Заявление для печати Уполномоченного Правительства СССР по переговорам с Великобританией В. С. Довга-левского

24 сентября 1929 с.

Я получил поручение от своего правительства отправиться в Лондон для продолжения переговоров, начатых 29 июля*. Я рад заявить, что после заявлений, сделанных Гендерсоном и Литвиновым представителям печати**, и после последнего обмена нотами *** недоразумения, которые возникли в первой стадии переговоров, теперь, по-видимому, выяснены. Я надеюсь, что точка зрения моего правительства, высказанная в ряде официальных документов и речах, вполне ясна для британского правительства. Ввиду этого я уверен, что мои беседы с Гендерсоном будут успешно и быстро закончены, так как беседы эти касаются чисто формальных моментов относительно процедуры переговоров, которые должны иметь место после восстановления нормальных дипломатических отношений между Великобританией и СССР.

Печат. по газ. v Известия*

•\j 221 (3757), 35 сентября /i"?S г.

* См. док. № 228 229, 234. 237, 240. ** См. док. Si 270! *** См. док. N? 276.

2Ô0. Телеграмма Уполномоченного Правительства СССЙ по переговорам С Великобританией в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

24 сентября 1929 г.

Свидание состоялось в 11 часов утра п продолжалось два часа. Прошло в официальной обстановке с участием переводчиков. Стенограммы беседы не велось. С самого начала Ген-дерсон представил мне приготовленный список вопросов: 1) пропаганда; 2) соглашение о дипломатических и консульских миссиях и их персонале; 3) долги: а) межправительственные долги и претензии, включая военные долги, и контрпретензии, 6) претензии бондхольдеров*_г в) претензии по национализированной собственности, г) разные претензии; 4) рыболовство; 5) торговый договор и связанные с ним вопросы; 6) применение прежних договоров и конвенций.

Геидерсон, огласив список, предложил сейчас же приступить к согласованию процедуры будущих переговоров по каждому из пунктов списка в отдельности. Прежде чем ответить иа это, я изложил Гендерсону пункт i моих инструкций"³. Вокруг этого развернулся длительный обмен мнениями, и Ген-дерсои, несмотря на явную неохоту и стремление вначале избегать точных формулировок, вынужден был в конечном счете сделать заявление, сводящееся к следующему: после достижения соглашения о процедуре и программе переговоров кабинет внесет его на одобрение парламента в самом начале ближайшей сессии и после одобрения парламентом немедленно приступит к восстановлению дипломатических отношений и к последующим переговорам в соответствии с процедурой. После этого я заявил Гендерсону, что прошу самое большее 2 дня для ознакомления с его списком и на эвентуальное внесение изменений и дополнений. Гендерсон, сославшись на предстоящий в пятницу отъезд в Брайтон для участия в заседании исполкома лейбористской партии перед съездом н на желание ускорить переговоры, предложил встретиться завтра же для согласования списка и обсуждения процедуры по каждому пункту. Я решительно настоял на том, чтобы отложить до четверга мой ответ в отношении списка, подчеркнув, что это не повлечет задержки наших дальнейших переговоров..Мы условились встретиться в четверг не позже трех часов дня.

тем I еидерсон вернулся к своему предложению о деталь-

отк **^азР^а**^отке процедуры каждого вопроса в отдельности,

Dafi*^>OBeîî^H0 ^МотивнР>я это тем. что это не только облегчит

ту оуду_щнх участников переговоров, но, главное, пронз-

— Держателей ценных бумаг (англ).

ведет благоприятное впечатление на общественность и парламент. На это я ответил, что в настоящей стадии переговоров я считаю возможным к достаточным только установление способа и места будущих переговоров в соответствии с предложением Москвы. Гендерсон, ссылаясь на прежний обмен нотами*, стал доказывать, что такое понимание привело бы к невыполнению нашей нынешней задачи, сводишься к полному освобождению будущих участников переговоров от всяких процедурных вопросов. Я несколько раз решительно возражал против идеи Гендерсона, доказывая, что осуществление ее сильно затянет наши нынешние переговоры и к тому же без пользы для дела ввиду нереальности навязывать будущим участникам переговоров детализированную форму процедуры, Так как Гендерсон не сумел не только разбить мои доводы, но даже попросту объяснить, что он имеет в виду, то он предложил вручить мне завтра записку по этому поводу, за которой просил зайти завтра в 4 часа. С этим я не мог. конечно, не согласиться, хотя и предупредил, что в обсуждение вопроса завтра вступать не буду; затем мы выработали коммюнике** и расстались. Отмечаю, что ни о каких длительных перерывах Гендерсон не говорил, я же, разумеется, не считал возможным намекнуть на полученную в Париже информацию¹¹'. Возможно, что в четверг или пятницу Гендерсон предложит перерыв. Я считаю целесообразным в таком случае протестовать против длительного перерыва н предложить в случае длительного отсутствия Гендерсон а организовать встречу в любом месте. Срочно сообщите: 1) согласны ли с этим «2) как быть, если в четверг или пятницу Гендерсон все же будет настаивать на перерыве. Завтра по получении записки Гендерсона немедленно же сообщу ее содержание***. Прошу также срочных директив по вопросу о детализации процедуры****.

Довгалевский

Ценят, по арх.

291. Запись беседы Заведующего отделом Прибалтики и Польши М. А. Карского и сотрудника экоиомическо-пра-вового отдела НКИД СССР Б. Д. Розенблюма с Временным Поверенным в Делах Польши в СССР Зелезиискнм

24 сентября 1929 г,

Зелезинскцн был вызван в отдел Прибалтики для разговора по вопросу о посылочном транзите во исполнение соответственного постановления коллегии¹¹⁵. Ему была вкратце

" См. док. N° 228

** См. газ. «Известия» № 248(3784). 26 сентября 1929 г, *** См. док. № 294. **** См, док, № 293

изложена история дела, отмечено расхождение позиций польского министерства иностранных дел и министерства почт, указано, что последнее в общем примыкает к пашей точке зрения по этому вопросу, и развита подробно экономическая аргументация в пользу нашей точки зрения. Зелезинскому •было показано, что Польша не заинтересована в расширительном толковании статей почтовой конвенции*, касающихся посылочного транзита, поскольку Польша не может быть заинтересована в том, чтобы расширять возможности экспорта в Персию своих конкурентов. Зелезннскнй немедленно с этим согласился. Охарактеризовав Зелезинскому нашу точку зрения на предоставление посылочного транзита, мы указали, что мы согласны Польше предоставить посылочный транзит, учитывая, что мы состоим с ней в торговых переговорах (в этом месте Зелезннскнй прервал нас и сказал, что Патек специально вызвал коммерческого советника в Варшаву для того, чтобы еще раз переговорить с ним по вопросу о торговом договоре**, и что, когда он вернется, переговоры можно будет вести более конкретно). Мы подчеркнули, что в соответствии с нашей общей политикой, которая уже принята Эстонией, Латвией и Германией, мы не можем допустить, чтобы через Польшу шли в Персию посылки не торгово-договорных стран. Зелезннекий согласился и с этим. Мы указали на срочность вопроса, подчеркнув, что, если к 1 октября мы не получим ответа в желательном для нас смысле, нам придется поставить вопрос о денонсации конвенции для того, чтобы не допускать разрыва в нашей транзитной политике. Зелезннскнй обещал сообщить все в Варшаву через уезжающего коммерческого советника и дать ответ к 1 октября ***.