Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР, из Женевы

21 апреля 1932 г.

Сегодня Гранди подтвердил мне, со слов Стнмсона, что последний приехал в Женеву главным образом по делам Дальнего Востока, что совпадает с сообщением Сквирского ^|23. Тем не менее Стимсон никаких попыток для встречи со мной не делает. Если бы Стимсон хотел, он нашел бы подходящих посредников, чтобы устроить свидание или хотя бы предложить мне обратиться к нему. Пока ои этого не делает, я ие считаю полезным обращаться к нему хотя бы через посредников. Иен ****, однако, сказал мне, что ему Стнмсон говорил о

* См. соответственно газ, «Известия» К? 113(4680), 23 апреля 1932 г, н Кг 110(4677), 20 апреля 1932 г.

** Начальник восточноевропейского отдела государственного департамента США.

*** См. также док. Ns 177, 185. **** Янь Xofi-цин — глава делегации Китая на Конференции по сокращению и ограничению вооружений.

разоружении рак о цели его приезда и будто совершенно умолчал о дальневосточных делах, хотя Иен считается китайским посланником в Вашингтоне.

Литвинов

Печат- по срх.

178. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Германии с заведующим II отделом Министерства Иностранных Дел Германии Кепке*

21 апреля 1932 г.

Кепке представил одного из своих сотрудников, фон Ги-рена, в качестве лица, специально занятого вопросом о Дунайской федерации ** и принимавшего участие в Лондонской конференции четырех держав. Фон Гирен имеет изложить состояние вопроса на сегодняшний день.

Это изложение в основном сводилось к следующему.

С германской точки зрения вопрос о Дунайской федерации имеет небольшую историю, которую фон Гнрен датирует с конца прошлого года, когда финансовый комитет Лиги наций произвел обследование финансового положения Австрии и Венгрии и в результате рекомендовал этим странам стремиться к улучшению своего экономического положения путем экономического сближения с их соседями. В связи с этой рекомендацией имело место выступление бундесканцлера Буреша, выражавшее готовность Австрии вступить в переговоры со всеми странами, которые выразят готовность пойти на экономическое сближение. Германия отвечала на этот призыв Австрии выражением готовности предоставить ей односторонние преференции.

Германская точка зрения при этом была такая:

Необходимо оказать Австрии помощь в смысле увеличения возможностей сбыта продукции ее народного хозяйства; только этот путь может принести улучшение ее положения. Это же рекомендовал финансовый комитет Лиги наций. Нельзя сомневаться в том, что эта проблема — прежде и больше всего экономического, а не финансового характера. Финансовая помощь будет иметь смысл только тогда, когда будут созданы экономические перспективы. Распространяя этот принцип н иа другие страны, Германия считает приемлемой для себя систему односторонних преференциальных договоров с аграрными странами Юго-Восточной Европы, причем не исключала бы из числа этих стран и Болгарию. Фон Гирен подчеркнул,

* На беседе присутствовали советник полпредства СССР в Германии С. С. Александровски и и сотрудник II отдела МИД Германии Гнрен, ** См. также док. К« 134, 138.

что вся эта проблема дунайского бассейна выросла из проблемы аграрного кризиса и борьбы с ним.

При этой системе Германия, благодаря односторонним преференциям, принесла бы значительные жертвы, ибо ее положение на рынках стран юго-востока Европы не испытало бы никакого улучшения, тогда как народное хозяйство Германии должно было бы считаться с действием предоставленных Германией преференций.

Так называемый план Тардье исходит совсем из иных предпосылок. Французская аргументация гласит, что раньше на месте пяти дунайских государств существовало единое хозяйственное целое — Австро-Венгерская монархия. Чтобы улучшить экономическое положение стран-наследниц и сделать их жизнеспособными, нужно объединить их в какой-то общий хозяйственный комплекс. С этой целью Тардье и предлагает систему преференций между пятью дунайскими странами. Однако это положение исходит из неверной предпосылки, игнорирующей историю последних лет. Экономически пять государств-наследников теперь — нечто совершенно иное, чем бывшая Австро-Венгрня. Каждый из наследников под защитой протекционизма развивал свою промышленность. Юго-Восточная Европа наследников и по аграрной структуре — нечто совсем иное, чем бывшая Австро-Венгрия. Следует подчеркнуть, что план Тардье охватывает старую Сербию и старую Румынию, не принадлежавших к Австро-Венгрии, и в то же время исключает части бывшей Австро-Венгрии, отошедшие к Италии и, что особенно примечательно, исключает всю Галицию, отошедшую к Польше. Словом, это предлог, но не действительная причина такого построения плана Тардье.

План Тардье ни в какой мере не разрешает проблемы экономического оздоровления не только юго-востока Европы, но и пяти дунайских стран. Индустриальная Чехословакия (и такая же Австрия) и отдаленно не смогут поглотить аграрную продукцию других трех стран. Это неопровержимо доказала германская делегация в Лондоне. Напротив, не столько австрийская, сколько чехословацкая промышленность почти целиком смогут удовлетворить потребности стран дунайского бассейна в промышленных изделиях. Осуществление плана Тардье обозначало бы исключение Германии из рынка этих стран, в то время как Германия стоит там на первом месте по своему-экспорту промышленных изделий. Смысл предложения Тардье заключается в том, чтобы создать исключительное положение для чехословацкой промышленности в дунайской области за счет вытеснения Германии.

Здесь была сделана вставка со стороны Кепке, который сказал, что если «выразиться грубо», то можно сказать, что Франция стремится укрепить экономически Малую Антанту, и

для этого старается подчинить ей экономически Австрию и Венгрию. Из этой политической задачи и вытекает то обстоятельство, что для восстановления подобия бывшего австро-венгерского хозяйственного целого планом Тардье оказались охвачены старая Сербия и Румыния, но исключена не принадлежащая к Малой Антанте Польша с отошедшей к ней Галицией.

С другой стороны, французский план не выдерживает критики и потому, что речь ведь идет об оказании помощи странам, находящимся в критическом положении. Положение же Чехословакии сравнительно с другими прямо хорошее и, во всяком случае, лучше положения Германии. Как можно, дескать, требовать от Германии не только жертв в области аграрных преференций, но и такой непомерной жертвы, как добровольный уход с рынка Юго-Восточной Европы, причем этот уход целиком и полностью пойдет на пользу Чехословакии и ни в малейшей степени не разрешит проблемы хозяйственной жизнеспособности других дунайских стран.

Германия не видит никаких экономических оснований для того, чтобы менять структуру своих торговых взаимоотношений, в частности и с самой Чехословакией. Германия находится в состоянии здоровой конкуренции с чехословацкой промышленностью на рынке юго-востока Европы и в то же время поддерживает весьма оживленные торговые сношения и с самой Чехословакией.

Все эти соображения, подкрепленные обильным цифровым материалом, были высказаны в Лондоне Бюловым. Его изложение произвело сильное впечатление на англичан. До этого англичане, не отличающиеся знанием дунайских условий, находились под впечатлением переговоров с Тардье и не представляли себе, что может существовать какой-нибудь иной план оздоровления дунайских стран. Они считали, что план Тардье плох, но другого ничего не придумаешь. Англичане рассматривали вопрос больше как финансисты. Для них существенно сделать что-нибудь для освобождения значительных сумм, замороженных в дунайских странах. Поэтому они примитивно представляли себе, что самое лучшее было "бы создать таможенную унию между государствами — наследниками Австро-Венгерской монархии. Однако нетрудно доказать, что таможенный союз стал бы катастрофой для сельского хозяйства Чехословакии и Австрии и для промышленности других дунайских стран. Поэтому англичане были за систему преференций пяти дунайских стран. Немецкая аргументация убедила нх в том, что экономические проблемы дунайских стран планом Тардье нисколько не разрешаются. Англичане впервые поняли, что может существовать другой план, немецкий, план односторонних преференций между дунайскими странами и

•т

теми державами, как Германия и Италия, которые путем принесения жертв могут оказать реальную экономическую помощь для оздоровления дунайских стран. Англичане поняли, что нельзя требовать от Германии и этих жертв и еще такой жертвы, как добровольный уход с рынка Юго-Восточной Европы. В процессе переговоров в Лондоне и французы не могли игнорировать полностью это последнее обстоятельство. Но они пошли на трюк, заявив, что в таком случае нужно объединить французский и немецкий планы, другими словами, установить преференции между пятью дунайскими странами, т. е. опять-таки создать исключительное положение для чехословацкой промышленности, удушив немецкий экспорт на юго-востоке Европы, а к этому прибавить односторонние аграрные преференции других недунайских стран. Англичане внутренне явно были с этим не согласны, поняв немецкую аргументацию. Однако онн не стали открыто на сторону немецкого плана, а пустились в поиски компромисса между немецкой и французской точками зрения. Разговор кончился решением, что четыре участвующих государства выработают докладные записки и обменяются ими. Какие компромиссные предложения будут в этих записках, трудно предположить. Италия в Лондоне, собственно, не высказывалась по существу, сосредоточив свое внимание на вопросе, сколько и какие государства должны участвовать в дунайской конференции — пять, девять или десять, что, конечно, предрешало некоторые вопросы по существу. К этому Кепке добавил, что сейчас в Женеве Бюлов беседовал с австрийцами, венграми и, кажется, югославами. Разговоры носили характер уточнения точек зрения, и Кепке заверяет, что Германия нн на йоту не отступила от своей позиции, так же как, видимо, и Франция твердо продолжает стоять за осуществление своего плана.

На вопрос т. Хинчука о том, представляет ли себе Германия возможность компромисса в отношении Чехословакии и какого именно, последовал такой ответ:

Если Чехословакия будет исключена из системы взаимных дунайских преференций, то главное препятствие будет устранено и с германской точки зрения. Германия ничего не может иметь против того, чтобы Чехословакия тоже давала односторонние преференции. Тогда соотношение между Чехословакией и Германией на рынке юго-востока Европы не будет нарушено. Обе стороны будут в одинаковом положении. Германия.абсолютно не требует никаких преимуществ для себя и готова нести известные жертвы, но она никогда не согласится на создание исключительных преимуществ для других стран, в частности для Чехословакии, за счет удушения своего экспорта. Германия не имела возражений н против того, чтобы Австрия обменялась преференциями, например, с Румынией. Австрий-

екая промышленность не представляет опасности для Германии. Такое решение вопроса было бы возможно, но Германия отдает себе отчет, что Франция никогда не пойдет на что-ннбудь подобное.

На дальнейший вопрос, взвешивали ли немцы вопрос о влиянии системы преференций на советско-германские экономические взаимоотношения, Кепке отвечал, что этот вопрос обсуждался и они убеждены, что советско-германские экономические взаимоотношения не будут отягчены. СССР, дескать, совершенно напрасно опасается, что в результате аграрных преференций в Германию вдруг хлынут большие массы аграрной продукции дунайских стран. Задача аграрных преференций сводится не к тому, чтобы дунайские страны больше продавали в Германию, а к тому, - чтобы они продавали свою аграрную продукцию по более рентабельной для них цене. При рассмотрении этого вопроса нужно уделять особое внимание тому, что, скажем, Венгрия да и другие страны ведут крайне экстенсивное сельское хозяйство. Экстенсивность при существующих ценах делает его нерентабельным. Крестьянин вынужден продавать по бросовым ценам, нбо только при таких ценах, скажем, хлеб может экспортироваться. Преференции не увеличат количества вывозимого хлеба, но сделают его продажу при тех же ценах более выгодной.

После этого Кепке отпустил фон Гнрена и перешел к разговору о свидании между Днрксеном и Лютером.

Для ясности следует отметить, что Дирксеи говорил с Лютером по вопросу нашего спора в рамках переговоров с Рейхсбанком о валоризированной марке*. Лютер «пошел навстречу» Дирксену, согласившись иа то, что мы договоримся о расчетах в валоризированной марке не с Рейхсбанком, а с «Рейхсфербанд дер дейчен индустрии **. Пока же мы не договоримся, соглашение с Рейхсбанком в целом не войдет в силу. Дирксеи, не понимая вопроса, счел это своим большим успехом и решением всего спора. Кепке немедленно признал, что это не улучшение, а ухудшение положения, что Дирксеи не понял существа вопроса. Одновременно Кепке сказал, что ои мог ожидать от министра юстиции, но не от президента Рейхсбанка такой формальной постановки вопроса и при этом еще утверждения, что Рейхсбанк этим «пошел навстречу». Кепке обещал еще раз поставить этот вопрос, предложил, чтобы Александровский переговорил о деталях с Рнттером ***, тут же позвонил Риттеру по телефону и условился, что Александровский будет у Риттера в субботу в 11 час.¹²⁴

* См. док..4» 64. 106. 138. а также док. te 200. ** — «Имперский союз германской промышленности». *** Заведующий отделом экономической н репарационной политики МИД Германии.

Под коней разговора т. Хинчук затронул вопрос о слухах относительно перемещения Дирксена в Японию и назначения на его место Надольного. Кепке уверял, что эти слухи абсолютно ни на чем не основаны. В аусамте этот вопрос ни в какой форме не «вентилировался». Слухи объясняются тем, что Надольный — давнишний кандидат на пост в Москву. Вернее, ему когда-то было обещано, что его переведут из Турции, и он тогда сам выдвигал свою кандидатуру в Москву. Сейчас германский посол в Японии уходит в отставку за выслугой лет. Кого-то нужно назначить на его место. Кепке уверяет, что кандидатура Дирксена в Японию — измышление журналистов. Таким же измышлением журналистов были и недавние разговоры даже о том, что Надольный является кандидатом на пост министра иностранных дел Германии. Аусамт не занимался и не занимается ни одной из этих комбинаций.

В начале разговора Кепке вручил тетрадь выдержек из стенограммы заседания Лондонской конференции четырех держав, сказав, что в ней содержится все самое существенное из переговоров в Лондоне и что эти выдержки приготовлены для осведомления германских дипломатических представителей за границей. Кепке вручает их нам доверительно.

Л. Хинчук

Печат. по а?х. С. АлвКСандрОвСКИй