2015-04-06
249
// февраля 1932 г.
Народы ждут разоружения ****
Председатель и некоторые предыдущие ораторы отмечали, что настоящая конференция не имеет прецедентов в истории человечества. Я не думаю, чтобы кто-либо мог не согласиться с этим. Конференция не имеет прецедентов не столько по количеству представленных на ней государств, но главным образом по огромности тех запросов, которые предъявляет ей человечество, и по важности последствий, которые может иметь тот или иной ее исход.
Созыв данной конференции является результатом длительной, по нашему мнению чрезмерно длительной, подготови-
* Министр иностранных дел Литвы. ** См. док. Хэ 73.
*** См. также док. № 103. 107. 217, 233, 382.»яч* Подзаголовки этой речи, а также выступлений M. M. Литвинова на Генеральной комиссии (см. док. Лз 90, 1-58, 172, 258, 294) даны газ. «Известия».
тельной работы. Но эта подготовительная стадия исчерпана. Нынешняя конференция стоит лицом к лицу с задачей разоружения, которая должна получить практическое решение без дальнейших отсрочек и проволочек, без уклонения в сторону изучения новых и новых предварительных вопросов.
|
|
|
Основы нынешней конференции были заложены во время мировой войны, также не имевшей прецедентов в истории как по своим размерам, так и по своим последствиям. Впервые в войну были вовлечены миллионы и десятки миллионов людей, а в некоторых странах чуть ли не поголовно все мужское население,—и это при резко изменившемся соотношении классовых сил и социально-политических факторов.
Уже во время самой воины раздавались громкие протесты против нее, раздавался лозунг «Война — войне». Сама война могла продолжаться, и миллионы жертв вовлечены в нее благодаря лозунгу, согласно которому эта война должна была быть последней войной. Несмотря на то что мировая война 1914—1918 гг. была названа «последней войной», вся послевоенная история международных отношении характеризуется непрерывным, систематическим ростом вооруженных сил капиталистических государств и гигантским увеличением общего бремени милитаризма.
Самое возникновение Лиги наций и 8-й статьи* ее Устава, на которую ссылались предыдущие ораторы, являлось не чем иным, как слабой данью народным требованиям о выполнении данных правительствами обещаний относительно «последней войны», требованиям широких трудящихся масс, окрепших н просветленных, принявших непосредственное участие в политической жизни. Последовавшие за войной годы всеобщего обнищания, годы залечивания ран, нанесенных всем участникам войны как победивших, так и побежденных стран, усилили требования о прекращении войн. Эти требования, по мнению советской делегации, не могут быть удовлетворены стабилизацией или незначительными сокращениями вооружений или сбережениями в бюджетах, а лишь нзыскиванием средств по уничтожению института воины.
|
|
|
Линия СССР — линия мира
Советское правительство участвует в этой конференции не в силу каких-либо формальных обязательств и не в силу чего-либо навязанного ему извне. С первых дней своего существования оно не только ка словах, но и на деле осудило войну в качестве орудия национальной политики, высказалось
* См. т. XII, прим-62.
против всяких контрибуций и территориальных аннексий, против угнетения одних народов другими и провозгласило лозунг самоопределения народов. С тех пор оно в своей собственной политике строго и последовательно проводит линию мирного лояльного сотрудничества с другими народами. Исключив войну как орудие национальной политики, оно, естественно, не видело и не видит надобности в содержании армий и других вооруженных сил и, явившись впервые на Международную конференцию в Генуе, 10 лет тому назад, предложило полное и всеобщее разоружение, как единственное средство по уничтожению войны. Это предложение оно повторило, как только оно было приглашено к участию в работах Подготовн-тельной комиссии по разоружению*.
Делая это предложение, мое правительство учитывало не только Настроение собственных народов, но и требования и призывы народов всего мира.
Выдвигая это предложение, советская делегация на Подготовительной комиссии настаивала на скорейшем его осуществлении. Делегация указывала при этом на надвигающуюся опасность новых войн н доказывала, что единственным средством для предотвращения этой опасности при существующем в большинстве стран строе является лишь полное разоружение, что никакие договоры, пакты, протоколы и международные организации ке могут создавать действительную безопасность для отдельных народов. Нам в комиссии возражали. Наши указания на возможность новой скорой войны высмеивались. Нас обвиняли в чрезмерном пессимизме и в преувеличении опасности. Нам говорили, что нужна «безопасность» и что эта безопасность достигается системой договоров, протоколов и других международных обязательств, разрабатываемых Лигой наций, и что нет необходимости спешить с разоружением.
Под грохот пушек
Прошло всего несколько лет со времени этого спора, и что же мы видим? Конференция по разоружению должна была открыться под грохот пушек и взрывающихся авиационных бомб. Два государства, связанные между собой пактом Лиги наций и Парижским договором 1928 года, находятся уже 5 месяцев в состоянии войны, если не де-юре, то де-факто. Война еще не зарегистрирована и не засвидетельствована у нотариуса, но огромные провинции одного из этих государств оккупированы многочисленными войсками другого государства,
* См. соответственно т. V, дек. J4? 108; т. X, док. J4* 272 н т. XI, док. Ns 45.
а между регулярными войсками обеих стран происходят сражения с участием всех родов оружия, с тысячами убитых и раненых. Это происходит пока еще вдали от Женевы, вдали от Европы, но где тот оптимист, который может добросовестно утверждать, что начатые военные действия ограничатся только двумя странами или одним только материком?
Где тот оптимист, который осмелится уверять нас, что события на Дальнем Востоке не могут стать началом новой войны, которая по своей распространенности, своему охвату и своим ужасам благодаря новым техническим усовершенствованиям не затмит печальной славы последней войны? Разъединенных политически и экономически материков в наше время нет. Есть страны, расположенные на нескольких материках. В самой Европе вряд лн найдется много пар соседей, которые не имели бы между собой серьезнейших территориальных счетов. Протяженность границ, законность которых оспаризается, теперь значительнее, чем во время возникновения последней войны. Какие у нас гарантии, что все эти счеты не будут брошены в общий кипящий котел, если хотя бы одно из европейских государств будет втянуто в войну? Допустим, что всего этого не случится, что пожар на Дальнем Востоке будет локализован или потушен. Может ли быть у пас уверенность в том, что такие же пожары не возникнут в других углах земного шара? Что может этому помешать? Международные организации н пакты? Но мы видим, что они ке смогли ни предотвратить, ни приостановить военных действии на Дальнем Востоке со всеми вытекающими отсюда последствиями. Общественное мнение? Оно еще более бессильно. Да и что такое общественное мнение? Когда и где оно было едино и служило единой цели? Общественное мнение, находящее свое выражение в печати или общественных организациях, служит разным интересам, многообразным интересам разных стран, а внутри этих стран — интересам отдельных капиталистических групп, отдельных предприятий и даже отдельных лиц. Разве происходящие на наших глазах на Дальнем Востоке насильственные действия не кашли даже вне непосредственно заинтересованных стран своих защитников и своих подстрекателей?
|
|
|
Разве не было за последнее время в европейской и американской прессе статей, указывавших на необходимость и выгодность дальнейшего распространения дальневосточного пожара, указывавших на войну как на выход из нынешнего кризиса, из того самого кризиса, остроту которого невозможно не объяснить последней войной и ее последствиями?
Не может воспрепятствовать возникновению новых войн и ограничение вооружений. Все государства в настоящее время Достаточно насыщены оружием, н оружием достаточно отто-
ченным, достаточно разрушительным, чтобы вести войну, по сравнению с которой мировая война должна будет считаться детской игрушкой. Также мало гарантирует нас от войны и сокращение вооружений, в особенности если это сокращение не будет весьма существенным и не будет произведено сознательно с таким расчетом, чтобы войну затруднить.
|
|
|
Нам нужна безопасность от войны
Я должен еще раз повторить, что для советской делегации, исходящей из требований народных масс, из тех требований, которыми была обусловлена вся подготовительная работа конференции и которыми вызвана к жизни сама конференция, а также из потребностей, диктуемых условиями настоящего момента,— проблема, стоящая перед конференцией, может быть выражена кратко в словах: безопасность от войны. Этим наша концепция безопасности отличается от концепций других делегаций. Говоря о безопасности, многие здесь имеют в виду обеспечить тому или иному государству, подвергшемуся нападению, максимальные шансы выигрыша войны. Советская же делегация полагает, что мы должны стремиться к тому, чтобы сделать невозможной саму войну, ибо от нее страдают народные массы как выигравших, так и проигравших войну стран, более того, народные массы всего мира, как мы в этом убедились на примере последней войны.
Советская делегация раньше всего под этим углом зрения расценивает все предложения, которые делались в Подготовительной комиссии и которые будут сделаны здесь, на конференции. С этой меркой советская делегация позволит себе подойти и к французским предложениям53, заслуживающим большего, чем случайных ссылок на ннх. Советская делегация таким образом в знак уважения откликается на приглашение французской делегации о критике и обсуждении ее предложений.
Предложения Франции ничего общего не имеют с разоружением
Необходимо отметить раньше всего, что с точки зрения сокращения вооружений французские предложения вряд ли приближают нас к цели, поскольку они являются предварительными условиями какого бы то ни было сокращения вооружений со стороны Фракции. Обсуждение этих условии фактически превратило бы настоящую конференцию в подготовительную к будущей конференции по разоружению, которая потребовала бы, может быть, не меньше времени, чем Подготовительная комиссия. Необходимо иметь в виду, что предло-
жения эти являются дальнейшим развитием и конкретизацией идеи так называемого Женевского протокола *, которая стоит перед Лигой наций уже в течение 7 лет, которая вызвала много споров и до сих пор не нашла разрешения. У нас нет оснований полагать, что в своем крайнем развитии эта идея встретит больше единодушия, чем до сих пор. Речь может идти дальше о создании новой международной организации с весьма ответственной властью, следовательно, о создании нового устава и правил для распоряжения международной армией, для определения нападения — словом, о разворачивании множества вопросов, безрезультатно дебатировавшихся в течение десятилетия в недрах Лиги наций, с добавлением лишь новых и еще более сложных вопросов.
Достаточно напомнить, что до сих пор отсутствует, насколько мне известно, точное и всеми членами Лиги [наций] признанное истолкование 16-й ** и других статен Устава Лиги и правил их применения. Заняться этими вопросами при нынешнем обострении международных политических и экономических антагонизмов означало бы отойти назад от проблемы разоружения на многие, многие годы, если не десятилетия.
Но меня, однако, больше всего интересуют французские предложения с точки зрения их способности создать безопасность против войны.
В чем суть предложений французской делегации? Она предлагает создать новую армию, которая будет состоять из некоторого количества военных бомбовозов, разбросанных по разным странам или собранных в одном месте, а также из некоторого количества войск, резервированных в разных странах для особого назначения. Иначе говоря, будет создана некоторая армия, скажем, в несколько сот тысяч человек, надлежаще экипированная, которая должна будет присоединиться к силам того государства, которое будет признано подвергшимся нападению. Государство, собирающееся напасть на другое, должно будет заранее считаться не только с силами непосредственного противника, но и с силами, так сказать, союзной с ним армии, о которой я только что говорил. Значит ли это, что оно обязательно откажется от нападения? Отнюдь иет. Ведь союзы и союзные армии известны были истории и раньше, и они отнюдь никого не гарантировали от нападения. Многие государства в прошлом, замышляя войну, должны были заранее считаться, что им, может быть, придется иметь дело не с одним государством, а с несколькими, и это соображение отнюдь не останавливало их при осуществлении их замыслов. Они либо заранее обеспечивали себя самих союзни-
* См. т. VIII. прим. 79. ** См. т. VIII, прим. 2S.
нами, либо заранее составляли программу своих вооружений с таким расчетом, чтобы противостоять всем возможным силам противной стороны. В данном случае нападающей стороне придется только учитывать заранее и силу международной армии.
Далее, эта международная армия по необходимости не может быть слишком велика. Даже ближайшие к конфликту страны вряд ли захотят или смогут, за исключением специальных случаев, мобилизовать большие силы для участия в войне, их непосредственно не касающейся, в особенности когда они сами имеют споры со страной, которой они призваны помогать.
Допустим, что сильное государство, могущее развернуть в военное время многомиллионную армию, нападает на государство, в несколько раз уступающее его силам. Совершенно очевидно, что несколько сот тысяч добавочных войск на стороне обороняющегося государства решающего значения иметь не смогут, и, таким образом, международная армия не только не предотвратит самого нападения, но даже не всегда обеспечит выигрыш войны обороняющейся стороне.
Международная армия — против кого?
Но это еще не все. Какие гарантии, что эта международная армия действительно будет пушена в ход, и притом своевременно, прежде чем слабейший участник конфликта не будет окончательно сокрушен? Какие гарантии, что нападающая сторона будет действительно найдена и найдена там, где она действительно находится? Эти вопросы отнюдь не праздные и отнюдь не теоретические, а подсказываются той реальной международной жизнью, которая нам всем знакома. Допустим, где-либо происходит вооруженный конфликт, безразлично—имеет ли он официальный штамп войны или нет. Необходимо раньше всего определить, где нападающая сторона, где обороняющаяся, есть ли нарушение международных договоров и обязательств, которыми обе стороны связаны, или нет. Задача эта в большинстве случаев отнюдь не сложна н не трудна. Если спросить не мудрствующего лукаво человека с улицы, то он вряд ли затруднится дать ответ на эти вопросы и ответит, вероятно, совершенно безошибочно. Но когда ответы приходится давать международным организациям и отдельным правительствам, то эти ответы не сразу находятся, и с призывами, увещаниями и угрозами приходится иногда обращаться одновременно к обеим сторонам. Я просил бы не искать в этом примере критики чьих-либо действий или подсказывания действий. Я беру этот пример только с целью аргументации и спрашиваю: какие у нас гарантии в том, что старая или новая международная организация, в распоряжении
которой будет находиться международная армия, сможет или захочет определить виновную сторону, чтобы дать ей почувствовать свою реальную власть? Не сможет же она в самом деле бомбардировать одновременно обе воюющие стороны, чтобы таким путем ударить по нападающей стороне. Какие, я спрашиваю, имеются гарантии, что новая или старая международная организация с увеличенной реальной силой действительно сможет и захочет использовать эту силу для защиты слабейшего, для защиты обороняющегося от нападающей стороны?
Здесь говорилось о национальном эгоизме, препятствующем интернациональной акции. Очевидно, этот эгоизм проявляется не только в решениях отдельных правительств, а пробивает себе путь также через предложения и решения представителей правительств в международных организациях, парализуя их деятельностьилн давая ей нежелательное направление. Если такие случаи были в прошлом, то какие гарантии, что их не будет и дальше? Более того, какие гарантии, что при наличии такого эгоизма международная армия не будет использована в интересах того или иного государства, которое обеспечит себе руководящее положение в международной организации сепаратными союзами, актантами, соглашениями? Во французском предложении о запрещении таких союзов ничего не говорится.
Мне скажут, что чем сильнее и реальнее средства давления, имеющиеся в распоряжении международной организации, тем решительнее она будет действовать. Я позволю себе в этом усомниться. Если представленные в такой организации государства, не желая портить свои отношения с нападающей стороной и вообще по национально-эгоистическим соображениям не решаются пускать в ход для предотвращения и приостановления конфликтов слабые средства давления, то тем больше они будут колебаться применять такие сильные средства, как посылку собственных армий. А если это так, то можно ли ожидать, что государства проникнутся необходимым доверием к международным организациям, к их беспристрастию, чтобы доверить им свою безопасность и предоставить в их распоряжение свои национальные войска?
Вопрос о международной армии возникал и обсуждался 13 лет тому назад, если не ошибаюсь, при выработке Статута Лиги наций, и решен отрицательно. А тогда ведь вера в международные организации была сильнее, чем теперь. А что касается международных противоречий н национального эгоизма, то всего этого за 13 лет как будто не убавилось. Достаточно окинуть взглядом все то, что происходит в области международных экономических отношений. Я оставлю в стороне вопрос о том, насколько можно ожидать от Советского государства, чтобы оно доверило свою безопасность и часть своих
собственных войск международной организации, состоящей в подавляющем большинстве из государств, явно враждебных ему и из враждебности не поддерживающих с ним никаких отношении. Можно скорее ожидать, что рабочие и крестьяне Советского Союза усмотрят в создании международной армии в этих условиях угрозу своему государству.
Я должен открыто и прямо сказать, не скрываясь за условные любезности, что таким образом с точки зрения безопасности от войны, а следовательно, безопасности государств французские предложения вызывают у нас большие сомнения, и тем больше советская делегация укрепляется в убеждении,что единственным верным и безошибочным путем к разрешению проблемы организации мира, проблемы предотвращения войны, проблемы обеспечения безопасности для всех народов является путь, рекомендуемый ею, путь всеобщего полного разоружения.
Кто за мир, кто против мира
Было бы, однако, неправильно отсюда заключить, что советская делегация отрицает всякое значение и пользу всяких иных средств укрепления мира, кроме полного разоружения. Свою готовность к международному сотрудничеству Советское правительство доказало своим участием в ряде международных конгрессов ц организаций и предложениями, которые оно там вносило.
Не умаляем мы также значения международных мирных соглашений и обязательств. Мое правительство в свое время присоединилось к Парижскому договору 1928 г. и даже ввело его в действие с соседними государствами раньше инициаторов договора*. Мое правительство само практикует заключение двусторонних пактов о ненападении, имеющих гораздо большее значение, чем многосторонние или универсальные договоры. Оно предложило и предлагает пакты о ненападении решительно всем государствам. Эти пакты хороши уже тем. что они являются отличным средством выявления мирных или иных настроений других государств. Когда предложение о пакте, делаемое нами другому государству, немедленно принимается и осуществляется, мы констатируем известное спокойствие во взаимоотношениях с этим государством. Когда это предложение не сразу принимается, а обсуждается годами и после постановки под пактом первой буквы подписи наступает длительное раздумье и добавление остальных букв подписи откладывается, то чувство спокойствия, естественно, убавляется. Но еще более серьезные сомнения в их мирных наст-
* См. т. XI, док. Хэ 298; т. XII, док. N-: 38.
роениях вызывают те государства, которые предложение о заключении пакта под тем или иным предлогом или без всякого предлога совершенно отклоняют. Таким образом, в деле выявления мирных или враждебных намерений тех или иных государств роль международных пактов не может быть отрицаема. Необходимо также признать, что заключенные пакты ненападения усиливают вину нападающего, но все же не могут считаться абсолютной гарантией против нападения, не могут считаться средством, исключающим войну. Единственной чувствительной гарантией против войны и ее опустошительных последствий при нынешних обстоятельствах мое правительство считает только скорейшее полное и всеобщее разоружение.
Советская делегация внесла в Подготовительную комиссию свыше четырех лет тому назад проект конвенции о полном разоружении, предложив осуществить это разоружение в течение 4 лет*. Может ли кто-нибудь отрицать, что, если бы это предложение было принято, нынешние дальневосточные события не могли бы иметь места, ке было бы угрозы новой мировой войны и переживаемый всем миром экономический кризис наверное не имел бы своей нынешней остроты?
Выгоды всеобщего разоружения
План полного и всеобщего разоружения выгодно отличается от других схем своей простотой, легкой осуществимостью и легкостью контроля над его осуществлением. План полного разоружения устраняет все эти трудные тернистые вопросы, которые обусловливали затяжной характер работы Подготовительной комиссии, обусловливают безрезультатность множества международных совещаний и конференций, созывавшихся за последние годы в разных столицах в связи с разоружением, обусловливают те мрачные предсказания, которыми встречена нынешняя конференция. Только при полном разоружении может быть достигнута одинаковая безопасность и равенство условий для всех стран. А что касается контроля, то совершенно очевидно, что легче уличить государство, которое вопреки международной конвенции строит танки, пушки, пулеметы и бомбовозы, чем заметить увеличивающееся количество этих орудий на некоторый процент против установленного конвенцией. Легче уличить государство, вопреки запрещениям, обучающее население стрельбе из пулеметов и пушек нли бомбометанию, чем заметить, что оно увеличит состав своей армии на некоторый процент против установленного Уровня.
* См. т, XI, док. № 45.
Но советская делегация приехала сюда отнюдь не для того, чтобы сделать вам вновь предложение о полном и всеобщем разоружении или чтобы заявить: либо полное разоружение, либо никакого. Мы не питаем никаких иллюзий относительно судьбы нашего предложения. Делегация согласна будет обсуждать любые предложения в направлении сокращения вооружений, и чем дальше это сокращение идет, тем охотнее советская делегация примет участие в работах конференции.
Хотя бы частичное сокращение вооружений
Считая проект конвенции, выработанный Подготовительной комиссией, совершенно недостаточным, советская делегация будет защищать здесь свой собственный проект частичного сокращения вооружений, который она рассматривает лишь как первой этап к полному разоружению.
Я позволю себе напомнить, что советская делегация на Подготовительной комиссии в своем втором проекте конвенции* предлагала полное уничтожение наиболее агрессивных типоз вооружений, в том числе: 1) танков и сверхдальной артиллерии большой мощности; 2) кораблей свыше 10 тыс. тонн; 3) судовой артиллерии более 12 дюймов; 4) авианосцев; 5) военных дирижаблей; 6) тяжелых бомбардировочных самолетов, всех запасов авиационных бомб и других истребительных средств, сбрасываемых с воздушных судов, и 7) всех средств и приспособлений химического, огневого и бактериологического нападения.
Советская делегация предлагала полное воспрещение воздушных бомбардировок, а не только за пределами определенной зоны.
Советская делегация предлагала не Только отказ от применения средств химической войны, но и от подготовки к ней в мирное время.
Все эти предложения сохраняют свою полную силу и для конференции.
Советская делегация настойчиво будет рекомендовать прогрессивно-пропорциональный как наиболее объективный и справедливый метод сокращения вооружений, с льготами и изъятиями в пользу слабейших стран, подверженных нападению. Она будет горячо поддерживать предложения, наиболее приближающиеся к ее собственным. Она будет поддерживать равноправие всех участников конференции и одинаковую безопасность всех государств, считая, что безопасность дается в первую очередь разоружением.
* См. т. XI, док. № 98.
В смысле безопасности представляемое мною государство находится в более угрожаемом положении, чем другие. Всего 14 лет тому назад, уже по окончании мировой войны, оно подверглось вооруженным нападениям на всех своих границах, блокаде, политическому и экономическому бойкоту. В течение 14 лет оно является предметом неслыханных клевет, измышлений и враждебных кампаний. До сих пор огромнее количество государств, в том числе и одна из сильнейших морских держав, не скрывают своей враждебности к нему отказом от установления мирных и нормальных отношений, а многие из государств, имеющих с ним нормальные отношения, отказываются от заключения или утверждения предложенных нм пактов о ненападении. Нынешние события на Дальнем Востоке, внушающие всеобщую тревогу, вызывают, естественно, особенное беспокойство в Советском Союзе, географически граничащем с театром этих событий, где оперируют огромные армии, где вооружается и группируется контрреволюционная, авантюристическая эмиграция. Несмотря на все это, я уполномочен здесь заявить о готовности представляемой мною страны разоружиться в такой же мере и с такой же быстротой, с какой согласятся на это другие державы и в первую очередь непосредственно с ней граничащие.
Но прежде чем перейти к работе в области частичного разоружения, советская делегация считает своим долгом обратиться к конференции со следующим призывом: существующие между различными государствами политические и экономические противоречия, особенно усилившиеся после мировой войны и особенно углубляющиеся ныне благодаря мировому кризису, ведут неизбежно и быстро к новому вооруженному конфликту между народами. Этот конфликт благодаря новым усовершенствованным орудиям разрушения грозит человечеству неслыханными бедствиями и беспримерными опустошениями. Надвигающаяся опасность войны вызывает всеобщую тревогу" и всеобщее недоверие. Эта тревога наряду с налоговым бременем, вызываемым содержанием государствами огромных вооруженных сил, питает и усиливает нынешний экономический кризис, давящий всей своей тяжестью главным образом на плечи трудящихся. При этих обстоятельствах задачей момента является не повторение попыток кое-какого сокращения вооружений или военных бюджетов, наталкивающегося к тому же при своем осуществлении на неимоверные трудности, а действительная организация мира путем создания безопасности против войны. Эта задача не осуществима иначе, как через скорейшее, полное и всеобщее разоружение. Советская делегация внесет резолюцию в этом смысле, убежденная в том, что викаких объективных препятствий к осуществлению всеобщего разоружения не будет, если к этом\- изъявят готов-
ность представленные здесь правительства. Со своей стороны советская делегация заявляет, что, поставив себе задачей построение социализма на территории Советского Союза, Советское правительство в момент успешного завершения первого пятилетнего плана, после огромнейших достижений во всех областях хозяйственного строительства, считает абсолютно доказанным и очевидным для всех,—в чем оно, впрочем, само никогда не сомневалось,— что для осуществления поставленной им себе задачи ему не требуется увеличение территории, не требуется вмешательство в дела других государств, а потому оно не нуждалось бы ни в армии, ни во флоте, ни в военной авиации и ни в каких других вооруженных силах. Ему необходима, однако, уверенность в том, что и на территории Советского Союза никто не будет покушаться, и что в его внутренние дела другие государства вмешиваться не будут, н что его мирное хозяйственное строительство не будет нарушено извне.
Эту уверенность оно получит только тогда, когда и другие государства откажутся от своих вооруженных сил. Таким образом, имеется согласие на полное разоружение государства, занимающего шестую часть земного шара. Остальное зависит от ответа на это предложение остальных пяти шестых, представленных на этой конференции.
В обстановке переживаемого теперь всем миром невиданного экономического кризиса, который потрясает все здание капиталистической системы, народные массы, страдающие в небывалой ранее степени от безработицы и повсеместного снижения зарплаты, стоящие перед угрозой дальнейших экономических потрясений, бремя которых господствующие классы охотно перелагают прежде всего на них, должны быть избавлены, насколько это возможно, от угрозы военной катастрофы, которая в ходе экономического кризиса становится все более и более реальной. Нужно создать безопасность от войны. Эта безопасность не может быть достигнута обходными путями, а исключительно прямым путем, через полный и всеобщий отказ от всяких вооружений. Этот лозунг не есть лозунг коммунистический.
Действительная гарантия мира — торжество социализма
Советская делегация знает, что высшей гарантией мира явится только полное торжество социалистических принципов, которое устранит причины, порождающие вооруженные конфликты. Но пока эти принципы торжествуют лишь на одной шестой земного шара, есть только одно средство организации
ПО
безопасности от войны — это полное и всеобщее разоружение. Доказательством его осуществимости является уже то, что оно предлагается государством, объединяющим свыше 160 миллионов человек. В утопию эта идея может быть превращена лишь отклонением ее остальными представленными здесь государствами.
Позволяем себе надеяться, что присутствующие здесь ответственнейшие представители государств отнесутся к высказанной нами мысли со всей той серьезностью, какой заслуживает проблема обеспечения народам действительной безопасности от войны, действительного мира *,
Печат. гъэ газ. «Известия»
Л» 42 (46'Щ, 12 февраля!$32 г.
Опубл. в сб. «Actes de la Conférence pour &
Reduction ei /л Limitation des Armaments».
Série A. Vol. 1, Genève, 1932, pp. S/—57.
76. Телеграмма Председателя советской делегации на Конференции по сокращению и ограничению вооружений в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
12 февраля 1932 г.
Поскольку положение на конференции по разоружению пока успело обрисоваться, Францию можно считать изолированной среди великих держав, из которых против ее предложений более или менее ясно высказались Англия, Америка, Италия и Германия. Япония, хотя н будет поддерживать саботаж разоружения, но отвергнет идею международной армии. Поддерживают Фракцию ее союзники. Во всяком случае ее предложения** не имеют никаких шансов быть принятыми, а так как она этим обусловливает сокращение вооружений, то конференция в лучшем случае сойдется на стабилизации нынешних вооружений на основе проекта, выработанного Подготовительной комиссией***. Считаю, однако, и это невероятным. В результате конференция сможет ограничиться некоторой гуманизацией, то есть запрещением некоторого рода оружия, бактериологической, газовой войны и- т. д. Дней десять уйдет еще на декларации, а затем будет обсуждаться процедура, создаваться комиссии, что может затянуться до конца февраля.
Литвинов
Печат. по арх.
* См. также док..4° 59, 76, 82. ** См. док. № 75.
*** См. «Сборники документов по международной политике...», вып. I, М, 1932, стр. 10—39.
77. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Временному Поверенному в Делах СССР в Персии В. М. Цукермаиу
13 февраля 1932 г.
Немедленно поставьте перед персидским правительством вопрос о наших противосаранчовых работах в Персии в общем в том же масштабе, как и в прошлом году. Работы должны начаться во второй половине февраля. Сообщите персидскому правительству, что подробные сведения будут даны дополнительно 54.
Карахан
Печ27, по арх.
78. Опровержение ТАСС слухов о секретном соглашении между СССР и Японией по поводу Маньчжурии
14 февраля 1932 г.
Из авторитетных кругов ТАСС сообщают, что слухи о секретном соглашении между Японией и СССР насчет Маньчжурии или по каким-либо другим вопросам55 не соответствуют действительности и являются плодом явного недоразумения. Возможно, что эти вымышленные слухи имеют в виду предложение СССР о пакте о ненападении. Но авторитетные круги сообщают на этот счет, что от япокского правительства до сих пор еще не получен ответ на предложение Советского правительства о пакте о ненападении, переданное в свое время т. Литвиновым г. Иосидзава *.
ПгчаТ- по газ. «Известия»
№ 44 (46!!). 14 февраля 1932 г.
79. Запись беседы Временного Поверенного в Делах СССР в Геджасе, Неджде и присоединенных областях Г. А. Зад-киида с Наместником Короля в Геджасе и Министром Ииостраииых Дел Геджаса, Неджда и присоединенных областей эмиром Фемсалом
16 февраля 1932 г.
Был принят эмиром. Я ему сказал, что хотел перед своим отъездом в СССР иметь с ним прощальную беседу. Я увожу с собой, сказал я, твердое убеждение, что нет никаких препятствий к тому, чтобы отношения между нашими странами еще более укрепились и приняли еще более дружественный
* См. т. XIV, док..Ns 401.
оборот. Однако одновременно я увожу с собой чувство, что правительство е. в-ва не уделяет в настоящее время должного внимания тому, чтобы создать прочную базу для наших дружественных отношений. Я уже указывал Фуаду Хамзе*, сказал я, что в то время, как отношения с другими государствами приобретают новое, более прочное основание, наши отношения остались на той же точке развития, на какой они находились, когда Ибн Сауд был признан Советским правительством. Эмир отвечал, что король и его правительство питают самые теплые дружественные чувства к Советскому правительству. Они весьма желают развития существующих отношений н их укрепления, и что он надеется, что в ближайшее время правительству удастся оформить наши отношения на дружественных началах.
На мой вопрос, имеет ли эмир что-либо передать через меня моему правительству, эмир отвечал, что просит меня заверить Советское правительство в искренней дружбе геджас-ского правительства и его желании, как только это будет возможно, подвести прочный фундамент под наши отношения. Затем я сказал эмиру, что сейчас ведутся переговоры с представителем «Нефтеэкспорта» по поводу платежей. Я просил бы его обратить внимание на то. чтобы эти переговоры носили с геджасскон стороны деловой характер и чтобы было одно определенное лицо, уполномоченное вести переговоры. Это, сказал я. в интересах самого геджасского правительства, поскольку око хочет облегчений. Эмир ответил, что примет меры к тому, чтобы дело пошло быстро.
Во время беседы, которую я вел через т. Матюшкина, присутствовал Фуад.
Печат. по арх.
80. Письмо советника Полиомочиого Представительства СССР во Франции заведующему III Западным отделом Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Е. В. Рубинииу
16 февраля 1932 г.
Многоуважаемый Евгений Владимирович,
В дополнение к высказанным нами прошлой почтой предположениям по вопросу о предоставленных Японии кредитах по военным заказам55, сообщаем следующие сведения, полученные нами из источника, заслуживающего известного доверия:
* Заместитель министра иностранных дел Геджаса, Неджда н присоединенных областей.
Ввиду неудобства для французского правительства гарантировать кредиты, размещаемые непосредственно японским правительством, последнее решило выставить «Мицубиси» * в качестве фиктивного заказчика, на которого французское правительство распространило гарантию в размере 800 млн. фр.
По этим сведениям, заказы на автомоторы даны фирме «Лоран Дитрих», на пулеметы — «Гочкнсу», с «Рено» ведутся переговоры. «Шнейдер Крезо» будто бы оставлен в стороне, так как заломил неприемлемые цены.
Косвенное подтверждение этим сведениям можно найти в факте поднятия биржевой стоимости акций, в частности «Гоч-киса».
Розенберг
Печят. ig сох.
Телеграмма Генерального консула СССР в Харбине М. М. Славуцкого, Вице-председателя Правления КВЖД С. М. Кузнецова и Управляющего КВЖД Ю. В. Рудого в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
Немедленно Î7 феврали 1932 г.
Японцы настаивают на заключении соглашения и в представленном ими проекте, кроме технических пунктов, нмеются следующие: 1. Перевозки по КВЖД (не оговорено, что только по южной линии). 2. Впредь до организации китайской охраны дороги охрану несут японцы. 3. В целях охраны дороги японское командование совершает движение бронедрезин и получает в свое распоряжение бронепоезда, имеющиеся на КВЖД. 4. Японские войска перевозятся со скидкой 50% против нормального тарифа, войска и грузы по охране дороги — вовсе бесплатно.
Вопрос передается на рассмотрение правления КВЖД, и японцы настаивают на скорейшем решении. Учтите, что все просьбы японцев китайцами поддерживаются. Советская сторона полагает не согласиться, указав, что характер перевозок эпизодический, расчеты должны вестись по нормальным тарифам как за коммерческие перевозки, а охрана должна быть китайская**. Управляющий лишь сообщает японцам техническую инструкцию. Если имеются дополнительные указания, то срочно сообщите.
Четверка 57
Печат.. 10 арх.
* Крупный промышленный концерн Японии. ** См. также док. Na 87.
