Протокольная запись Первое и второе выступления Г, В. Чичерина на данном заседании см. док. № 160 и 161.
39S
сточной Республики. Ясно, что, со своей стороны, эти республики обязуются не нападать ни на кого из своих соседей, включая и Японию. Поэтому он требует, чтобы не оказывалось никакой помощи свергнутым правительствам Грузии, Армении и Азербайджана и чтобы подписавшие пакт ие поддерживали никакого нападения этих правительств на Советские правительства Грузии, Армении и Азербайджана.
Наконец, идя навстречу желанию, выраженному г. Ллойда Джорджем, но, однако, не требуя этого, г. Чичерин предлагает точнее определить значение статьи 6 прибавлением к словам «Российское Советское правительство» и слов «другие Советские Республики и Дальневосточная Республика».
Если Российская делегация еще не сделала этого предложения, то это потому, что она считала, что ее предшествующие заявления достаточно связывают все союзные с Россией правительства. Но поскольку г. Ллойд-Джордж имеет, по-видимому, желание уточнить н по возможности распространить соглашение, заключенное Россией, г. Чичерин отнюдь не отказывается от такого уточнения.
Печат. по док. Генуэзской конф. */ commission, l-ère sous-commission, 4-ème séance», le 17 met 1922
Опубл. в сборн.»Материалы Генуэзской конференции...». М., 1922, стр. 275—276.
163. Выступление Заместителя Председателя Советской делегации Г. В. Чичерина на пятом заседании подкомиссии Первой комиссии Генуэзской конференции*89
17 мая 1922 г.
Г-н Чичерин (Россия) заявляет, что, поскольку, согласно разъяснениям г. Мотта, слово «долги» должно пониматься в самом широком смысле, он не настаивает на своем требовании о прибавлении слова «претензии» к слову «долги».
По вопросу об иррегулярных отрядах** заявления председателя подкомиссии совершенно ясны и дают полное удовлетворение Российской делегации. Последняя хотела бы, однако, чтобы была достигнута договоренность в том, что румынское и польское правительства обязуются действенным образом препятствовать всякой деятельности подобных банд. Это тем более важно, что представители Польши и Румынии ограничились отрицанием существования банд вместо того, чтобы обязаться запретить возможные происки подобных банд. Так, г, Братиану заявил, что он никогда не слыхал об атамане Пшонике. Между тем, начиная с августа 1920 г.. Российское правительство послало целый ряд нот
* Протокольная запись. Выступления Г. В. Чичерина на четвертом заседании подкомиссии 17 мая по обсуждаемому вопросу см. док. № 160, 161 и 162.
** В тексте — bandes irrégulières (фр-).
m
румынскому правительству с целью предоставить ему самые полные данные относительно банд этого и других атаманов. Г-н Чичерин весьма удивлен тем, что ни генерал Авереску, ни г. Таке Ионеску не информировали своих преемников о фактах, столь важных для румынской политики. Г-н Чичерин считает поэтому безусловно необходимым, чтобы румынское и польское правительства открыто объявили себя ответственными как за существование, так и за передвижения иррегулярных отрядов на их территориях.
Г-н Чичерин напоминает далее по поводу слова «возбуждать», что, по объяснениям г. Мотта, это слово должно быть взято в узком значении и что оно соответствует выражению «подготовлять». В таком случае он берет обратно свою поправку в этом отношении. Однако ему кажется необходимым остановиться на заявлении г. Братиану о том, что, если это слово применимо специально к обязанности препятствовать актам, подобным организации банд и различных козней, такие проискн должны быть запрещены. Чтобы успокоить опасения г. Братиану, он считает нужным подтвердить, что на территории ни одной из Советских или союзных Республик не занимаются подобной фабрикацией ни Советские правительства, ни коммунистические партии, — и все обвинения в том, что они якобы занимаются пропагандой против известных иностранных правительств, ни на чем не основаны. И не Советское правительство подготовило покушения, совершенные при помощи бомб в Трансильвании в 1913 г.90 Ни Советское правительство, ни коммунистические партии не подпадают, следовательно, под это условие, которое он, разумеется, может принять.
Гораздо труднее для Российской делегации, утверждает г. Чичерин, принять Гаагу как место для ведения будущих переговоров. Российская Республика существует уже четыре года; значительное число правительств установили уже с ней отношения либо де-факто, либо де-юре. Российская делегация вынуждена рассматривать как явное доказательство враждебности со стороны голландского правительства тот факт, что это правительство до сих пор не установило еще никаких отношений с Советским правительством. При таком положении Российская делегация не может допустить, чтобы комиссии собрались в Гааге. Возражение Российской делегации заслуживает те-м большего уважения, полагает г. Чичерин, что одна из двух комиссий, долженствующих собраться в Гааге, есть комиссия чисто Русская.
Что касается контрольных зон на русско-польской границе, то г.Чичерин сожалеет, что подкомиссия не хочет стать на его точку зрения и рекомендовать создание таких зон. Не подлежит спору, что это имело бы благотворные последствия ла отношения между Россией и ее соседями.
Остаются еще два предложения относительно продолжительности пакта о ненападении: г. Мотта предлагает, чтобы минимальный срок был установлен в один год; председатель подкомиссии требует сохранения текста абзаца 2, ст. 6, при условии опущения последней части фразы: «в течение периода, подлежащего определению». Возражение, одинаково вызываемое обоими этими предложениями, состоит в том, что они сводятся к бесконечному отдалению урегулирования вопросов о границах, которые следовало бы, однако, разрешить как можно скорее. Российская делегация с восторгом приветствовала сделанное ей предложение о заключении пакта о ненападении; со своей стороны, она имеет только одно желание — это, чтобы такой пакт был вечным, но она желала бы, чтобы в то же^время было оказано давление на заинтересованные государства в целях скорейшего урегулирования еще не разрешенных территориальных споров. Конечно, эти споры интересуют только Россию и ее соседей; было бы, однако, превосходно, если бы был установлен срок для разрешения этих конфликтов, — для того, чтобы заинтересованные правительства не уклонялись путем беспрестанных отсрочек от этого урегулирования и не поддерживали таким образом на востоке Европы неопределенного положения. Вот почему Российская делегация предлагает установить дополнительный двухмесячный срок после окончания работ комиссий, к концу которого должны быть окончательно решены вопросы о границах. Итак, следовательно, будет дан шестимесячный срок для установления границ; если по истечении этого срока территориальные разногласия не будут разрешены, ясно, что пакт о ненападении потеряет силу и что каждый снова получит свободу действий.
Если, впрочем, пакт о ненападении будет покоиться на принципе уважения территориального статус-кво, это уважение не должно рассматриваться как равнозначащее признанию этого статус-кво. Такова сейчас, как и раньше, точка зрения Российского правительства в этом отношении. Уважение статус-кво между Украиной и Румынией, например, отнюдь не равносильно для России признанию нынешнего территориального статус-кво Румынии н, в частности, признанию теперешней оккупации Бессарабии Румынией.
Наконец, г. Чичерин требует, чтобы определение «советский» было устранено из предложенного г. Ллойд-Джорджем текста поправки и чтобы было сказано просто: «союзные Республики»; в действительности, не все союзные с Россией Республики носят советский характер, и, если хотят распространить пакт на все союзные с Россией Республики, следует опустить это слово.
Печат. по док. Генуэзской конф W commission, I-ère sous-commission, 5-ème séance», le 17 mai 1922. Опубл в сборн «Материалы Генуэзской конференции...», М.. 1922, стр. 231—283
