Чистое понятие рассудка (ноция)

Другой элемент конечного человеческого познания – это мышление, которое, как определяющее представление, направлено на созерцаемое в созерцании и, таким образом, служит исключительно созерцанию. Предмет созерцания, всегда единичный, однако, определяется как "такой-то и такой-то" в "общем представлении", т. е. в понятии. Поэтому конечное мыслящее созерцание – это познание через понятия; чистое познание есть чистое созерцание через чистые понятия. Это следует доказать, если вообще желают удостовериться в полноте сущностного состава чистого познания. Но чтобы суметь найти такие чистые понятия, прежде всего необходимо прояснить, что под этим названием отыскивается.

В представлении, скажем, липы, бука или ели как деревьев, единичное созерцаемое определяется как такое-то и такое-то в перспективе "имеющего значение для многого". Эта "многозначность" хотя и означает представление как понятие, но не касается изначальной сущности такового. Ведь "многозначность" как производная характеристика, зиждется, со своей стороны, на том, что в понятии представляется единое, в котором совпадают многие предметы. Понятийное представление есть предоставление возможности совпадения многого в этом одном. Потому единство этого единого должно предвосхищающим образом усматриваться и учитываться для любого определяющего высказывания о многом. Предварительное усмотрение единого, в котором должно совпадать многое, есть принципиальный акт образования понятий. Кант называет его "рефлексией". Она есть «размышление о том, как различные представления могут быть схвачены в одном сознании»[xlvii].

Подобное размышление выделяет охватывающее многое единство как таковое, так что в связи с этим единством сравнивается многое (Komparation); при этом отстраняется все не сообразующееся с удерживаемым единым (абстракция в кантовском смысле). Представляемое в понятийном представлении – это «одно представление, поскольку оно может содержаться в различных»[xlviii]. В понятии не просто представляется нечто фактически присущее многому, но это присущее, по мере его соответствия, т. е. в его единстве. Это охватывающее единое как представляемое является понятием, и потому Кант по праву пишет: «Говорить о всеобщих или об общих понятиях – просто тавтология»[xlix].

Поскольку представление преобразуется в понятие в принципиальном акте предварительного усмотрения значащего для многого единого, по Канту – в рефлексии, то понятия также зовутся рефлексивными (reflektierte), т. е. возникающими из рефлексии, представлениями. Понятийный характер представления – что его представляемое имеет форму значащего для многого единого – всегда возникает из рефлексии. Однако то, что при этом, по своему материальному содержанию (Wasgehalt), является определяющим единым, преимущественно вырастает из эмпирически сравнивающего и отвлекающе отстраняющегося акта созерцания. Потому исток материального содержания таких эмпирических понятий не есть проблема.

В случае же "чистого понятия", напротив, отыскивается "рефлексивное" представление, чье материальное содержание сущностным образом не может быть считано с явлений. Потому его содержание должно обретать a priori. Понятия, которые и по своему содержанию даны a priori, Кант называет ноциями, conceptus dati a priori[l].

Имеются ли подобные понятия? Преднаходимы ли они доопытно в человеческом рассудке? Как рассудок, сам являясь лишь зависимым от подающего созерцания, пустой функцией связывания, может давать материальное содержание? И может ли вполне в рассудке быть найдено такое данное представляемое нечто (Was), если он, как это имеет место сейчас, будет изолирован от всякого созерцания? Если рассудок сам по себе должен быть истоком не только формы всякого понятия как такового, но также и содержания определенных понятий, то этот исток может заключаться лишь в принципиальном акте образования понятий как таковом – в рефлексии.

Всякое определение нечто как нечто (суждение) содержит «единство деятельности, упорядочивающей различные представления под одно общее (gemeinschaftliche)»[li]. Эта деятельность рефлектирующего единения, однако, возможна лишь в том случае, если она уже проводится в предвосхищающем усматривании единства, лишь в свете которого единение вообще возможно. Следовательно, само рефлектирование, совершенно отстраняясь от того, что в понятии есть результат его деятельности, является предварительным представлением определяющего (führende) единение единства как такового. Если же в самом рефлектировании уже заложено представливание единства, то это значит: сущностной структуре принципиального акта рассудка присуще представливание единства.

Сущность рассудка – это изначальное схватывание (Begreifen). В структуре деятельности рассудка как представляющего единения уже имеются представления определяющего единства. Эти представляемые единства суть содержание чистых понятий. Материальное содержимое этих понятий есть, соответственно, делающее единение возможным единство. Потому представление этих единств само по себе, на основании своего специфического содержимого, уже a priori является понятийным. Чистому понятию не нужно содействие понятийной формы. Оно само в изначальном смысле является ею.

Поэтому чистые понятия не возникают впервые через акт рефлексии, они не суть рефлексивные понятия, но изначально принадлежат к сущностной структуре рефлексии, т.е. суть в, совместно и для рефлексии действующие представления – рефлектирующие понятия. «Вообще все понятия, откуда бы они не черпали свою материю, суть рефлексивные; т.е. в логическое отношение значимости для многого приведенное представление. Следовательно, это понятия, чей целостный смысл есть не что иное, как [конституирование] той или иной рефлексии, под которые подводятся (unterworfen) имеющие место представления. Они могут называться понятиями рефлексии (conceptus reflectens); и поскольку любой тип рефлексии имеет место в суждении, то они становятся собственно деятельностью рассудка, которая сама по себе, как основание возможности судить, ориентирована в суждении на [структуру] отношения»[lii].

Так что в рассудке как таковом имеются чистые понятия, и "анализ самой способности рассудка" должен прояснить эти соконституирующие сущностную структуру рефлексии представления.