Стадии эволюции обществ

Эволюционный подход предполагает как критерий определения направ­ления эволюции, так и установление эволюционной схемы стадий. Мы ука­зали как на фактор направления эволюции на увеличение общей адаптивной способности, осознанно заимствовав это из теории органической эволюции.

Здесь же следует обратиться к проблеме стадий. Мы не рассматриваем социальную эволюцию как либо непрерывный, либо простой линейный процесс, но все же мы можем вычленить общие уровни продвижения, не упуская при этом из виду различия, находимые в каждом из них. Для ог­раниченных целей, стоящих перед этой книгой, и ее результатом мы вы­деляем три весьма обширных эволюционных уровня, которые мы можем назвать первобытным, промежуточным и современным... В любой конкрет­ной схеме уровней существует определенная производность, и каждую из двух широких категорий мы найдем необходимым расчленить дополни­тельно.

Критерии разделения, или водоразделы, между главными стадиями в нашей классификации концентрируются вокруг решающих изменений в кодовых элементах нормативных структур. При переходе от первобытного к промежуточному обществу ключевую роль играет язык, который является прежде всего частью культурной системы. При переходе от промежуточного к современному обществу такую роль играет институционализация кодов нормативного порядка, присущего социетальной структуре и связанного с системой права.

В обоих случаях предлагаемый критерий является просто обозначением, указывающим на чрезвычайно сложный предмет. Письменность — фокус судьбоносного выхода из первобытности — усугубляет базисную дифферен­циацию между социальной и культурной системами и значительно расши­ряет границы и власть последней. Главные символические содержания куль­туры могут посредством письма быть воплощены в формы, которые не за­висят от конкретных текстов взаимодействия. Это делает возможным значительно более широкую и интенсивную культурную диффузию и в про­странстве (например, в отношении человеческих популяций), и во времени. Порождается феномен «трансляции», т.е. ориентации сообщений на неопре­деленные аудитории: тому, кто грамотнее и прочтет документ. Более того, не существует временных границ для получения сообщения. Только пись­менные культуры могут иметь историю в смысле основывающегося на до­кументированной очевидности осознания прошлых событий, которые вы­ходят за рамки памяти живущих людей и неопределенных сообщений уст­ных традиций.

У письменных языков и грамоты существует много аспектов, стадий г>-вития и институционализации. Эти ранние стадии, особенно отчетливо пп*~ являющиеся в архаических обществах, характеризуются тем. что «ремесп письменности является достоянием маленьких групп, использующих его' °* специальных целей, часто эзотерически религиозных и магических. Д_Р\'г""! важное изменение, являющееся, возможно, критерием развитого промеж^ точного общества, — это институционализация всеобщей грамотности г взрослых мужчин из высшего класса. Такие общества обычно организуй свои культуры вокруг набора особенно важных, обычно священных, писз ний, знание которых ожидается от любого «образованного» человека. То и ко современные общества достигают институционализации грамотности тли всего взрослого населения, что в действительности может означать втор\ю крупную ступень в развитии современности.

Письменность и наличие письменного закона упрочивают большую часть социальных отношений. Например, пункты контрактного соглашения теперь не нуждаются в том, чтобы зависеть от подверженной ошибкам памяти сто­рон или свидетелей, а могут быть записаны и использованы для проверки в случае необходимости Не следует недоооценивать важность подобной ста­бильности. Напротив, она является главным условием для широты распро­странения и сложности многих компонентов социальной организации.

В то же время письмо является также источником подвижности и способ­ности к инновации. Как бы часто «классические» документы ни служили основой для жесткого традиционализма, наличие официально правильных документов делает возможным далеко и глубоко идущий критический ана­лиз соответствующих культурных проблем. Если документ является норма­тивным для некоторых сфер действия, он ставит достаточно остро проблему того, как в практических ситуациях его предписания могут быть выполне­ны. Кроме всего прочего, письменные документы формируют основу для кумулятивного культурного развития; они фиксируют вводимые инноваци­ей отличия, определяя их более точно, чем устная традиция.

В то время как письменность способствует независимости культурной системы от более преходящих потребностей общества, закон, развившись до необходимого уровня, содействует независимости нормативных компонен­тов социетальной структуры от принуждения политических и экономичес­ких интересов, а также от личностных, органических факторов и факторов физического окружения, действующих через них.

Чрезвычайно сложной является проблема, касающаяся вида закона, ин­ституционализация которого означает переход от промежуточных к совре менным обществам. Очевидно, что в соответствии с универсалистскими принципами такой закон должен иметь высокогенерализарованную форму. Это тот самый фактор, который не позволяет рассматривать такие системы. как талмудический закон или традиционный ислам, в качестве «современ­ного закона». У них отсутствует тот уровень всеобщности, который Вебер называл формально-рациональным. Современные правовые системы долж­ны также жестко подчеркивать фактор процедуры, как отличный от субстан­циальных предписаний и стандартов. Только на базе главенства процедуры системы, не будучи предварительно связанной с каким-то специфическим решением, закон может справиться с широким разнообразием меняющихся обстоятельств и случаев.

Римское право в период империи среди всех предсовременных систем наиболее близко подошло к принятию большого количества «формальных» аспектов таких требований, и, конечно, оно внесло существенный вклад в появление в будущем в полной мере современных систем. Тем не менее оно не послужило достаточным условием для развития «современных» структур в самой Римской империи. Мы предположим, что это обстоятельство было обусловлено прежде всего уровнем институционализации права в римском обществе. Римская империя не развила достаточно интегрированного соци-етального сообщества и не смогла интегрировать все крупные этнические, территориальные и религиозные группы через единый первичный норматив­ный порядок, значимый для всего общества, и вышестоящий авторитет рим­ского правительства.

Сокращено по источнику: Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // Американская социологическая мысль. М., 1996. С. 494-526.