Политическая философия феминизма

Врамках сегодняшней феминистской политической философии и теории принято выделять несколько направлений: либеральный феминизм, марксиский феминизм, радикальный феминизм[120].

Либеральный феминизм концентрирует внимание на проблемах политического и юридического равенства женщин в общественной сфере. Марксиские феминистки считают, что женщины смогут добиться полного равноправия только с уничтожением капиталистической эксплуатации и капиталистичестическогой морали. По мнению радикальных феминисток, корень неравенства полов – в мужской патриархальной власти, которая является первичной формой властвования в человеческом обществе. Согласно данной теории, власть мужчин над женщинами распространяется не только на экономическую и политическую сферы жизнедеятельности, но и на все остальные сферы жизни, включая сексуальную. Политика рассматривается как инструмент мужского доминирования, оправдывающий приоритетный доступ межчин к рычагам политической власти, их монополию на политическую власть.

Некоторые феминистки претендуют на совмещение лучших идей марксистского и радикального феминизма. Они пытаются проследить историю патриархальной власти и раскрыть ее связь с другими формами угнетения в современном капиталистическом обществе. По мнению В. Брайсон, такая классификация предполагает, что в феминистской политической теории существует четыре различных подхода, которые объясняют дескриминационное положение женщин наличием: плохого законодательства, плохой экономической системой, плохих мужчин или комбинацией этих факторов[121].

Общей целью феминизма является стремление положить конец угнетенному положению женщин в современном обществе и добиться таким образом подлинного равенства, исключающего несправедливую патриархальную иерархию. В самом общем виде, справедливость сводится к равенству, понимаемому при этом весьма своеобразно. Всё многообразие вариантов равенства феминизм редуцирует до гендерного равенства, возводимого в ранг приоритетной ценности. Пути достижения такого равенства оцениваются феминистками неоднозначно, что и обуславливает особенности различных вариантов феминизма.

Либеральная, наиболее умеренная, версия феминизма связывает угнетенное положение женщины с сохранением некоторых рудиментарных институтов и норм, не дающих женщинам возможности найти себя в общественной жизни. Ликвидация этой несправедливости возможна в рамках существующих общественных практик, которые нужно направить на предоставление женщинам подлинно равных прав, что может предполагать изменение способа распределения общественных благ.

По мнению Кимлика, сегодня широкий круг феминистских политических теорий строится на единой «эгатиталистской платформе». Многие феминистски полагают, что принципы, которые были разработаны, исходя из интересов мужчин, неспособны адекватно отвечать интересам женщин. Автор выделяет три аргумента такой критики. Первый сосредоточен на «гендерно нейтральном» понимании дискриминации по признаку пола; второй – на разграничении между публичной и частной сферами жизни. В обоих случаях утверждается, что важные аспекты либерально-демократической концепции справедливости искажены в пользу мужчин. Третий аргумент, напротив, заявляет, что сам акцент на справедливость отражает предвзятость в пользу мужчин, и что любая теория, которая проявляет внимание к интересам и опыту женщин, заменяет понятие справедливость на понятие заботы.

Равенство между мужчинами и женщинами требует не только равных возможностей следовать заданным мужчинами ролям, но и равные возможности создавать задаваемые женщинам роли.

Центральной для феминистского определения политики стала предложенная в 1980-у годы концепция обретения/осознания силы (empowerment). Мужчины, утверждают феминисты, аидят власть, как власть над (power over), как возможность влиять или доминировать, в то время как женщины видят ее как обретение/осознание силы для (empowerment to). Термин «empowerment» используется для описания власти, уполномочивающей для, в отличие от власти над кем-либо. Поэтому они проводят различие между термином «empowerment», который включает стратегию убеждения и другие формы непринудительного влияния, и термином «authority» (власть). Феминистская теория также настаивает на том, что женщины иначе, чем мужчины определеляют власть и иначе пользуются ею.

За последние десятилетия были опубликованы многочисленные книги и статьи, дающие феминистскую интерпретацию политики обретения/осознания силы (politics of empowerment). Среди них – работы Джудит Батлер, Джоан Скотт, Дайаны Кул, Ивы Дойчман, Анны Йонасдоттир, Кэрол Пейтман и других авторов.

Обретение/осознание силы в том смысле, какой этому понятию придают феминисты, означает процесс обретения угнетенными некогда личностями возможности распоряжения своими судьбами,рения участия в делах общества и присутствие в соответствующих структурах публичной сферы. При этом власть трактуется как «полномочие к» или как «компетенция». Сама же власть в руках женщин видится более кооперативной и менее конфронтационной, нежели в руках мужчин. Эта вера в иной подход к политике, характерный для женщин, пожалуй, является одним из наиболее часто используемых аргументов для отстаивания требования увеличения числа женщин на элитных политических позициях.

В политической философии феминизма значительное внимание отводится критике и ревизии текстов, составляющих «золотой фонд» истории политико-философской мысли. Представители феминизма стремятся осмуществить новое прочтение текстов по политической теории с позиции того, как авторы оценивают роль женщин в развитии общества.

Когда феминистки впервые обратились к классическим текстам, они обратили внимание на проявления женоненавистничества со стороны многих известных философов. В связи с этим возникло желание отказаться от всех традиционных работ по политической философии и разработать новые теории, которые бы отразили более глубокое понимание положения женщин в истории[122].

При составлении собственной версии истории политико-философской мысли феминистки попытались ликвидировать несправедливость по отношению к женщинам, внесших значительный вклад в разрабоку политической теории, включая гендерную тематику. Они справедливо задались вопросом, почему в стандартных учебных курсах по политической теории так редко изучают произведения Мэри Уолстонкрафт (автор работы «В защиту прав женщин») и Симоны Бовуар (автор работы «Второй пол»), зато в программах есть работы Уильяма Годвина (мужа Уолстонкрафт и Жан-Поля Сартра (спутника де Бовуар)? Пренебрежение этими двумя мыслительницами объясняется тем, что они были феминистками и писали о проблеме взаимообношения полов, которая выходит за традиционные рамки предметной области политической философии.

В своих исследованиях истории политико-философской мысли феминистки обратили внимание на патриархатное конструирование основных категорий политической теории, на то, каким образом рассматриваются проблемы сооношения разума и политики, публичного и приватного. Было замечено, что традиционные постулаты западной политической мысли основываются на понятии «политическое», которое конструируется через исключение женщин из пространства политики. Проблемы различий между мужчинами и женщинами считаются либо маргинальными, либо не относящимися к предмету исследования политической теории.

Феминистки подметили, что в политических исследованиях местом женского бытия считается сфера приватного/частного. Мужской сферой деятельности считалась область публичного/политического[123]. Вместе с тем, они не только критиковали понимание сферы политического как области мужской деятельности, но и находили в работах политических философов ценные для феминизма идеи. Например, Джудит Батлер в своей интерпретации тполитической теории Локка отмечала, что в его теории содержится потенциал, развитие которого позволяет включить женщин в политическую жизнь общества на тех же основаниях, что и мужчин. Локк, отмечает Батлер, был одним из первых, кто почувствовал внутреннее присущее либерализму противоречие, основанное на идее естественной свободы всего человечества, которая предоставляла женщинам не больше свободы, чем это допускалось идеей патриархальности. Женщинам должны быть отведены новые роли. «Это не означает, что Джон Локк планировал или даже предвидел женское движение. Но, по-видимому, Локк очень серьезно относился к своим индивидуалистическим принципам даже тогда, когда они влекли за собой допущение, что женщин тоже нужно рассматривать как «личности»[124].

В работе другой известной феминистки - Нэнси Фрейзер, посвещенной творчеству Ю.Хабермаса, выявляются скрытые гендерные подтексты, содержащиеся в его теории коммуникативного действия. Фрейзер выстраивает свой критический анализ теории Хабермаса по определенному плану, который она формулирует в виде серии вопросов: «в какой мере теория Хабермаса проясняет и/или мистифицирует основания мужского доминирования и женского подчинения в современном обществе? В какой мере она противостоит господствующим идеологическим истолкованиям доминирования и подчинения и/или воспроизводит их? В какой степени она является эвристичной для современного женского движения с точки зрения перспектив борьбы за освобождение?»[125].

В процессе анализа твочества Хабермаса делается вывод о том, что в своей теории диалога как проявления гражданства Хабермас упускает из виду диалогические способности женщин. Хабермасу не хватает «гендерно-чувствительного» прочтения противоречий капиталистического общества. Он не видит в современном капиталистическом обществе всеобщего благоденствия систему мужского господства. В то же время, разработанная Хабермасом система категорий, на основе которой производится критика капиталистического общества, имеет большую ценность для разработки политической теории феминизма. В этой новой теории естественным и главным злом будет не бюрократизация и монетизация, а зло доминирования и подчинения[126].

В целом феминизм существенно расширил понимание мира политического, включив в его пространство то, что ранее считалось областью приватных отношений. Важной заслугой феминизма является проведение гендернего анализа понятий и феноменов господства, а также анализ политической философии с гендерных позиций.

Вопросы для самостоятельного контроля:

1. В чем суть коммунитаристской критики политической философии либерализма?

2. Каковы основные понятия коммунитаризма?

3. Каковы социально-политические истоки мультикультурализма?

4. За что обычно критикуют мультикультурализм и как У. Кимлика отвечает на критику мультикультурализма?

5. Каковы основные течения политической философии феминизма и чем они отличаются друг от друга?

6. Каковы базовые категории феминизма?

7. В чем состоит феминистский подход к изучению истории политической философии?

Литература:

1. Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.

2. Брайсон В. Политическая теория феминизма. Пер. с англ. О. Липовской и Т. Липовской. М.: Идея-Пресс, 2001. Кимлика, У. Современная политическая философия: введение. – М.: Изд. дом Гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2010.

3. Куделькин Н. Либеральная и коммунитаристская парадигма // Дискурс-Пи: вып.4, 2004.

4. Макинтайр А. После добродетели: исследования теории морали – М.: Академический проект, 2000.

5. Малахов ВС. Культурный плюрализм versus мультикультурализм // Малахов В.С. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи – М.: Дом интеллектуальной книги, 2001.

6. Современный либерализм – М.: Прогресс-Традиция, 1998.

7. Феминистская критика и ревизия истории политической философии / Сост. М.Л.Шенли, К. Пейтмен; Пер. с англ. Под ред. Н.А.Блохиной – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005.

8. Шахай А., Якубовски М. Философия политики. – Х.: Издательство Гуманитарный Центр, 2011.

[1] См.: «Радикальная социальная служба» // Джерин Д.,.Джерин Дж. Большой толковый социологический словарь. Т.2. М., 1999. С.124-125.

[2] Термин «симулякр» введен в оборот Ж.Бодрийяром для обозначения феномена стирания различий между объектами реального мира и их знаковыми, символическими заместителями, которые в массовом сознании, благодаря новейшим информационным и рекламным технологиям, воспринимаются как подлинная реальность, например, Диснейленд (См.: Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000).

[3] Мемуары декабристов. Северное общество. М., 1981. С.13.

[4] См.: Экшут С. Перекличка судеб. Александр I и Павел Пестель // Родина, 1989..№ 10. С.79.

[5] Бердяев Н.А. Русская идея // Вопросы философии, 1990. №1. С.89.

[6] Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.К. Революционная традиция в России. М., 1986. С.131.

[7] Цит. по: Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.К. Указ соч. С.126.

[8] См.: Павлов-Сильванский Н.П. Декабрист Пестель перед Верховным уголовным судом. Ростов-на-дону, 1907. С.66.

[9] Степняк-Кравчинский С.М. Избранное. М.,1972. С9.

[10] Цит. по: Итенберг Б.С. Россия и Великая французская революция. М., 1988. С.43-44.

[11] См.: Рудницкая Е.Л. «Общество Народного Освобождения» и его русские связи (кружок П.Г.Заичневского) //Революционеры и либералы России. М., 1990.

[12] См.: Плеханов Г.В. Сочинения: В 24 т. М., 1923-1927. Т.24. С.154.

[13] См.: Там же. С.121.

[14] Дейч Л. Русская революционная эмиграция 70-х годов. Пг.,1920. С.7.

[15] Цит.по: Твардовская В.А. Социалистическая мысль в России на рубеже 1870-1880-х гг. М., 1969. С.39.

[16] Сараскина Л. Тень «Народной расправы» // Знание-сила, 1990. №9. С.77-78.

[17] Пинев В.Н. Блестящая плеяда // Революционеры 1870-х годов. Л., 1986. С.138.

[18] Там же. С.14 -15.

[19] См.: Валентинов Н. Встречи с Лениным // Коммунист, 1990. №5. С.123.

[20] Там же.

[21] Цит. по: Кондратьева Т. Большевики-якобинцы и призрак термидора. (перевод с франц.) М., 1993. С.58.

[22] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.32. С.374.

[23] Цит. по: Пирумова Н.М. Разрушитель // Родина, 1990. №2. С.82.

[24] См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С.52.

[25] Цит. по: Кара-Мурза А.А., Поляков Л.В. Русские о большевизме. Опыт аналитической антологии. Спб.,1999.С.88.

[26] См.: Prawdin M. The Untentionabl Nechaev: A Key to Bolshevism. L., 1965.

[27] См.: Pomper Ph. Sergei Nechaev. New Jersey, 1979. С.216-220.

[28] См.: Ulam A. In the name of the People: Prophets and Conspirators in Pre-revolutionary Russia. N.Y., 1977.

[29] Пантин И., Плимак Е. У истоков российской революционности // Коммунист, 1990. №10. С.14.

[30] Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1957. Т.12. С.190.

[31] Там же. С. 309.

[32] Там же. С.263.

[33] Цит. по: Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России, М., 1986. C.150.

[34] Там же. С. 157.

[35] Цит. по: Пирумова Н.М. Александр Герцен - революцио­нер, мыслитель, человек. М., I989. С. 102.

[36] Там же.

[37] Там же. С. 105.

[38] Там же. С. 202.

[39] См.: Там же. С.205.

[40] Герцен А.И. Сочинения: В 2 т. М., I986. T.2.С.532-533.

[41] Там же. С.535.

[42] Tам же. С. 5З6.

[43] Там же. С. 544.

[44] Taмже.

[45] Цит. по: Пантин И.К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. М., 1973. C.81-88.

[46] Цит. по: Семенов В. Александр Герцен. М., 1982. С.252.

[47] См.: Dan Ph. The Origine of Bolshevism. N.Y., I964. C.25-26.

[48] Там же. С.89.

[49] См.: Либо - мы, либо – никто // Элементы, 1996/97. №8. С.2-3.

[50] Рука так и тянется к кобуре // Элементы, 1996. №7. С.2.

[51] См.: Последний фольксфюрер // Элементы, 1995. №6. С.6.

[52] Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить Пространством М., 1999. С.179-180.

[53] См.: Там же. С.181.

[54] Там же. С.191.

[55] Там же. С.200.

[56] Там же. С.211-212.

[57] Там же. С.213.

[58] См.: Там же. С.218.

[59] Там же. С.231.

[60] См. Там же: С.234-237.

[61] См. Там же. С.243-244.

[62] Там же. С.259.

[63] Боуз Д. Либертарианство: История, принципы, политика / Дэвид Блуз; Пер. с англ. Под ред. А.В. Куряева. – Челябинск: Социум, Cato Institute, 2004. С. 28-29.

[64] Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.С. 176

[65] Там же. С. 176-177

[66] Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.С. 178

[67] Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.С. 199-200

[68] Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.С. 178

[69] Реале Джованни., Антисери Дарио. Западная философия от истоков до наших дней. Книга 4. – М., 1997.С. 765-766

[70] Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.С. 180

[71] Реале Джованни., Антисери Дарио. Западная философия от истоков до наших дней. Книга 4. – М., 1997.С. 766

[72] Там же С.767.

[73] Реале Джованни., Антисери Дарио. Западная философия от истоков до наших дней. Книга 4. – М., 1997.С. 767

[74] Реале Джованни., Антисери Дарио. Западная философия от истоков до наших дней. Книга 4. – М., 1997.С. 768

[75] Алексеева Т.А. Современные политические теории. – М.: Изд-во РОССПЭН, 2001.С. 185

[76] Грей Джон. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности / Пер. с англ. Л.Е. Переяславцевой, Е. Рудницкой, М.С.Фетисова и др., под общей ред. Г.В.Каменской. – И.: Праксис, 2003.

[77] Грей Дж. Поминки по Просвещению. Политика и культура на закате современности – М.: Праксис, 2003.С. 15

[78] Грей Дж. Указ. соч. С. 16.

[79] Там же. С. 155.

[80] Грей Дж. Указ. соч. С. 152

[81] Там же. С. 258

[82] Shapiro I. Democratic Justice – New Haven, Yale University Press, 1999. P. 13

[83] Ibid. P. 20

[84] Ibid. P. 31

[85] Shapiro I. Op.cit. P.31.

[86] Ibid. P. 39.

[87] Ibid. P. 234.

[88] Ibid. P. 68.

[89] Shapiro I. Op.cit. P. 234

[90] Kukathas Ch. The Liberal Archipelago: a Theory of Diversity and Freedom – N.Y., Oxford University Press, 2003. P.260

[91] Ibid.

[92] Ibid. P. 261

[93] Kukathas Ch. Op.cit. P. 258

[94] Ibid. P. 39

[95] Kukathas Ch. Op.cit. P. 22

[96] Ibid. P. 266

[97] Харви Дэвид. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение /Пер. с англ. Н.С. Брагиной. М.: Поколение, 2007. С. 35-36.

[98]Там же. С. 12.

[99] Там же. С. 59.

[100] Там же. С. 59-60.

[101]Там же. С. 76.

[102] Там же. С. 62-63.

[103] Современный либерализм – М.: Прогресс-Традиция, 1998. С. 17

[104] Куделькин Н. Либеральная и коммунитаристская парадигма // Дискурс-Пи: вып.4, 2004. С. 96

[105] Макинтайр А. После добродетели: исследования теории морали – М.: Академический проект, 2000. С. 335

[106] Макинтайр А. Указ. соч. С. 339.

[107] Тейлор Ч. Пересечение целей… // Современный либерализм, 225.

[108] Там же. С. 226.

[109] Там же. С. 228.

[110] Тейлор Ч. Указ. соч. С. 248.

[111] Сэндел М. Либерализм и пределы справедливости // Современный либерализм., С. 190.

[112] Алексеева Т.А. Современные политические теории. С. 210.

[113] См.: Кимлика, У. Современная политическая философия: введение. – М.: Изд. дом Гос. ун-та – Высшей школы экономики, 2010. С. 361.

[114] Там же. С. 460-461.

[115] Там же. С. 461.

[116] См.: Шахай А., Якубовски М. Философия политики. – Х.: Издательство Гуманитарный Центр, 2011. С.199-200.

[117] Малахов ВС. Культурный плюрализм versus мультикультурализм // Малахов В.С. «Скромное обаяние расизма» и другие статьи – М.: Дом интеллектуальной книги, 2001.С. 162

[118] Levi J.T. The Multiculturalism of Fear – NY, Oxford University Press, 2000. Р. 31

[119] Кимлика, У. С. 465.

[120] Брайсон В. Политическая теория феминизма. Пер. с англ. О. Липовской и Т. Липовской. М.: Идея-Пресс, 2001.

[121] Там же. С. 10.

[122] См.:Феминистская критика и ревизия истории политической философии / Сост. М.Л.Шенли, К. Пейтмен; Пер. с англ. Под ред. Н.А.Блохиной – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2005. С. 12.

[123] Там же. С. 14-15.

[124] Там же. С 119.

[125] Там же. С. 348.

[126] Там же. С. 376.