Возникновение монархии и её религиозное значение

Израиль был вынужден установить монархию, когда филистимляне уничтожили в конце XI века союз племен. Это, естественно, принесло пользу Израилю, но оказало глубокое влияние на религию.

Первый царь Саул, собственно, не был царем, он именуется [нагид] - вождь, поэтому он не произвел существенных перемен в структуре Израиля. Его неустойчивая власть, а также неспособность преодолеть самостоятельность колен привели его к неудаче.

Давид уже достиг цели, и теперь израильтяне стали объединенными в личности царя. Все колена его признали: сначала он царствовал в Хевроне, а потом присоединил и Северное Царство, причем, с согласия филистимлян. Взяв Иерусалим, он сделал его столицей.

Давид был основоположником династической преемственности: не народ избирал царя, как избирали его или Саула, а уже сын его должен быть наследником, причем, помазанным наследником. Постепенно реальное значение системы племен уменьшалось, и была заменена просто 12‑ю административными районами. Теперь основа общественного обязательства принадлежала не Завету с Богом. Раньше их объединял Завет, а теперь - государство. Т.е. идея Завета была ослаблена до того, что Иосии пришлось вновь в Завет вступать.

Утверждая государственность, все монархи входили в более тесные взаимоотношения с соседними государствами. Если в период существования амфиктиона это были, в основном, военные соприкосновения, то теперь начинаются более плотные и культурные, и религиозные связи. Перенимая аграрный образ жизни, Израиль подвергся искушению перенять и культы плодородия соседних народов. Долгое время в Израиле (почти до падения) существовало т.н. «двоеверие». С одной стороны, они понимали, что их Бог - Ягве, был храм, Предание и т.д., а с другой стороны, очень охотно, вроде как невзначай, поклонялись и другим богам. В период монархии очень активно происходит ассимиляция ханаанейской культуры, поэтому пророки, как мы знаем, очень активно этому противодействовали. Их борьба за чистоту веры не всегда увенчивалась успехом, потому что ни народом, ни правительством не поддерживалась. В редких случаях только: Исаия был родственником царя, его иногда слушали, а других пророков, как мы знаем из их повествований, вообще никогда не слушали. Тем не менее, слой хранителей истинной веры, её основных устоев, борьба против отождествлений, смешиваний, подмен с другими культами весь период монархии существовал. Благодаря ним и сохранялось священное предание в народе.

Храм, построенный Соломоном, давал и престиж государству, и славу, и народ его чтил, но храм на деле не был хранителем истинной веры, потому что он был застроен разными жертвенниками, обставлен ваалами, обстроен домами блудилищными. Т.е. для древнего мира он славу имел, но веры он не хранил, потому что священство не противопоставляло себя государственной власти. Было распоряжение - давай, поставим. Надо было Ахазу поставить ассирийский жертвенник - поставили. Т.е. храм контролировался и поддерживался государством.

Религиозные обряды храма были обогащены по сравнению с законодательством книги Завета как в отношении жертвоприношений, так и в отношении праздников: и музыка, и псалмодия, и пение и т.д.

В связи с монархией последовали и социально-экономические изменения, которые для народа были неожиданными и коренными. Ранний Израиль был народом мелких землевладельцев, занимающихся незначительной торговлей и мелким кустарным промыслом. Израиль был родовым обществом, где отсутствовали феодальные или ярко выраженные рабовладельческие формы, как в ханаанейских государствах, несколько были стерты социальные противоречия между различными слоями общества, потому что все в равной мере были объединены Заветом. Теперь же, в связи с учреждением монархии, всё коренным образом изменилось. Различные смелые коммерческие и промышленные предприятия или успехи в правлении Соломона, тем более находящиеся сугубо в рамках государственной монополии, подняли на более высокий уровень и все жизненные стандарты, и т.о. целые слои населения стали богатыми, идея всеобщего равенства пред Богом, непревознесение богатством уходит в область древности. Двор сделался чрезвычайно изобильным, городское население быстро росло, и при этом ослаблялись племенные связи с традиции. Потребности государства требовали больших налогов, которые очень тяжело ложились на население. Соломон, отягощенный постоянными финансовыми проблемами, даже выделил часть своих подданных для государственных принудительных работ - мера вообще не израильская, т.к. кочевой образ жизни принудительных работ не знал.

Т.к. вся эта жизнь регулировалась царем, а израильтяне постепенно смешивались с ханаанеянами, у которых отсутствовала концепция Завета, то в общество стали внедряться представления об аристократии, солидарность израильского общества ослабла, и появилось классовое неравенство, по поводу которого пророки активно напоминали древний кочевой образ жизни, когда все были равны, когда были только старейшины. Кочевые времена стали для них «золотыми» временами.

Как ни велик был этот перелом, Давид стремился связать своё государство со старым порядком, чтобы была преемственность. Во-первых, он установил ковчег, эту древнюю святыню, в Иерусалиме, и назначил Авиафара из древнего священнического рода одним из главных служителей (ради преемственности). Причем, Авиафар мог обращаться к государству за покровительством как представитель народного религиозного наследия. Т.е. вроде как бы отчасти эта религия начинает становиться государственной, становится под государственную опеку. Если они раньше где-то в Силоме сами по себе служили, то теперь государство в лице царя надзирает за культом, который стал осуществляться в Иерусалиме.

Храм Соломона особенно увеличил престиж иерусалимского святилища, хотя некоторые пророки (в частности Нафан), полагали, что храм является опасным новшеством по сравнению с древней традицией. Он говорит Давиду, что явился Господь Нафану и сказал, что Он в шатре обитал, и не надо Ему никакого дома. Хотя существование других святилищ ещё допускалось, но связь, которая постепенно соединяет веру Израиля с Иерусалимом, утверждается. Иерусалим был ханаанейским городом, но тут он вплетается в цепь священных обетований и становится священным центром, и по сей день этот статус за ним сохраняется.

Храм был одновременно и

1. народным святилищем израильского народа, который хранил ковчег,

2. царским сооружением (построил его царь).

Он становится династическим святилищем дома Давидова, как бы их собственным храмом, поэтому его, естественно, поддерживало и контролировало государство. В то время как монархия Израиля не следовала примерам, которые существовали повсюду в древнем мире, царь играл главную роль в культе, т.е. начался официальный государственный культ, и пустынный древний период ягвизма отмер. Было создано учение, что Ягве избрал Сион местом Своего присутствия, и Он обещал Давиду через Нафана вечную династию. Династия стала сакральной, священной, и т.о. примирило монархию с верой израильских предков, так ненавязчиво всё это срослось.

Религиозные обряды храма была обогащены как в отношении жертвоприношений, так и праздников.

Расцвела литературная деятельность. Появляются священные тексты:

1. труд ягвиста (который потом лег в свод Священного Писания);

2. придворная история Давида;

3. стала формироваться Псалтирь и др.