2015-04-06
354
4 августа 1933 г.
Фон Дирксен сообщил, что он уезжает в течение ближайших дней в Берлин, с тем чтобы вернуться обратно в Москву.
к См. док. Лз 3S5. яч Директор департамента Восточной Европы МИД Персии. *** См. док. Лэ 78.
Он придает очень большое значение своему сегодняшнему посещению и поэтому хотел бы в беседе подробно остановиться на всем комплексе германо-советских отношений. В первую очередь он должен заявить, что он твердо убежден в том, что Геббельс не мог сделать заявления о Рапалльском договоре* в интервью, опубликованном в английской газете и воспроизведенном сегодня «Известиями» **. Днрксен уже сегодня снесся по телефону с Берлином и надеется иметь возможность в течение ближайших дней внести ясность в этот вопрос. Он лично совершенно убежден, что подобного рода заявление не имело места.
Далее Дирксен перешел к проблеме германо-советских отношений. Он заявил следующее: после взятия власти в Германии национал-социалистским правительством, естественно, могло возникнуть беспокойство под углом зрения дальнейшего развития советско-германских отношений. Однако рейхсканцлер уже 23 марта в своей речи в рейхстаге внес полную ясность в этот вопрос и совершенно недвусмысленно подчеркнул, что германское правительство желает сохранения и развития существующих отношений между двумя странами. Целый ряд дальнейших выступлений подтвердил н усилил это принципиальное заявление. Ратификация продления Берлинского договора является также доказательством серьезности намерений германского правительства. Посол убежден. что германской стороной созданы все предпосылки для нормального развития прежних отношений. Он рассчитывал, что Советское правительство также создаст необходимые предпосылки. Эти надежды, однако, не оправдались.
Посол считает необходимым подчеркнуть, что заключенные Советским Союзом новые соглашения с другими странами, в том числе пакты о ненападении с Фракцией ц Польшей ***, были восприняты германским правительством и общественным мнением как акты, не затрагивающие германо-советских отношений. Подписание лондонских конвенций**** рассматривалось как успех советской внешней политики, также не наносящий ущерба Германии.
Одновременно с этим, однако, советская общественность чем дальше, тем более отчетливо проявляет антигерманские тенденции. Вся советская пресса полна резких выпадов против Германии, с которыми не могут идти в сравнение выступления прессы других стран. Еще недавно советская общественность категорически высказывалась против Версальского договора; в данный же момент ревизия этого договора квалифицируется
" См, т. V. док. № 121. ** См. «Известия» соответственно 4 и 5 августа 1933 г. *** Сь*. т. XV соответственно док. № 456, 300. **** См. док. N& 213, 218, 220.
как военная угроза. Радек при посещении Гдыни, расписавшись в книге, счел необходимым написать, что «море связывает Польшу и СССР». Одновременно с этим советская пресса систематически пишет о германских вооружениях, что еще не-дазко было бы совершенно невероятным. Советский летчик Пнгаунпс, находясь в Варшаве, выразил надежду, что удастся установить сотрудничество между Польшей и СССР в летном деле, обмен опытом и т. п.
Посол, обобщая все эти факты и приводя их к одному знаменателю, должен с глубоким сожалением констатировать, что зо внешней политике Советского Союза произошел резкий поворот в отношении Германии и притом в крайне отрицательном смысле. Ему трудно Судить, каковы причины этого поворота. С одной стороны, возможно, что Советское правительство возлагает особые надежды на преимущества, даваемые ему сближением с Францией и Польшей. С другой стороны, однако, возникает представление о том, что внутриполитические события, борьба против коммунизма в Германии определяют внешнюю политику Советского Союза, Есть основание предположить, что К.ПГ в глазах советские руководящих партийных кругов не может быть сравнима, скажем, с коммунистической партией Турции, и поэтому во внешней политике СССР довлеют партийные моменты. Исходя из всего этого, посол просит меня высказать свою точку зрения и. в частности, объяснить ему причины поворота нашей политики в отношении Германии.
В своем ответе на заявления Дирксена я указал, что работа посла, проведенная им в Советском Союзе, расценивалась нами как весьма плодотворная и соответствующая интересам обеих стран. В связи с этим я выразил сожаление, что посол уезжает из СССР.
Что касается взаимоотношений между СССР и Германией, то Советское правительство руководится основным принципом— сохранения и укрепления дружественных отношений со всеми странами. Этот принцип применялся Советским правительством в отношении Германии прежде, он и теперь остается в силе. В частности, с нашей стороны никогда не было проявлено тенденции рассматривать Рапалльский договор как нецелесообразный или невыгодный. Мы также никогда не давали повода к постановке этого вопроса со стороны Германки.
Что касается внутренней политики германского правительства, то Советский Союз твердо проводил и проводит линию невмешательства во внутренние дела других государств. Эта политика Советского Союза подтверждена всеми фактами. С другой стороны, однако, на нас не могло не произвести определенного впечатления то обстоятельство, что за последние ме-
47S
сяиы произошел ряд недопустимых актов в отношении наших граждан в Германии; сюда относятся аресты, обыски и всяческие- насилия. Что касается вопроса, поставленного г. послом об изменении нашего отношения к Германии, то я вынужден поставить встречный вопрос: можно ли пройти мимо таких фактов, как уже отмеченное послом интервью Геббельса, ставящего Рапалльский и Версальский договоры на одну доску?
Дирксен перебил меня и заявил, что он еще раз выражает уверенность в том, что Геббельс не мог сделать подобного заявления. На это я ответил, что в этот вопрос должна быть внесена полная ясность.
Далее я констатировал, что немыслимо положение, при котором наряду с декларированием дружественных отношений могут иметь место выступления официальных лип, подобные последнему выступлению министра Геббельса и др. Мы стремимся сохранить дружественные отношения с Германией, но если мы встречаем со стороны официальных германских деятелей неоднократные враждебные СССР выступления, то это заставляет нас относиться настороженно к новым тенденциям политики германского правительства и внимательно изучать, насколько глубоко эти выступления отражают истинные намерения германского правительства. В частности, мы не могли не придать серьезного значения известным выступлениям германских деятелей на экономической конференции в Лондоне*. Подобные выступления официальных германских представителей нельзя, конечно, сравнивать с заявлениями отдельных советских неофициальных лиц, о которых говорил посол. Что касается надписи, сделанной Радеком в книге в Гдыне, то я впервые услышал о ней от посла, по она, впрочем, не содержит в себе ничего одиозного.
Таким образом, перечисленные мною моменты заставляют поставить вопрос об истинных тенденциях Германии в области отношений с СССР.
Я подчеркнул свое согласие с оценкой, данной послом последним соглашениям, заключенным СССР с рядом стран. Посол совершенно прав, считая, что эти соглашения не затрагивают существующих отношений СССР с Германией. Поскольку интересы Германии и СССР неразрывно связаны с интересами всеобщего мира,— а в укреплении последнего лежит смысл этих соглашений,— то развитие дружественных отношений между Германией и СССР может не встретить никаких затруднений.
Наше отношение к Версальскому договору определяется стремлением к сохранению всеобщего мира. Это стремление к сохранению и укреплению всеобщего мира, а также принцип
* См. дек. M 189, 190, 209.
свободного национального развития всех народов являлись и являются основами политики Советской власти за все время ее существования. Этими принципами определяется наше отношение к Версальскому договору. Я далее заявил, что могу заверить г. посла в том, что наша позиция в этом вопросе не подверглась изменению, наши дальнейшие отношения с Германией, таким образом, будут зависеть исключительно от того, какой позиции в отношении СССР будет придерживаться Германия. Если она будет проводить прежнюю политику, то у нас нет никаких оснований изменять наши установки.
После этого посол высказал благодарность за любезные и дружественные заверения по его адресу и за заявления, касающиеся германо-советских отношений. Его крайне радует, что Советское правительство желает сохранять прежние отношения с Германией, в случае если с германской стороны будет проводиться положительная политика. Что касается эксцессов, имевших место в некоторых случаях в отношении советских граждан, то они ни в какой степени не были направлены против граждан Советского Союза, так как в отношении граждан других стран, например Чехословакии и Польши, имело место гораздо большее число эксцессов; все это объясняется сдвигами, происшедшими в Германии.
Я иронически заметил, что сообщаемое послом утешительно, но не совсем нас успокаивает, так как Советское правительство видит свою задачу в защите интересов советских граждан.
Дирксен заметил, что после инцидента в советском клубе в Гамбурге было принесено исчерпывающее извинение и была предоставлена крупная сумма для компенсирования возникших убытков.
Далее Дирксен перешел к выступлениям на экономической конференции в Лондоне. Меморандуму Гугенберга * в СССР было придано чрезмерное значение. Характерно, что в других странах, например в Польше и лимитрофах, меморандум не вызвал такого возбуждения, как в Москве. Тем более следует учесть, что Гугенберг ушел в отставку, что самым убедительным образом говорит о его дезавуировании.
Я дал понять при этом Дирксену, что сомневаюсь в достаточности этого дезавуирования. Одновременно я подчеркнул, что вся мировая пресса уделила огромное внимание меморандуму Гугенберга, на что Дирксен возразил, что речь идет только об антигерманских органах печати. Я еще раз подчеркнул, что наше понимание меморандума Гугенберга совпало с оценкой его весьма значительной частью мировой печати.
* См. док. № 189, 190.
Дирксен после этого заметил, что меморандум Гугенберга был у нас воспроизведен с рядом искажений. Я ответил, что читал и текст, сообщенный в прессе, и текст аутентичный и должен констатировать, что год тому назад подобного рода меморандумы не появлялись и не было необходимости прибегать к спорам об аутентичности текстов.
После этого Дирксен заявил следующее. Когда он в конце мая находился з Берлине, он имел возможность беседовать с рейхсканцлером Гитлером, министрами Геббельсом, Фрн-ком, Герингом и другими руководящими лицами. Все перечисленные деятели выявили самое положительное отношение к развитию германо-советских отношений. Их точка зрения полностью совпадала с установками, содержащимися в речи рейхсканцлера в рейхстаге. Германское правительство и рейхсканцлер искренне стремятся к сохранению и укреплению дружественных отношений между Германией и СССР. Посол надеется, что и советской стороной будет проявлено подобное же отношение. Посол поэтому считает возможным выразить надежду, что его настоящая беседа со мной будет содействовать ликвидации имевших место недоразумений и трений. Посол очень благодарен мне за то, что я дал ему возможность высказать свою точку зрения и получить аутентичное заявление о позиции Советского правительства.
В конце беседы фон Дирксен вновь благодарил за доверие, оказанное ему Советским правительством и мною лично.
Заканчивая беседу, я выразил надежду, что в ближайшие дни мы получим от посла ответ по поводу интервью Геббельса. Посол обещал дать этот ответ в течение двух ближайших дней.
Следует отметить, что посол в течение всей беседы проявлял признаки сильного волнения.
[Молотое]
Печ2Т. по арл.
267. Телеграмма неофициального Представителя СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
4 августа J933 г.
Наши противники сейчас усиленно стараются убедить Рузвельта, что СССР пойдет на развитие торговых отношений без признания и что наши утверждения об обратном являются лишь блефом. Вопрос, поставленный мне Моргентау201, и поступающие дальнейшие сведения говорят о том, что президент серьезно об этом подумызает, чтобы не раздражать оппозицию. Переговоры «Амторга» о крупной сделке могут в этих
4SI
условиях способствовать укреплению позиции наших противников. Если дальнейшие сведения будут в том же духе, то нужно будет прервать переговоры и дать американцам понять, чтобы они не заблуждались насчет серьезности намерений Советского правительства.
Сквирский
Пгчат.. 10 арх.
268. Телеграмма Председателя Центрального Исполнительного Комитета СССР Королю Афганистана Мухаммеду Надир-шаху Гази*
9 августа 1933 г.
Прошу Ваше Величество принять искренние поздравления по случаю 15-летней годовщины независимости дружественного Афганистана и наилучшие пожелания дальнейшего развития н процветания вашей страны.
Калинин.
>!гчаг. ДО в&х.
На ьту телеграмму Мухаммед Надйр-Шгх наг.разил tvâ имя,М, И. Калинина следующий ответ;
«Поздраз::тельн£я телеграмма Вашего Высокопревосходительства по случаю наступления 15-й голозгцины независимости нашей дорогой родины получена, и оудучи весьма признательным и благодарные за добрые чуз-ства уважьемого друга, выраженные Вами по отношению к нам и наслег дорогой Стране, мы со своей стороны возобновляем наши лоаселания;•; дружеские чувства».
