2015-04-06
189
27 апреля 1934 г.
Уважаемый Сергей Сергеевич,
Я Вам не сообщал ничего о беседе Бенеша со Штейном, так как ничего нового они друг другу не сказали *, Бенеш вновь подтвердил, что вопрос о возобновлении отношений всеми стра
* Беседа состоялась }2 апреля (934 г.
нами Малой Антанты решен окончательно и что никаких внутренних препятствий ни у кого больше нет, но что оформлению должна предшествовать встреча Титулеску со мной. Он убеждал т. Штейна ускорить эту встречу. Бенеш сообщил, что он в курсе наших переговоров с Францией, и добивался от т. Штейна выяснения нашей позиции по отношению к Лиге наций. Он говорил при этом, что большинство влиятельных членов Лиги, как, например, Франция, Италия и Малая Антанта, относятся положительно к нашему вступлению в Лигу, а Англия также готова отказаться от своей отрицательной позиции. Он подтвердил, что Польша агитирует против принятия нас в Лигу, что подтверждается сведениями из других источников *.
Когда предполагалось, что Бюро конференции по разоружению состоится в назначенный срок 30 апреля, я предполагал в середине апреля выехать на Ривьеру, чтобы полечить там свои бронхи, а кстати встретиться с Титулеску и оттуда поехать в Женеву. Титулеску, однако, заявил т. Штейну, что он раньше 14 мая не сможет отлучиться из Бухареста. В связи с?тим, а также с отменой срока созыва Бюро я от поездки за границу отказался. Не думаю, чтобы мне можно было поехать за границу раньше конца мая. Так что с Титулеску, вероятно, придется встретиться только в Женеве во время заседания Бюро**.
|
|
|
Впрочем, если судить по газетам, а также по сведениям из других источников, поляки определенно высказали Барту свое нежелание сотрудничать с нами, а также допуска нас в Лигу наций. Если это верно, то и сама Франция может потерять интерес к сотрудничеству с нами в ранее намеченном ею объеме, и это может отразиться также на отношении к нам и Малой Антанты. Быть может, это уже отразилось в равнодушном отношении Бенеша к моей встрече с Титулеску. о котором Вы вчера телеграфировали 1S6. Если Вы еще пе имели обстоятельного разговора с Бенешем, то добивайтесь его, чтобы выяснить, что ему сообщил Барту в разговорах с поляками. Мы будем это выяснять, конечно, и в Париже***, но лучше проверять из двух источников.
М. Литвинов
Печат, по арх,
* См. т. XVI. док. J4s 4-44 н док. № 138, 144 настоящего тома. ** См. док. N° tel. **" См. Z.OK. Л* 190.
148. Письмо Полномочного Представителя СССР в США Народному Комиссару Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову
27 апреля 1934 г.
Уважаемый Максим Максимович,
Я до сих пор не видел президента и не мог изложить ему наши аргументы по поводу претензий *. Хотя Рузвельт действительно очень занят, но все же он, по-видимому, сознательно откладывает свидание со мной. Возможно, что здесь есть некоторая доля обиды за то, что мы перенесли переговоры в Москву, хотя президент выражал желание вести их здесь под его непосредственным руководством. Но я думаю, что здесь дело не в этом. Госдепартамент делал и делает попытки предварительно ознакомиться с имеющимся у меня материалом. Вы знаете, что я говорил с Хэллом**, но с нашими цифрами его не знакомил. Мур и Кедли всячески пытались навести меня на разговор о наших аргументах. Я уклонился от ознакомления их с этими аргументами. Когда приехал сюда Рубинин. то, по-видимому, по предложению Буллита госдепартамент пытался втянуть его в разговоры. Мур даже предложил Рубинину представить его Рузвельту". Мы занимали сдержанную позицию, но Мур настоял на том, чтобы Рубинин пошел к президенту, но никакого разговора не получилось157. Я. разумеется, уклоняюсь от изложения наших аргументов и материалов госдепартаменту в очень деликатной форме. Имеются слухи, что у госдепартамента есть расхождения с Белым домом по вопросу о претензиях. Может быть, президент хочет уладить сначала эти разногласия. Я думаю, что Вы правы, предполагая, что наиболее непримиримую позицию занимает Буллит. С ним вместе идет госдепартамент, который подстрекает Буллита, ожидая от него доказательств успеха в его дипломатии и твердости. Вероятно, президент занимает более умеренную позицию, хотя он н одобрил сделанное нам предложение.
|
|
|
Я считаю, что основная трудность в наших переговорах заключается в том, что президент колеблется благодаря внутриполитическому положению. Республиканцы подняли голову и атакуют его с разных сторон. Сенаторы и члены конгресса демократы временами изменяют ему и голосуют против. Моментами президент, видимо, терялся. При этих условиях ему трудно пойти на какой-нибудь решительный шаг в отношении соглашения с нами. Возможно, что он выжидает более благоприятное время. Нам надо считаться с фактом, что судьба наших отношении с США в известной степени связана с судьбой самого Рузвельта. Если он потеряет свое влияние, отношения
* См. док..Ys 84. 104. 116, 117 ** См..док. St 127.
ухудшатся и договориться будет труднее. Если он укрепится, отношения улучшатся и можно будет скорее достигнуть договоренности. Я полагаю, что положение не безнадежное и договориться будет возможно. Надо иметь также в виду, что разЕитне торговли с нами сейчас очень большой соблазн для американских деловых кругов не представляет, ибо правительство сейчас выбрасывает много миллиардов, в сравнении с которыми 2—3 сотни миллионов долларов в торговле с нами, пои необходимости давать кредиты, очень большого интереса не представляют. Здесь могут нажимать лишь отдельные промышленники, для которых торговля с нами представляет значительную величину. Признаком растерянности президента является выступление Экспортно-импортного банка, ликвидировавшее вторую часть билля Джонсона, как раз разрешавшую Экспортно-импортному банку кредитовать торговлю с Советским Союзом, Теперь госдепартамент толкует это выступление Экспортно-импортного банка как желание передать президенту решение вопроса о возможности кредитовать нас. Получилось что-то неуклюжее, Я убежден, что если мы проявим вызержку и спокойствие и не будем нервничать по поводу билля Джонсона и выступления Экспортно-импортного банка, то на деле окажется, что выступление Экспортно-импортного банка будет давить на американское правительство, а не на нас, ибо все же заинтересованные в торговле с нами ззесь имеются. Если мы будем нервничать, то это будет истолковано, как наше нетерпенье н признак нашего горячего желания как можно скорее начать торговлю и получить кредиты. Департамент юстиции должен дать соответствующее толкование Гбил-ля Джонсона1, и есть надежда, что это толкование не будет для нас неприятным.
|
|
|
Если бы в наших переговорах оказались большие трудности, то я мыслил бы себе возможность некоторых уступок с нашей стороны в следующем направлении. Тверзо держась 7% годовых, мы могли бы увеличить сумму займа (или безотзывных кредитов) до 300 млн. долл.. разбив эту сумму на 2—3 года, дабы мы имели возможность ее переварить. Заем или кредит должен быть до 20 лет. Уплачивая 7% годовых, мы не ставим вопроса о сумме претензий, объявляем их ликвидированными и предоставляем президенту использовать получаемый процент, как ему будет угодно. Какую сумму он выплатит по претензиям, будет ли он платить ппопент или не бутет и какой ~<то будет процент, для нас тогда будет все равно. При этом снимается и вопрос о платеже долгов Керенского, тем самым не создается никакого инцидента. Я предполагаю, что сумма получаемых процентов при этих условиях, удовлетворит желание президента. Трудность может быть в том отношении, что президент потеряет возможность ссылаться на пример Со-
ветского Союза, как страны, платящей долги, и не будет иметь в своих руках этого достижения в ясной форме. Все это, разумеется, я говорю для будущего, так как трудности в переговорах будут, а вместе с тем в будущем для нас важно будет добиться соглашения.
Между прочим, в своих аргументах я вовсе не толкую Вашего соглашения с Рузвельтом в том смысле, что Вы отказались навсегда от всяких претензий нашего правительства к американским националам, включая компании, ассоциации, корпорации и пр, Я считаю этот отказ временным до окончательного урегулирования претензий. Так что какая-то сумма на претензии этого характера должна оставаться на весах. Что касается актива Угета и Бахметьева, то я считаю возможным назвать две суммы: одну совершенно бесспорную и ясную по наличию на 1 декабря 1917 г. и состоящую из двух слагаемых— денег в размере до 56 млн. долл. и материалов свыше 122 млн. долл. Вторая сумма включает наличных на 1 декабря еще поступления после 1 декабря, в том числе 25 млн. долл., полученных от Колчака. Всего наберется около 250 млн. долл. Разделение я это делаю, чтобы отделить бесспорное от спорного.
|
|
|
Последнее время здесь, естественно, вызвало много шума известное заявление Амо в духе «Руки прочь от Китая»336. Ничего неожиданного я в этом заявлении не вижу, все это в порядке вещей. О возможности подобных шагов я предупреждал Рузвельта. Вы правильно указали, что относительно германских инструкторов в нашинской армии японцы не протестовали и не протестуют. Заявление Амо показывает намерение японцев в отношении контроля над всем Китаем. Это, ко-нечно> заденет другие державы, в том числе Англию и Соединенные Штаты. Англичане, вероятно, соответственно избранной ими тактике, удовольствуются каким-либо пустяковым объяснением, а США или будут отмалчиваться, или сделают какое-нибудь заявление в духе Стиксона *, одновременно занявшись усиленной постройкой военных судов. Нам, мне кажется, следует занять сдержанную позицию, чтобы американцы, а может быть, и англичане стали нас обхаживать, потому что все-таки мы только представляем на Дальнем Востоке реальную силуг могущую сдерживать японцев.
Я ожидаю положительного воздействия на общественное мнение и на правительство здесь от этого нового японского выступления. Оно поможет нашему сближению с США.
С приветом
Полпред СССР в США.4. Трояновский
Печат. по арх.
* См. т. XVI, прим. 2.
