2015-04-06
282
26 сентября 1933 г.
После долгого перерыва, вызванного целым рядом событий в Австрии, которые, по-видимому, не дазали возможности выделить время для нас. 22 сентября состоялась встреча с австрийцами **,
Полпред т. Петровский и я при беседе в первую очередь подчеркнули наше удивление столь долгим молчанием австрийцев. В последний раз. когда мы им передали проект соглашения, они обещали через несколько дней дать нам ответ.
" Си. док. Ла 311. ** См. также дох. № 251, 250.
Вместо этого встреча состоялась лишь через [несколько] недель.
Далее в разговоре мы указали, что во всех предыдущих наших совещаниях австрийская сторона постоянно указывала, что мы напрасно добиваемся формулы о невзидении новых запретов на интересующие нас товары при отсутствии у них якобы намерения взоднть те или иные новые запрещения ввоза. Между тем через несколько дней после нашего совещания было издано новое постановление, которым вводилось запрещение ввоза на целый ряд интересующих нас то за ров. Австрийцы ответили, что у них намерения вводить новые запреты действительно не было:i лишь неожиданно сложившаяся ситуация заставила их прибегнуть к этому мероприятию. После этого мы заявили, что так как согласованное нами соотношение 1 к 0,7 было заключено при наличии списка запрещенных товаров к моменту этого соглашения, то мы теперь, после введения новых запрещений, наше предыдущее согласие отзываем.
После длительного разговора австрийды наконец заявили, что они согласны выдавать нам разрешения на ввоз по вновь после соглашения запрещенным товарам без зачета их в согласованное отношение 1 к 0,7, т. е., во-первых, нам будут выдаваться беспрепятственно разрешения на взоз товаров, запрещенных последним постановлением, и, во-вторых, эти суммы не будут включаться в компенсацию за выдаваемые нами заказы, а будут идти сверх того, как =то было к моменту соглашения при свободном взозе этих товаров. Так как этим соглашением восстанавливалось старое, уже согласованное нами положение, то мы свое возражение сняли,
Далее мы затронули вопрос о пшенице, указав, что, хотя на пшеницу официального запрещения ввоза не существует, размер пошлины, установленный на нее. является фактически запретительным и размеры контнпгептов, предоставленных для Венгрии (120 тыс, т) и Югославии (50 тыс. г) с предоставлением им преференции в 3.2 зол, кроны на центнер, при повышенном урожае в самой Азетрии, делают фактически ввоз нами пшеницы в Австрию невозможным, а между тем не только для нас, но и для самой Австрии представляет значительный интерес хотя бы в некотором количестве получить нашу пшеницу. В торгпредство, например, приходил целый ряд хлеботорговцев и мельников, которые изъявили желание купить у нас значительные партии пшеницы, которая им необходима з качестве добавки к менее ценным сортам отечественной, югославской и венгерской пшеницы. Мы считали бы правильным, если бы для нас на какое-либо определенное количество также была снижена пошлина,
В ответ нам сообщили, что урожай пшеницы з Азетрии
s этом году достаточно хорош и правительство принимает все меры (в частности, и в зело эту повышенную пошлину), чтобы в максимальной степени обеспечить реализацию внутренней пшеницы, и дать нам какие-либо скидки с пошлины они не видят никакой возможности, однако, учитывая наше официально высказанное пожелание, они поставят его на обсуждение соответствующих органов.
Со своей стороны по этому вопросу считаем необходимым добавить, что, несмотря на предоставленные преференции, ни у Венгрии, ни у Югославии фактически более или менее значительных закупок в настоящее время не производится и, по сведениям, полученным из кругов хлебной биржи, ввоз из Венгрии и Югославии будет незначительным, но зимой, когда в значительной мере рассосется внутренний урожай, по-видимому, будет проведено общее снижение пошлины.
Таким образом, после этого заседания мы вернулись к прежнему положению, т. е. мы выдаем австрийцам заказы и получаем за это разрешения на ввоз запрещенных товаров на 70% суммы наших заказов, причем тозары, запрещенные к ввозу последним законом и оставшиеся еще свободными к ввозу, идут сверх этого, а ввоз пшеницы хотя и не запрещен, но на ближайшее время фактически почти исключен.
Теперешнее соглашение ни в какой форме не фиксировалось, а было заключено словесно.
Торгпред СССР в Австрии Попов
Печат. по:;р.с.
304. Телеграмма неофициального Представителя СССР в США в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
26 сентября 1933 г.
Сегодня Моргентау-младший пригласил меня и сообщил» что он поставил перед президентом вопрос об окончательных условиях для большой сделки, как об этом просил «Амторг»*. Президент поручил ему сообщить нам, что он решил пока задержать все дело, ибо хочет обдумать вопрос об отношениях с нами в целом. По словам Моргентау-младшего, Рузвельт поручил ему заверить меня, что задержка не является недружественным шагом. Моргентау-младший от себя добавил, что решение Рузвельта вызвано соображениями дружбы с СССР, ибо только постановкой общего вопроса можно сделать кредит для нас более дешевым. До сих пор Моргентау-младший ставил лишь экономические вопросы, избегая вопросов поли-
* См. док.,4° 184.
тнческих*, поэтому я склонен считать сегодняшний разговор поворотным. В свете беседы Рузвельта с Говардом 2ъи можно думать, что Рузвельт собирается поставить вопрос о признании в октябре1"*, если только здесь не замешаны разногласия в переговорах в Лондоне о пшеничной квоте. У Морген-тау-младшего на это не было и намека.
Сквирский
Пгчат. г.о арх.
305. Заявление Правительства СССР Правительству Японии***
26 сентября 1933 г,
24 сентября с. г. японскими и маньчжурскими чинами полиции в Харбине арестованы: начальник службы тяги Калина, начальник финансовой службы Кублн, начальник главных мастерских Лавров и старший диспетчер Аблов. В тот же день чинами японского пограничного отряда на ст, Маньчжурия был арестован начальник ст. Маньчжурия Авраменко. На ст. Пограничная в ночь на 24 сентября был арестован чинами маньчжурского пограничного отряда начальник ст. Пограничная Катыль.
Указанные действия харбинской полиции и японских и маньчжурских пограничных отрядов представляют собой беззаконное и насильственное вмешательство в деятельность законной администрации КВЖД, явно направленное к нарушению советских прав на КВЖД и бесспорно противоречащее существующим договорам о КВЖД.
О том, что мероприятия этого недопустимого характера подготовляются японскими и маньчжурскими властями, Японское Правительство несколько дней тому назад было поставлено в известность заявлениями, сделанными замнаркомнн-дела Г. Я- Сокольниковым Японскому Послу г. Ота в Москве и Советским Полпредом в Токио г. Юреневым ****.
Советское Правительство в дополнение к этим предупреждениям заявляет Японскому Правительству, что по неопровержимым данным, находящимся теперь в его распоряжении, эти мероприятия представляют собой начало осуществления детально разработанного плана, принятого в Харбине на ряде совещаний при японской военной миссии с участием ответственнейших японских руководителей маньчжурской администрации. Советское Правительство в случае надобности опуб-
* См. док. № 294,
** См. док. №315. *** Сделано полпредом СССР в Японии К, К- Юреневым министру иностранных дел Японии Хирата. **** См, док. Аз 295.
ликует полностью эти документы, устанавливающие с исчерпывающей полнотой методы действий японского военного командования в.Маньчжурии и японской администрации в Маньчжурии *.
Советское Правительство в упомянутых заявлениях, сделанных Японскому Правительству, предупредило, что вся ответственность за осуществление плана покушения на советские права на КВЖД возлагается им на Японское Правительство. Советское Правительство еще раз подчеркивает, что совещания, вырабатывавшие план захвата, происходили при японской военной миссии и что аресты созетских сотрудников производились при участии японских пограничных частей и японских чинов полиции.
Советское Правительство считает, что подобные действия японских властей в отношении КВЖД не могут не быть рассчитаны на срыв ведущихся переговоров о продаже КВЖД. Ответственность за последствия полностью несет Японское Правительство.
Печат. kû газ, сИззестия*
Лг 24*1й172(, 30 сентября 1№3 г-
306. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Японии с Министром Иностранных Дел Японии Хирота**
28 сентября 1933 г.
Я посетил Хирота. Пришел сделать ему порученное Москвой заявление*'**. (Беседа записана нашим новым драгоманом M, H. Андреевым.)
Полпред. За 9 дней работы г. Хирота в качестве министра иностранных дел я встречаюсь с ним 4 раза, причем, к сожалению, мы встречаемся глазным образом по делам весьма печальным. Сегодня я имею поручение от моего правительства сделать г. министру нижеследующее заявление.
Хирота. (Перебивая полпреда.) Как раз сегодня я про сил Вас заехать ко мне для того, чтобы сделать Вам одно заявление.
Полпред. О том, что г. министр вызывал меня, мне ничего не известно. Я знаю, что я просил свидания и такозое было согласовано моим секретарем с г. Киси****, Поэтому я позволю себе огласить указанное выше мною заявление и затем с большим вниманием выслушаю сообщение г. министра.
* См. док. Л* 314.
** Из дневника полпреда СССР в Япо:-;и:;:*а 27 сентября — 13 октября 1933 г.
*** См. док. Л«305. *к** Генеральный секретарь МИД Японии,
(Полпред зачктызает текст заявления и передает его министру.)
X и р о т а. Сегодняшнее Ваше заявление имеет больше фактических данных нежели первое. На Ваше заявление от 22-го* я уполномочен японским правительством сделать Вам следующий ответ (читает по рукописи). «Относительно фактов, указанных в меморандуме, мы навели справки, и оказалось, что 6 советских работников были арестованы на законном основании... ** Маньчжоу-Го сообщает, что это дело ке носит политического характера, а является чисто судебным. Советский генеральный консул в Харбине вступил по данному вопросу в непосредственные сношения с властями Маньчжоу-Го». Чем кончится это дело — в настоящее время трудно сказать, но я полагаю, что власти Маньчжоу-Го внесут ясность в этот вопрос и проявят добросовестность.
В советском меморандуме говорится о том, что ответственность за харбинский инцидент ложится на Японию. Это слишком резкое заявление, игнорирующее самостоятельность Маньчжоу-Го. К тому же японское правительство и не может нести ответственность за деятельность маньчжоугоских чиновников. Советское правительство почему-то априорно, без наведения соответствующих справок, считает Японию ответственной за события, происшедшие в Харбине. Мы надеемся, что Советское правительство будет относиться с большим вниманием к этому делу.
Затем Хирота перешел к вопросу о сегодняшнем заявлении полпреда.
Министр сказал: «Сегодняшний ваш меморандум указывает на то, что инцидент, происшедший в Харбине, рассчитан на срыв переговоров о продаже КВЖД. Если будут делаться такие заявления, обе стороны никогда не будут в состоянии идти по пути, по которому им следует идти».
После этого Хирота заявил, что он считает совершенно необходимой активизацию переговоров по вопросу о КВЖД. В этом министр заинтересован чрезвычайно.
Полпред. Ответ г. министра на наше заявление от 22 сентября я доведу до сведения своего правительства. Я не буду вступать в дискуссию относительно харбинских событий, но должен отметить, что последние носят исключительно серьезный характер и отражаются самым пагубным образом на переговорах о КВЖД. Эти переговоры, по существу, не ведутся, ибо уже во время нескольких последних частных заседаний г. Охаси повторяет одно и то же. Общественное мнение вводится в заблуждение подобного рода переговорами. На
* См. док, № 295.
** Л'шэгсточие документа.
М7
деле получается, что в Токио идет беспредметная дискуссия, а в Харбине организуют захват КВЖД. бесцеремонно нарушая установленный соглашениями статус-кво. Если бы японское правительство искренне относилось к переговорам, оно не позволило бы нарушать указанный статус. Удачное завершение переговоров имело бы своим результатом законный переход дороги к маньчжоуговцам.
В случае неудачи переговоров статус на дороге будет оставаться таким, как он предусмотри соглашениями. Поэтому пожелание г. министра носит платонический характер.
Я не могу не отметить, что на последнем частном совещании г. Охаси не принял во внимание решений г. министра о том, чтобы делегации про°шли к деловому обсуждению всех вопросов, связанных с КВ/КД231.
X и р о т а. Я затрудняюсь понять вашу позицию. Причиной нынешних событий в Харбине явились беззаконные действия советских сотрудников. Таким образом, арест советских сотрудников является обыкновенным судебным делом. Что касается переговоров в Токио, то они зашли в тупик из-за технических вопросов. Маньчжурская сторона намерена продолжать переговоры. Вы говорите, что причина неуспешности переговоров заключается в позиции Охаси.а Охасн говорит.что причиной этому является позиция СССР. Из-за технических вопросов задерживается разрешение важнейших вопросов.
Полпред. То, что происходит в Харбине —это отнюдь ие обыкновенное судебное дело. Суть его чрезвычайно точной документально вскрыта в наших меморандумах. Это — дело политическое. Это —ярко враждебный акт в отношении СССР. Не только арестованы известные г. министру сотрудники, но вновь назначенные советской стороной сотрудники не доп\гскаются к работе.
Во время нашей первой встречи 18 сентября г. министр заявил мне по своей собственной инициативе о том, что надо начать деловые разговоры. Более того, последнее частное совещание делегаций было организовано МИД. Я понял все это как начало нового этапа в наших переговорах и надеялся, что конференция наконец сойдет с мертвой точки. Однако надежды мои не осуществились, и теперь г. министр заявляет о том, что переговоры затнгиваются из-за технических вопросов. Сообщение о том, что Маньчжоу-Го готово продолжать переговоры, на меня не производит впечатления, ибо такие переговоры, как я уже указал, вводят лишь в заблуждение общественное мнение Японии и Маньчжоу-Го насчет истинного характера нх.
Кстати, я хотел бы знать, будет ли ответ японского правительства на мой первый меморандум сообщен также и г. Сокольникову вашим послом Ота в Москве.
Хирота. Я считаю, что в переговорах до сих пор не затронуты существенные моменты. Пока обсуждение ведется вокруг вопроса о способах ведения переговоров, о чем я очень сожалею и считаю необходимым быстро двинуть переговоры вперед. Ота в Москве дозедет до езедения Сокольникова ответ на ваш меморандум. Но поскольку официальное заявление Советского правительства было сделано в Токио, мы даем свой официальный ответ также Вам. Ота доведет до сведения г. Сокольникова о содержании ответа лишь в качестве информации.
Теперь о переговорах. Когда я говорю о технических вопросах, я имею в виду современное положение на конференции, пэи котором происходит задержка из-за техники ведения переговоров. Одна сторона говорит, что нужно указать курс иены, но не указывает цифры. А другая сторона в то же время эт\; цифру указывает. Таковой стороной является Маньчжоу-Го.
Полпред. Я думаю, что здесь вопрос вовсе не з технике. Мы предлагали Маньчжоу-Го сделать предложение о курсе рубля. Тогда Маньчжоу-Го не возражало против зтого и называло 25 сен. т. е., говоря другими словами, повторяло свое первоначальное предложение относительно 50 млн. пен136. Но то, что происходит у нас здесь, и все наши разговоры бледнеют перед событиями в Харбине. Если эти последние рассчитаны -на то. чтобы вынудить нас на далеко идущие уступки, то это несомненная и тяжелая ошибка. Ни на какие ультиматумы мы не пойдем, и такими методами нас ни на какие уступки никто не вынудит.
Хирота, Что касается переговоров, то они зашли втупик из-за того, что Маньчжоу-Го хочет купить дорогу за 50 млн. [иен], а СССР, хотя и сбавил цену и согласен произвести исчисление з иенах, но не указывает курса иены. Желательно иметь точную цифру, ибо ясность з этом вопросе будет способствовать ускорению переговоров. События в Харбине не должны препятствовать переговорам в Токио.
Полпред. Я с этим в корне не согласен. Центр тяжести в вопросе о КВЖД сейчас перешел з Харбин. Является совершенно необходимым, чтобы японское правительство приняло меры к срочной ликзидацни совершаемых там беззаконий и иаснлнй.
Хирота. В качестве третьего лица я считаю, что необходимо, чтобы СССР указал курс золотого рубля и назвал выкупную сумму в иенах, а не в рублях.
Полпред, Мы не считаем японское правительство третьей стороной. Я должен разъяснить, что мы сделали уже несколько уступок и сейчас не делаем никаких новых предложений. Этим должна была бы заняться маньчжоугоская сторона.
X и р о т а. Мы думаем, что курс должен быть предложен советской стороной. Насколько мне известно, маньчжоугоская сторона добивается, чтобы курс был указан вами. Можно ли из Вашего разговора понять, что советская сторона отказывается от переговоров? Маньчжоугоская сторона согласна продолжать переговоры.
Полпред. Советская сторона не отказызается от переговоров, но она заявляет, что никакого нового предложения не имеет.
X и рота. Японское правительство считает, что было бы полезно устроить встречу маньчжоугоекой и советской делегаций, зо время которой можно было бы обменяться мнениями. Кроме вопроса о цене, есть много других вопросов, по которым могут быть сделаны предложения. Япония не является в переговорах вашим партнером, но я мог бы переговорить с г. Охаси, и можно было бы устроить встречу, которую и назначить завтра же.
Полпред. Наш финансовый эксперт т. Барышников заболел, и. кроме того, мы в ближайшие дни очень заняты. Поэтому заседание не удастся созвать ни завтра, ни послезавтра. К тому же я не знаю, о чем мы будем говорить на этом заседании? Повторение прежних заседаний бесцельно. В заключение я снова обращаю внимание г, министра на события в Харбине и надеюсь получить удовлетворительный ответ японского правительства на второй меморандум.
X и р о т а. Из-за эксперта незачем откладывать конференцию. Конференция происходит при участии гг. Козловского и Oxacid Заявления сторон могут установить, какой вопросим надлежит обсуждать.
Что касается второго меморандума, то я Вам сделал официальное заявление, которое было рассчитано на ваш первый меморандум, но содержит известные добавления, вместе с которыми мои меморандум может считаться отзетом на ваш зторой меморандум.
Полпред. Можно ли считать Ваше сегодняшнее заявление официальным ответом японского правительства?
Хи рот а. Да.
После этого он разъясняет, что в оглашенный им ответ японского правительства на наше заявление от 22 сентября будут внесены соображения, относящиеся ко второму меморандуму. Таким образом, заявление г, министра явится одновременно ответом на первое и второе заявления Советского правительства.
Полпред СССР з Японии 10 ре не в
Печат г.с ирх.
307, Речь Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Л. М. Карахана на приеме, устроенном в его честь Министром Иностранных Дел Перснн Каземн
Тегеран, 29 сентября 1933 г.
С искренним чузетвом я благодарю Вас за дружественные слова призетствия, обращенные ко мне от имени персидского правительства уважаемым министром иностранных дел Персии- Я очень рад, что в настоящее время имею возможность лично посетить Персию, ту страну, которая одна из первых установила нормальные дружественные отношения с Советским Союзом и за развитием которой я всегда следил и слежу с большим интересом.
С большим удовлетворением я выслушал заверения г. министра о прочности советско-персидской дружбы, основанной на добрососедских и развитых отношениях между двумя странами, исторические судьбы которых требовали этой дру^кбы.
Я рад констатировать, что персидское правительство, участвуя в закладывании оспоз этой дружбы, тем самым проявило празнльное понимание международной обстановки и интересов национального развития самого персидского народа. Достаточно вспомнить, что результатами этого шага были советско-персидский договор 1921 г. * и ряд других актов, которые являлись наиболее полной реализацией персидских национальных интересов и создали обеспечение** политики персидского государства по пути независимого развития.
Персидские государственные деятели не раз вполне правильно отмечали, что успехи этого независимого раззития в значительной мере объясняются тем фактом, что вместо царской России Персия имеет своим непосредственным соседом на севере Советский Союз. Вот почему к словам г. министра о старейшей дружбе между нашими странами я хочу добавить, что Советский Союз является не только старым, но и наиболее надежным другом Персии, и это объясняется не какими-либо конъюнктурными обстоятельствами, но вытекает из самой природы Советской власти, основ ее национальной политики внутри СССР и ее дружественных отношений со странами Востока.
Полностью солидаризируясь со словами г, министра о мирных основах нашей дружбы, я рад отметить, что шаги Советского правительства в деле укрепления всеобщего мира не раз встречали поддержку и содействие со стороны правительства Персии. Достаточно вспомнить такие международные акты, как Московский протокол о досрочном ваедении в действие
* О.:, т. ПК док. Л; 305. ** Так з тексте.
пакта Келлога *, как пактовая политика обеих стран и, наконец, как недавно подписанное в Лондоне соглашение об определении агрессора**. Участие в актах персидского правительства показывает, что оно проявляло доверие к мирным шагам Советского правительства н само проявляло постоянное стремление к укреплению дела мира.
Выражая благодарность г. министру за его любезные слова по поводу моей поездки, я хочу подчеркнуть, что мой визит и возможность установления личного контакта с государственными деятелями Персии, несомненно, будут способствовать развитию более глубокого понимания между странами и создадут условия для дальнейшего развития и укрепления политических, экономических и торговых езязен между обеими странами в их взаимных интересах.
Поднимая бокал за Ваше здоровье, г. министрг за здоровье персидского правительства, я хочу пожелать дальнейших успехов Персии на пути ее развития при наличии национальной политики персидского правительства под мудрым руководством его величества шаха в интересах дальнейшего процветания Персии и персидского народа.
Печат. по арх.
В упоминаемой приветственной речи Каземи заявил:
«Я чрезвычайно рад поздравите от своего;шгнп и от имени моих коллег заместителя Народного комиссара по иностранным делам СССР г. Ка-рахана с прибытием в столицу персидской империи н выразить ™вое удовольствие г.о поводу встречи с ним. Пользуясь случаем, я отмечаю, что Персия, исходя из соседских и многочисленных уз. связывающих две со седине страны, и из доверия к политике Советского государства в отношении ва:точных стран, была первым государством, которое непосредственно после возникновения Советской власти официальна призвано СССР, установило с:-:им дружественные свйз:г и политические и гконзмическ>зе отношения. Поэтому она может считать, что, следуя священный нам^рен^.ям его августейшего велнчестза, проявила глубокую заинтересованность и искренность в отношении осуществления заключения договоров н соглашений, базирующихся на стремлении между обеими странами постоянно демонстрировать свои доброжелательные намерения.
Посещение Перси;-: г. Караханом, одним из выдающихся государственных деятелей СССР.?:оторый свою политическую жизнь посвятил делам восточных стран и глотается доугом Бастока и Персии, является новыр.{ свидетельством внимания н заинтересованности Правительства СССР в дружественных, искренних отношениях между обеими странами. Я надеюсь, что эта встреча будет способствовать еще большему укреплению дружественных отношений между обоими государствами, более глубокому упрочению и развитию экономических и торговых связей, будет создана база для заключения других обоюдно выгодных договоров и во взаимоотношениях между государствами откроется девая страница, отвечающая нынешни г-: потребностях! обеих стран и базирующаяся на искренности и полной дружбе. Венду этого я с удовлетворением и признательностью приветствую Ваше прибытие, желаю Вам здорозья и процзетанйя СССР».
* См. т. XII. док. Кг. 38, ** См. док. Ха 213.
308. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Шахом Персии Реза-шахом Пехлеви
30 сентября 1933 г.
30 сентября я был принят шахом. В полуторачасовой беседе были затронуты оснозиые вопросы содержания и значения советско-персидских отношений.
Шах. понимающий по-русски, очень внимательно прислушивался к моим словам о том, что мы ценим движение Персии вперед, ее большое строительство, в том числе дорожное. Шах откровенно заявил, что Персия бедна и разрушена, что ей очень трудно поднимать свое хозяйство, что третьим странам это может не нравиться, но что они будут продолжать свою работу. Шах заметно оживился после моих слов о том, что мы заинтересованы в политическом, экономическом и военном укреплении Персии и что мы учитываем, что военное укрепление Персии даст ей возможность вести более независимую политику в своих национальных интересах, а это отвечает и нашим интересам. Шах заявил, что он всегда был, есть н будет сторонником дружбы с СССР. Он считает, что без хороших отношений с СССР, с которым экономически связаны две трети Персии, последняя не может развиваться. Он подбирает в правительство таких людей, которые это понимают, хотя не всегда легко это удается.
Я заявил, что основа советско-персидских отношений заключается в совпадении интересов СССР и Персии по ряду важнейших допросов политического, экономического и военного характера, а также в деле борьбы за дето мира и др. На фоке этого имеющиеся между странами недоразумения и разногласия по ряду текущих вопросов не имеют серьезного значения и могут быть урегулированы легко.
После этого шах остановился, главным образом, на необходимости урегулирования торговых вопросов. Он очень оживился после моего разъяснения о том, что наша торговая политика в Персии не преследует целей наживы, что при небольшом удельном весе персидской торговли в нашем внешнеторговом обороте мы заинтересованы в построении советско-персидской торговли на здоровых началах и что мы боремся с такими работниками, которые в погоне за пятью кранами нарушают контракты с купцами. В то же время я подчеркнул, что и персидские купцы, исходя из личных интересов, нередко выступают во вред интересам персидского государства а советско-персидских отношений.
Карахан
Печ-ат. по срх.
