Флуктуация внутренних беспорядков в истории Греции, Рима и Европы

Напряженность и разрядка, болезнь и здоровье, кризис и от­дохновение беспрерывно сменяют друг друга в течение жизни индивида. Обычно они сосуществуют друг с другом, но время от времени то одна, то другая альтернатива становится доминиру­ющей и придает окраску соответствующему этапу жизненного процесса. Аналогичная пульсация происходит в процессе исто­рического развития общества. Этот процесс тоже имеет свои периоды напряженности и разрядки, бурных кризисов и полно­го покоя или — если воспользоваться терминологией Сен-Си­мона — переживает смену «органических и критических эпох» ¹. Существование такой пульсации хорошо известно и не нужда­ется в подробном доказательстве. Но ряд ее аспектов, в том чис­ле и важнейших, известен гораздо меньше.

В настоящем исследовании я намерен рассмотреть некото­рые из этих аспектов и изучить их более систематично, чем они изучались до сих пор. Здесь возникает несколько проблем. Ка­ково соотношение «критических» и «органических» эпох в ис­торических судьбах различных обществ, если рассматривать их в долговременной перспективе? Являются ли периоды соци­альных бурь чем-то экстраординарным и ненормальным по срав­нению с органическими эпохами — как считают многие? Или это обыденные явления, и если да, то есть ли в их повторениях некая периодичность? И существуют ли страны, где почти все­гда царит порядок, и страны, охваченные непрекращающими­ся волнениями? Наблюдается ли с течением времени тенденция к постепенному ослаблению критических периодов (то есть ста­новятся ли они менее продолжительными, не такими жестокими и происходят реже), сопровождаемому увеличением периодов внутреннего социального мира, как уверяют нас большинство специалистов? Действительно ли социальные потрясения стано-

Часть 7. Флуктуация внутренних беспорядков ^1 34. Флуктуация внутренних беспорядков в истории Европы

вятся менее бесчеловечными, менее кровавыми и судорожны­ми? Наконец, связаны ли они каким-то образом с пульсацией идеациональной и чувственной культур?

Наши знания в этой области, безусловно, ограниченны. Боль­шинство теорий не обоснованы научными построениями, это скорее смесь верований и пожеланий, и потому многие вопросы остаются открытыми. Далее будет предпринята попытка если и не полностью заполнить этот пробел, то, по крайней мере, со­кратить и сделать его не таким «болотистым», каким он являет­ся в настоящее время.

Прежде чем приступить к исследованию, отметим, что при изу­чении этих проблем вероятность ошибок и прочие опасности, наверное, еще более велики, чем при исследовании динамики войн.

Ради экономии времени и места в этом сокращенном издании я не буду обсуждать ни их, ни методологические и технические проблемы, возникавшие в ходе этого исследования. Заинтересо­ванный читатель может обратиться к тексту полного четырех­томного издания.

Здесь мы ограничимся самым кратким изложением предва­рительных технических вопросов.

Материалом данного исследования является большая часть существенных внутренних беспорядков, начиная от сравнитель­но небольших волнений и кончая величайшими революциями в истории Греции, Рима, Франции, Германии (Центральной Ев­ропы), Англии, Италии, Испании, Нидерландов, Византии, Польши, Литвы и России, описания которых сохранились. Сам факт их упоминания в анналах истории служит признаком зна­чительности этих внутренних потрясений. Что касается беспо­рядков, которые не влияют на жизнь страны сколько-нибудь заметным образом, то они, как правило, не оставляют ни ма­лейшего следа в летописях истории.

Наиболее важными представляются четыре количественных аспекта; 1) относительный размер социального (а не просто гео­графического) пространства, охваченного волнением (социаль­ное пространство); 2) доля населения, участвующего в беспоряд­ках (на стороне восставших или против них); 3) длительность волнения; 4) относительный размах (размер и жестокость наси­лия, важнейшие последствия) беспорядков. Наше представление о масштабах беспорядка складывается в результате самой тесной комбинации этих четырех переменных. Они включают в себя не все, но, по-видимому, самые значительные количественные аспек-

ты беспорядков. При прочих равных условиях, чем обширнее соци­альное пространство, охваченное волнением, чем большая часть населения в нем участвует, чем больше его размах и его длитель­ность — тем больше относительный масштаб волнения. Эта величина оценивает только те аспекты, которые входят в ее со­став как элемент или переменная, но не оценивает другие аспекты волнения, особенно качественные. Далее следуют некоторые разъяснения о том, что такое эти величины.