В. В. Комарова

Комарова Валентина Викторовна, доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина (МГЮА).

Автор исходит из того, что право на жизнь является первоосновой всех других прав и свобод. В статье исследуются его место в системе прав человека; теоретические и нормативные подходы к закреплению субъекта носителя; временные рамки и правовое содержание этого базового субъективного права. Рассматривая право на жизнь в широком и узком понимании, автор обозначает проблемы юридических гарантий его реализации.

Ключевые слова: право на жизнь, юридическое содержание права на жизнь, правовой статус эмбриона, механизм реализации права на жизнь, конституционные обязанности государства в сфере реализации права на жизнь.

The author assumes that the right to life is a fundamental principle of all other rights and freedoms. The article examines its place in the system of rights human, theoretical and normative approaches to securing the subject vehicle; timing and content of the legal the base of the subjective right. Considering the right to live in the broad and narrow sense, the author is of legal problems guarantees of its implementation.

Key words: the right to life, the legal content of the right to life, the legal status of the embryo, the mechanism of realization of the right to life, constitutional duties of the state in the implementation of rights to life.

В свете реализации ст. 2 Конституции России определенное значение для науки и практики является право на жизнь - базовое субъективное право и важнейший элемент правового статуса человека и гражданина в Российской Федерации.

Группа личных прав, основой которой является право на жизнь, сегодня наименее гарантирована и защищена. Необходимость изучения теоретического состояния и тенденций развития права на жизнь не только в России, но и в практике зарубежных стран очевидна.

В современной российской науке исследуется юридическая природа права на жизнь, правовое регулирование одного из самых спорных в институциональном и содержательном наполнении элементов - определения момента возникновения права на жизнь и проблемы правового статуса, защиты эмбриона. Затронуты проблема эвтаназии, абортов и искусственных методов репродукции, в том числе и в правовом закреплении.

Обращает на себя комплексность исследования правового статуса эмбриона - обозначенные вопросы исследуют представители гражданского, уголовного, медицинского права, семейного, трудового права.

К сожалению, очевидный для автора ярко выраженный конституционный аспект определения момента возникновения права на жизнь и проблемы правового статуса эмбриона не достаточно исследован представителями ведущей отрасли российской правовой системы.

Современные авторы констатируют противоречие между Конституцией России и отраслевым законодательством <1>. Действительно, в некоторых случаях жизнь и телесная неприкосновенность эмбриона выступают в качестве объекта, охраняемого уголовным, гражданским и другими отраслями права, но Конституция РФ исключает правовую охрану нерожденного.

--------------------------------

<1> Беляева Е.В. Право на жизнь: проблемы конституционного обеспечения // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 2. С. 39 - 40.

Анализ действующего российского законодательства позволяет выявить некоторую непоследовательность во временном определении временных рамок и содержательном наполнении права на жизнь.

Отсутствие правового статуса эмбриона, установления четких медицинских критериев момента превращения эмбриона в новое качество, называемое человеком, во многом порождает проблему возможности осуществления абортов, считает ряд авторов <1>.

--------------------------------

<1> Мастерс У., Донсон В., Колодни Р. Основы сексологии. М., 1998. С. 162; Кирилловых А.А. Репродукция человека в фокусе права // Медицинское право. 2012. N 2. С. 20 - 25.

В соответствии с нормами Федерального закона от 20 мая 2002 г. N 54-ФЗ (в ред. от 29 марта 2010 г.) "О временном запрете на клонирование человека", эмбрион человека - зародыш человека на стадии развития до восьми недель <1>. Конечно, остается открытым вопрос о том, как определить термин и правовой статус того, что вышеупомянутый Закон определяет как эмбрион человека да восьми недель. Но даже не останавливаясь на этом, вопросов о правовом закреплении национальным законодательством в обозначенном аспекте достаточно.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 20 мая 2002 г. N 54-ФЗ "О временном запрете на клонирование человека" (в ред. от 29 марта 2010 г.) // СЗ РФ. 2002. N 21. Ст. 1917.

Согласно ст. 1349 Гражданского кодекса России, не могут быть объектами патентных прав "использование человеческих эмбрионов в промышленных и коммерческих целях" <1>.

--------------------------------

<1> См.: ст. 1349 Гражданского кодекса Российской Федерации (ч. 4) от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ (в ред. от 8 декабря 2011 г.).

В соответствии с действующим уголовным законодательством России жизнь эмбриона (плода) является объектом таких умышленных преступлений, как убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего прерывание беременности, незаконное производство аборта <1>.

--------------------------------

<1> Пункт "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ; ст. 111 УК РФ; ст. 123 УК РФ.

М.С. Абраменков озвучивает проблему иного характера, выходящую из отсутствия конституционного статуса эмбриона. Вышеназванный автор прослеживает правовые последствия в сфере наследственного права: "...в случаях имплантации эмбриона другой женщине (т.н. суррогатной матери) по соглашению между последней и супругами суррогатная мать вправе оставить рожденного ею ребенка у себя и произвести запись о своем материнстве в отношении этого ребенка (п. 4 ст. 51 СК РФ, ст. 16 Закона об АГС). Если суррогатная мать окажется в дальнейшем наследодателем, рожденный ею в результате имплантации эмбриона ребенок будет признан наследником по закону (ст. 53 СК РФ)" <1>.

--------------------------------

<1> Абраменков М.С. Доказывание статуса наследника первой очереди // Наследственное право. 2012. N 1. С. 12 - 20.

В законодательстве о вспомогательных репродуктивных технологиях фигурирует эмбрион, и при этом правовые последствия различных этапов зачатия, методов развития не отличаются четкостью, логичностью и завершенностью <1>.

--------------------------------

<1> Согласно части 1 ст. 55 Закона репродуктивные технологии представляют собой методы лечения бесплодия, при применении которых отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов осуществляются вне материнского организма (в т.ч. с использованием донорских и (или) криоконсервированных половых клеток, тканей репродуктивных органов и эмбрионов, а также суррогатного материнства).

Согласно п. 9 ст. 55 Закона <1> суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождение ребенка (в том числе преждевременные роды) по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (в ред. от 25 июня 2012 г.).

Следует также отметить как данность современной правовой действительности России увеличивающееся число судебных споров в обозначенной сфере. Один из таких прецедентов чуть не стал предметом конституционного судопроизводства по жалобе граждан Ч.П. и Ч.Ю. на нарушение их конституционных прав положениями п. 4 ст. 51 Семейного кодекса Российской Федерации и п. 5 ст. 16 Федерального закона "Об актах гражданского состояния".

Основываясь на том, что оспариваемые заявителями законоположения их конституционные права в указанном ими аспекте не нарушают, Конституционный Суд Российской Федерации признал жалобу не отвечающей требованиям допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации и не принял ее к рассмотрению <1>.

--------------------------------

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 15 мая 2012 г. N 880-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Ч.П. и Ч.Ю. на нарушение их конституционных прав положениями пункта 4 статьи 51 Семейного кодекса Российской Федерации и пункта 5 статьи 16 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" // СПС "КонсультантПлюс".

Тем не менее даже в Определении Конституционного Суда РФ от 15 мая 2012 г. об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан, судьи в своих мнениях по существу дела обозначили существующие проблемы российского законодательства.

В упомянутом Определении Конституционного Суда Российской Федерации, в своем особом мнении Г.А. Гаджиев указал на несоответствие сложившейся в России практики договорных взаимоотношений между генетическими родителями и суррогатной матерью (использующих свободу договора) Конвенции о правах человека и биомедицине, а также принципу 15, изложенному в докладе Специального экспертного комитета Совета Европы по биологической этике и искусственным методам деторождения 1989 г.

Упомянутые международные акты устанавливают запрет на коммерциализацию тела человека и его частей.

По условиям договора, заключенного между генетическими родителями и суррогатной матерью, в случае наступления беременности последняя обязалась взять на себя ряд обязательств <1>. Тем не менее суррогатная мать не выполнила условие договора по передаче ребенка супругам <2>. Отказ же от исполнения обязательств влечет обязанность суррогатной матери возместить супругам-заказчикам все понесенные по договору расходы, а также обязанность компенсации морального вреда как меры гражданско-правовой ответственности <3>.

--------------------------------

<1> В частности, обязательство по вынашиванию, родоразрешению и передаче рожденного ребенка его генетическим родителям, а также после рождения ребенка дать письменное согласие на запись генетических родителей в качестве родителей рожденного ею ребенка с целью регистрации рождения и на протяжении всего жизненного срока не встречаться с ребенком, появившимся в результате данного договора.

<2> Она воспользовалась предоставленным п. 4 ст. 51 Семейного кодекса Российской Федерации правом оставить ребенка себе.

<3> Глава 39 "Возмездное оказание услуг" ГК РФ, ст. 151 ГК РФ.

Судья Конституционного Суда Российской Федерации Г.А. Гаджиев указывает на то, что в нарушение принципа биоэтики суррогатная мать прикрывается принципом свободы договора и выражает сомнение в том, что в своем договоре стороны вправе предусмотреть, что суррогатная мать в случае отказа ею генетическим родителям в даче согласия на запись их в качестве родителей ребенка в соответствии с действующим законодательством возвращает им выплаченный ей в счет компенсации аванс, а также понесенные ими в рамках договора расходы и реальные убытки.

По мнению судьи Конституционного Суда Российской Федерации С.Д. Князева, интересы "суррогатного" ребенка могут быть нарушены: он может не получить родительской любви в той степени, в какой она могла бы достаться ему от биологических матери и отца, тогда как действующее законодательство закрепляет отсутствие в отношении ребенка прав генетических родителей. В случае прав генетических отцов ребенка, рожденного суррогатной матерью, не состоящей в браке, - фактически лишение генетического отца родительских прав.

Особо он подчеркивает этические основания оспариваемых законоположений: "насколько они согласуются со ст. 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина (включая права родителей и детей) могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства ".

Вполне возможно, проблема может быть решена путем включения в законодательство системы норм об особом правовом положении эмбриона и особом содержании права на жизнь неродившегося ребенка, включающем в себя комплекс мер, гарантирующих его нормальное внутриутробное развитие и обеспечивающих защиту его физиологического существования и возможностей родиться без физических недостатков. Очевидно, что указанные нормы возложат в период от зачатия до рождения дополнительные обязанности на родителей ребенка, на врачей, деятельность которых связана с ведением беременности, и на государство.

В современной российской науке существуют разные точки зрения на обозначенную проблему. Так, Е.В. Беляева полагает, что закрепление в Конституции экстенсивного понятия права на жизнь позволит разрешить существующие коллизии <1>.

--------------------------------

<1> Беляева Е.В. Право на жизнь: проблемы конституционного обеспечения // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 2. С. 39 - 40.

Н.К. Рудый, С.И. Михайличенко, М.З. Аушев считают целесообразным придать зачатому, но не рожденному лицу ограниченную правоспособность, так как положения, касающиеся права эмбриона на жизнь, должны быть закреплены в Конституции РФ <1>. Его право на рождение, как считают упомянутые авторы, должно быть прямо указано в Основном Законе, что будет подразумевать конституционную гарантию правоспособности зачатого, но не родившегося лица. Они исходят из следующей презумпции: человек, если он родился живым, считается правоспособным с момента зачатия. Аргументацию упомянутые авторы предлагают следующую: во-первых, с медицинской точки зрения человеческий эмбрион обладает всеми признаками жизнеспособности еще до рождения; а во-вторых, положения, касающиеся защиты прав эмбриона, закреплены в отраслевых нормативных актах (Семейный и Гражданский кодексы и т.д.).

--------------------------------

<1> Рудый Н.К., Михайличенко С.И., Аушев М.З. Историко-правовой аспект конституционного права на жизнь и правовой статус эмбриона человека // История государства и права. 2010. N 11. С. 9 - 11.

Таким образом, перед российским законодателем стоит сложная проблема приведения в соответствие действующего отраслевого законодательства с Конституцией страны и его гармонизации с общепризнанными принципами и нормами международного права в этой сфере.