Заключение. Проблема понимания Павловой эсхатологии как для богослова, так и для христианина актуальна, поскольку все учение апостола Павла строится на эсхатологии - то

Проблема понимания Павловой эсхатологии как для богослова, так и для христианина актуальна, поскольку все учение апостола Павла строится на эсхатологии - то есть ожидания воздаяния праведникам от Бога, причем индивидуальная эсхатология не может мыслиться без общей. Ярким выражением апостольского учения о конце времен и парусии, то есть Втором Пришествии Господа, среди пастырских посланиях апостола Павла стала вторая глава из второго послания к фессалоникийцам. Само послание апостола явилось, по сути, ответом солунянам на их недоумение относительно сроков наступления второго пришествия Спасителя в мир.

Над пониманием изложенных апостолом предсказаний относительно предшествующих парусии знамений и происшествий кипела работа богословов и библеистов начиная с древних времен и до наших дней. Многие считали эсхатологию Павла, изложенную во второй главе разбираемого нами послания сложной для понимания и не решались даже приступать к толкованию. Ныне, в связи с возросшей востребованностью в углубленном понимании богословия ап. Павла, данная тематика набирает вес. Кроме этого изучение общей эсхатологии становится важным в настоящее время, когда эта тема, по словам проф. МДА прот. М. Козлова, "стала самой болезненной и самой актуальной для современного церковного сознания — от высокобогословского уровня до того, что волнует множество простых православных верующих". Говоря о соблазне с одной стороны эсхатологического гипероптимизма (безразличия к эсхатологическим событиям) и эсхатологической напряженности (излишнем ожиданием знамений ближайшего наступления конца света) с другой, Церковь поставлена перед необходимостью представить «царский путь» православного богословия по этому вопросу.[166]

Вглядываясь в разные аспекты церковной традиции — от библеистики до трудов современных подвижников благочестия — мы будем иметь если не окончательный вывод, то, по крайней мере, гораздо более широкий фундамент для будущих трезвых заключений на эту тему. Во многом в деле толкования христианского эсхатологического учения внесли представители русской библиеистической школы, проф. МДА прот. В.Н. Страхова и проф. СПбДА Н.Н. Глубоковского, которые вобрали в свое экзегетическое исследование весь многовековой анализ Павлова богословия.

В связи с особой ролью отечественного богословия в деле толкования христианской эсхатологии, нами представилось важным провести сначала общий обзор развития библеистики в России, представленный на страницах первой главы диплома. В ней представлена эпоха развития библеистики начиная с конца 19-го и кончая началом 20-го веков. В ней изложены основные имена ведущих библеистов их основных трудов, а также осуществлена подборка работ, посвященных в их творчестве богословию ап. Павла, а также анализу и толкованию его 14-ти новозаветных посланий.. Также в главе затронуты различные исторические трудности, с которыми русской библеистической школе пришлось столкнуться в вышеописанный период развития.

Во второй и третей главах нами проведено исследование биографий двух библеистов - проф. МДА прот. В.Н. Страхова и проф. СПбДА Н.Н. Глубоковского. Проф. Страхов явился не только автором экзегетического исследования по ап. Павлу, но и последним ректором МДА перед ее закрытием в 1922 году руками большевистского режима. Кроме того, он явился исповедником за веру Христову, с 1929-го по 1938-й (по неофициальным данным – по 1948-й[167]) годы находясь в ссылке в Ульяновске, а затем безвинно расстрелянный тройкой НКВД (по иной версии убитый при выходе из ворот тюрьмы[168]).

Проф. Н.Н. Глубоковский явился как превосходный экзегетом, оставившим яркий след в русской богословской науке, сформировавшим собой структуру систематического библейского богословия в России.

В четвертой главе диплома нами была представлена попытка провести обзор и сравнительный анализ экзегетичесских подходов к пониманию отрывка из второго послания ап. Павла к фессалоникийцам упомянутых выше двух русских библеистов, творчеству которых были посвящены предыдущие две главы. В качестве вывода из анализа мы можем сказать, что обе работы библеистов весьма глубокие по охвату используемых взглядов, и по анализу. Хотя работа Глубоковского явилась во многом критической по отношению к исследованию Страхова, оба труда явились полноценным взглядом на разбираемую эсхатологическую проблему и мнения авторов сходятся по основным вопросам, касающимся Павлова богословия. В качестве отличительных особенностей, мы можем отметить широту представленных точек зрения во взглядах на эсхатологию ап. Павла у Страхова, и четкость и лаконичность выводов, которые приводит, весьма убедительно и доказательно, Глубоковский. Хотя эсхатологические вопросы, так или иначе, будут волновать весь христианский мир и все человечество до конца времен. Представленный исследуемыми нами двумя библеистами анализ – это скромная попытка, отбросив нехристианские воззрения по этому вопросу, сконцентрироваться на христианском понимании Павлова богословия в области эсхатологии, основанного на святоотеческой традиции.