Письмо Полномочного Представителя СССР в Германии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестинскому

13 декабря 1932 г.

Дорогой Николай Николаевич,

В состоянии хозяйственных переговоров за последнюю неделю никаких существенных формальных изменений не было*. 9 декабря было последнее заседание комиссии Хэя. Мы передали немцам свой проект протокола, в котором кратко изложили наши предложения и предложили немцам сформулировать свои позиции. Хэй обещал согласовать проект с ведомствами и сообщить нам ответ в ближайшие дни. Мы ожидаем получения от немцев протокола 13—14 декабря. Таким образом, мы предполагаем покончить с комиссией Хэя и энергично поставить все интересующие нас вопросы перед правительством **. К сожалению, Ненрат еще не вернулся из Женевы. Нет также и Мейера. Это заставляет нас несколько отсрочить нашу акцию. Однако мы пока не теряем время. 12 декабря утром мы разослали промышленникам меморандум³²⁶, о котором я Вам писал прошлой почтой. В этом меморандуме мы осторожно, но достаточно определенно указываем, что существующий баланс советско-германских экономических взаимоотношений не может служить базой не только для дальнейшего развития операций, но даже н для сохранения существующей деятельности торгпредства по заказам. Мы кратко обозначаем те пять важнейших вопросов (замороженные марки, кредиты по экспорту-, нефть, лес и масло), по которым мы ожидаем решения в ближайшее время. Мы выразили также пожелание организовать с промышленниками специальное совещание по этому вопросу.

Перед рассылкой меморандума Розенблюм по моему поручению был у Кремера***. Кремер заверял в сочувствии «Рейхсфербанда» нашим требованиям н утверждал, что «Рейхсфербанд» поддерживал все наши предложения перед министерством. Он считал весьма полезным новый нажим промышленников на правительство и с этой точки зрения высказался за рассылку нами меморандума и за организацию совещания с промышленниками. Заслуживает внимания, что Кремер в разговоре сообщил, что он и Кастль**** предлагали соответствующим органам разрешить нам операции с замороженными марками на 15 млн. в месяц, т. е. на 180 млн. в

* См. док. № 469. "См. док. № 489.

*** Председатель Комитета германской экономики по русским делам. **** Член президиума «Имперского союза германской промышленности».

год. Интересно, что сегодня в разговоре с Файнштейном * представитель Рейхсбанка при министерстве хозяйства Гех-лер назвал такую же сумму.

Перед совещанием у Хэя Розенблюм посетил Риттера, с которым имел разговор по лесу и маслу. Разговор не дал положительных результатов. Риттер отверг все наши варианты по маслу, о которых я писал Вам в прошлых письмах (ввоз за счет Дании и Швеции, за счет Польши, ввоз а счет будущего года), ссылаясь на принцип наибольшего благоприятствования и доказывая, что предоставление нам каких-либо отступлений от контингента вызвало бы нарекания в Голландии и Скандинавских странах, которые и без того недовольны Германией. Что касается леса, то Риттер указал, что контин-гентов на пиломатериалы не будет, что же касается пошлины, то положение неясно. Шведско-германский договор истекает только 15 февраля. Переговоры со шведами начнутся только в начале января. Поэтому сказать нам что-либо определенное по пошлине и договариваться с нами по этому вопросу немцы сумеют не ранее конца января. Что касается балансов, то система еще не ясна. Скорее всего будут общее запрещение по ввозу и отдельные разрешения, выдаваемые германским фирмам, расположенным главным образом у побережья. Риттер просил нас сообщить список фирм, которые главным образом являются нашими покупателями и обещал учесть при распределении контингента в первую очередь эти фирмы. От установления заранее суммы, в пределах которой будут выданы лицензии, Риттер уклонился.

14 декабря у меня с Вейцером свидание с Лютером³²⁷. Во время этого свидания я надеюсь выяснить окончательно обстановку с замороженными марками.

Файнштейн и Каган вели переговоры со Шварцем из «Дрезденер банк» относительно кредитов на наши экспортные товары. Шварц заверял, что дело развивается благоприятно н что через несколько дней он сумеет сообщить что-либо конкретное.

Если расценивать положение переговоров по отдельным затронутым нами проблемам, то следует сказать:

1. Замороженные кредиты. Несомненно, что по этому вопросу мы договоримся. И Хэй и Риттер заверяли Розенблюма, что принципиальное решение имеется, но что идут споры о глобальной сумме. Надо думать, что и сумма, которую нам назовут, нас устроит, поскольку мы практически едва ли сумеем использовать более 100 млн. марок. Однако по этому вопросу будут огромные трудности, в связи с тем что немцы будут настаивать на месячных контингентах, что

* Заместитель торгового представителя СССР в Германии.

нас совершенно не устраивает, потому что наибольшие трудности платежей у нас в 1 квартале, к тому же положение с замороженными марками после февраля (дата истечения действующего кредитного соглашения) может серьезно измениться.

2. Кредиты по экспорту. Здесь нас тоже еще ожидают серьезные трудности, так как едва ли банки пойдут на эти кредиты, без государственной гарантии.

3. Нефть. Немцы обещали — и, по-видимому, уже дали устную директиву городским и коммунальным предприятиям— покупать у нас. На большее они, по-внднмому, в существующих условиях не пойдут. Для организации прямой закупки они должны были бы образовать специальное общество. Это требует ломки сегодняшней системы нефтяной торговли. Надо, впрочем, сказать, что то расширение сбыта по основным категориям нефтепродуктов, которого мы достигли, нас устраивает, так как в будущем году мы экспорта нефти (кроме керосина и тяжелых масел) не сумеем расширить. Кремер в разговоре с Розенблюмом выдвинул идею, которая, по его словам, в правительственных кругах была признана «блестящей» — реорганизовать «Дероп» *, либо слить его с «Бензолфербандом». либо продать его «гроссбанкам» **. В этом последнем случае, по словам Кремера, мы получим и определенную сумму единовременно и можем добиться твердого обеспеченного сбыта. Нужно еще проверить, насколько мысль Кремера отражает действительные намерения банков и правительства. Если бы это было серьезно, то мы имели бы дело с попыткой немцев перестроить существующую нефтяную систему, организовать нечто подобное итальянскому «Аджнпу» и исподволь подготовлять монополию. В ближайших встречах и разговорах мы уточним вопрос о серьезности этой идеи.

4. Масло. Большие трудности у нас с расширением ввоза масла. Полученный нами контингент нас совершенно не устраивает. Между тем немцы боятся нам дать дополнительный завоз, опасаясь расстроить свои и без того напряженные отношения с Голландией и Данией. По этому вопросу нам предстоит серьезная борьба.

5. Не лучше, как явствует нз изложенного, н положение с лесом. Нам надо добиться в этих переговорах как страховки от запретительной пошлины по пиломатериалам, так и твер-

* См. т. XIII, прим. 15. ** — крупным банкам (нем.). К группе «гроссбанкен» относились германские банковские фирмы: «Дейче банк», «Дрезденер банк», «Дармштед-тер унд наниональбанк», «Дирекцион дер дисконте-гезельшафт>, «Миттель-денче креднтбанк», «Берлннер закдельегезельшафт», «Коммерп — унд при-ватбанк».

6âô

дого обеспеченного ввоза по балансам. Нужно учесть, что лес является одним из тех товаров, по которым мы имеем наиболее обеспеченные количества для экспорта*.

Л. Хинчук

Печат. по арх.

485. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР в Персии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

13 декабря 1932 г.

Сегодня Форуги информировал меня о положении лел с англо-персидской нефтяной компанией. На английскую ноту о перенесении конфликта³²³ на арбитраж Гаагского трибунала в случае, если до 15 декабря персидское правительство не возьмет обратно письма об аннулировании концессии, было отвечено: 1) решение персидского правительства остается неизменным; 2) вмешательство английского правительства неправомерно и только затрудняет непосредственные переговоры с компанией; 3) персидское правительство отводит английский тезнс об ответственности за возможный ущерб, ибо, не занимаясь делами концессии, оно не может нести ответственности за их состояние.

Что касается Гааги, то персидское правительство считает, что компетенция трибунала не распространяется на данный конфликт, как не носящий международного характера. Но Форуги предвидит, что Гаагский трибунал, признав себя компетентным, вмешается в это дело н выиесет решение, признающее акт одностороннего аннулирования концессии формально неправомерным, но выскажется по существу в пользу Персии, учтя ее справедливые претензии к компании. На мой вопрос, что сделает персидское правительство, если решение окажется отрицательным для интересов Персии, Форуги ответил, что на этот случай еще нет окончательного решения. Форуги жаловался, что английские круги обрабатывают заграничное общественное мнение, распространяя версию о мнимых беспорядках на юге, якобы угрожающих интересам иностранцев, и трактуя разрыв концессии как проявление ксенофобии**. На мой вопрос, не опасается ли он. что порядок на юге будет нарушен н не повторится ли история с Хаза-лем ³²⁹_т Форуги ответил, что нынешняя Персия достаточно сильна, чтобы это предотвратить. На это я заметил, что во всяком случае персидское правительство, принимая нужные

* См. также док. As 487. ** — враждебности к иностранцам (греч.).

меры, может не оглядываться на свои северные границы, откуда ничто Персии не угрожает. Сказав мне о разговорах, что якобы в этом деле «замешана рука Москвы». Форуги. как бы оправдываясь, стал мне доказывать, что Персия всегда руководствуется только своими собственными интересами. На мое замечание, что в данном конфликте все политические и моральные аргументы на стороне Персии, Форуги сказал, что он хочет думать, что это не только мое личное мнение, но и Советского правительства и советской общественности. Я подтвердил это, сославшись на комментарии «Известий».

Общее впечатление из разговора с Форуги таково, что персы намерены твердо отстаивать свои позиции, но создавшееся положение их серьезно беспокоит, и они ухватятся за Гаагу лишь бы только выйти поскорее из конфликта, сохраняя лицо и добившись кое-каких уступок.

Цукерман

Печат. по арх,