2015-05-18
842
Люциусу казалось, что его голова наполнена белым и тягучим, словно сливочное пиво, туманом — последствие употребления зелья Сна-без-сновидений.
«Нет, так не пойдет, — подумал он, — надо что-то делать, сегодня мне понадобится ясный ум. Холодный душ и кофе не помогли, остается бодрящее зелье».
Только через полчаса Малфой счел возможным переместиться через камин в холл министерства. Занимаемая им должность являлась синекурой, но давала определенные преимущества — не надо было толкаться среди посетителей, можно было сразу пройти внутрь, показав служебный пропуск.
Помещение аврората было похоже на длинную прямую трубу со множеством ответвлений: ни одного окна, только высокий сводчатый потолок и обшарпанные железные двери. Люциус презрительно поморщился, глядя на болотного цвета стены с отколупывающейся во многих местах краской.
«Спонсировать, что ли, ремонт нашему доблестному аврорату? — меланхолично подумал он. — Нет уж, слишком много чести для этих безродных шавок (большинство авроров были магглорожденными или полукровками). Пусть прозябают в своей поганой конуре», — аристократ все еще не мог простить многочисленных допросов, которые ему пришлось здесь пережить.
|
|
|
Одна из дверей раскрылась, выпуская клубы сигаретного дыма. Высокий, атлетически сложенный мужчина поспешно выскочил в коридор, раздраженно хлопнув за собой дверью. Вслед ему неслись выкрики и смех нескольких мужчин.
— Долиш, — хищно улыбнулся Малфой аврору, — на ловца, как говорится, и снитч летит(1).
— Осталось только узнать, что этому снитчу от меня нужно? — настороженно прищурил водянисто-голубые глаза аврор.
— Поговорить, — холодно ответил собеседнику Люциус. Решив не обострять ситуацию, он проигнорировал колкость Долиша. — Я еще не завтракал. Составишь мне компанию?
В небольшом уютном ресторанчике, находившемся в полуподвальном помещении в Косом переулке, посетителей в этот час практически не было. Получив заказанную еду, Люциус невозмутимо приступил к трапезе, демонстративно не обращая внимания на любопытство и нетерпение своего визави. Наконец, перейдя к дегустации десерта, рекомендованного им официантом, аристократ заметил:
— Все еще на должности простого аврора, Долиш? Карьера не сложилась?
— Выпускники Слизерина в последнее время не пользуются популярностью, — с напускным безразличием пожал плечами аврор. — А с чего это ты озаботился моей карьерой, Малфой?
— Да вот, решил помочь однокурснику, — насмешливо ухмыльнулся Люциус. — Слизеринцы должны держаться друг друга.
— Помочь мне? — удивленно приподнял брови Долиш. — Никогда не поверю в твой альтруизм. Что тебе нужно?
|
|
|
— Я помогаю тебе, а ты мне. Расследование громкого дела продвинет тебя по карьерной лестнице, мне же…
— Мне не поручают таких дел, — сердито прервал собеседника аврор.
— Так поручи его себе сам, — отрезал аристократ. — И прекрати перебивать меня.
Он вальяжно развалился на стуле, словно в кресле, сознательно изменив посадку с идеально ровной спиной, указывая тем самым собеседнику, что как бы ни была запятнана его репутация, разница в их социальном положении никогда не сгладится. И аврор это тоже понял.
— Хорошо, — кивнул Долиш, — я тебя внимательно слушаю.
— Ты слышал о деле Сириуса Блэка?
— А кто нет? — презрительно усмехнулся аврор. — Пособник Сам-Знаешь-Кого, предавший Поттеров.
— Находящийся в Азкабане без суда уже три года, — подхватил Малфой. — А ты в курсе, что он магический крестный Гарри Поттера?
— Нет, — изумился Долиш. — Но он бы не смог предать Поттеров!
— Именно, — согласился аристократ. — Хранителем Тайны был Питер Питтегрю.
— Да, история…— протянул Долиш, откидываясь на спинку стула и заинтересованно глядя на собеседника. — И что же ты хочешь от меня?
— Дело Блэка будет очень громким. Твое имя начнет мелькать во всех газетах, что окажет благотворное влияние на карьеру. Начальство просто не сможет проигнорировать этот факт, — и, самодовольно усмехнувшись, добавил: — Кроме того, будет очень приятно ткнуть Дамблдора носом в его непростительную ошибку — ведь он ничего не сделал для безвинного человека, который был его ярым сторонником.
Проговаривая все это, Люциус ощущал эйфорию. Сейчас аристократ занимался тем, что ему действительно нравилось и опьяняло не хуже выдержанного столетнего коньяка — управлять людьми, играя на их слабостях, тайных и явных желаниях. Он чувствовал себя демоном-искусителем.
— Идти против Дамблдора? Это самоубийство чистой воды. Я вылечу из аврората прежде, чем успею вякнуть хоть что-то.
— Безнаказанно подгадить Дамблдору и получить известность как высококвалифицированный аврор, — вкрадчивым тоном поправил Долиша Люциус. — Я знаю, где находится Питтегрю. Ты его «случайно» арестуешь и раскрутишь дело Блэка.
— Откуда у тебя эти сведения? — настороженно прищурился аврор.
— Неужели ты думаешь, что я раскрою тебе свой источник информации? — наигранно изумился аристократ.
— Нет, — покачал головой Долиш, — на такую удачу я не рассчитывал. И где же находится Питтегрю?
— Вначале я бы хотел получить кое-что взамен, — высокомерно произнес аристократ.
— Помимо освобождения Блэка? Кстати, ты не сказал, зачем тебе это нужно.
— Нарцисса, — недовольно поморщился Люциус, всем своим видом показывая, как ему неприятно это «насильно вырванное» у него признание. — Она всегда слишком много внимания уделяет кровным узам и членам своей семьи.
— Понятно, — кивнул аврор и осторожно поинтересовался: — Надеюсь, что Беллатрикс Лестрейндж мне не придется освобождать?
— Нет, — усмехнулся Малфой, про себя потешаясь над испугом собеседника. — Нарцисса не считает Беллу невиновной.
— Славься Мерлин! — облегченно выдохнул Долиш. — Так что ты хочешь?
— Свидание с Блэком. Как можно быстрее. Наедине.
— Я устрою его тебе в течение часа. У меня есть связи в Азкабане, и я могу выдать тебе разрешение на свидание, — пожал плечами аврор, удивившись столь легко выполнимому условию.
— Прекрасно, — не показывая вида, обрадовался Люциус — он надеялся попасть в Азкабан не раньше, чем через несколько дней. Затем, словно делая великое одолжение, продолжил: — Питтегрю скрывается в семье Уизли.
— Что-о-о? — пораженно воскликнул аврор. — Ты с ума сошел? Уизли не будут так рисковать, несмотря на всю свою преданность Дамблдору.
|
|
|
— Питтегрю анимаг. Он находится в своей анимагической форме крысы как домашнее животное одного из детей. Уизли и не знают, кого приютили, — объяснил аристократ, возмущенно глядя на собеседника, который посмел усомниться в его словах.
— Не знают, говоришь? — недобро усмехнулся Долиш. — Им придется очень долго это доказывать. Всегда терпеть не мог этого идиота Артура. Только как добиться санкции на обыск в его курятнике?
— В курятнике? — удивился Малфой.
— А ты никогда не видел то убожество, которое он называет своим домом?
— Еще чего! — презрительно фыркнул Люциус. — Я не общаюсь с волшебниками подобного уровня. Что касается санкции на обыск, то, я думаю, тебе будет не трудно организовать донос от одного из своих осведомителей, что Уизли использует не по назначению маггловские изобретения.
— Гениально! — восхитился Долиш. — Напомни мне никогда не переходить тебе дорогу. Быть твоим врагом слишком опасно.
— Ты осознал это только сейчас? — самодовольно улыбнулся Малфой. — Принеси бумагу с разрешением на свидание сюда. Хотелось бы навестить родственника уже сегодня. И еще. Когда доберешься до Уизли, будь осторожен с Питтегрю. Он слишком хитер. Блэк упустил его, несмотря на аврорскую подготовку. Не повтори его ошибку, — серьезным тоном закончил аристократ.
— Я все понял, — согласно кивнул Долиш. — Я постараюсь принести нужный тебе документ как можно быстрее.
Получив от аврора разрешение и записку для одного из охранников Азкабана, Люциус ненадолго вернулся в свое поместье, чтобы взять артефакт и некоторые бумаги, которые, как он считал, понадобятся ему во время посещения непутевого родственничка. Спустя час Малфой уже стоял возле мрачных стен тюрьмы, с нетерпением ожидая, пока вызванный им человек Долиша не ознакомится с документом и письмом.
По шершавым каменным стенам с въевшейся в них темно-серой плесенью тонкими струйками стекала вода. Крохотное зарешеченное окошко убогой камеры практически не пропускало света. Заключенный сидел в углу на куче полуистлевшей соломы, опустив на колени голову с копной черных грязных волос.
|
|
|
— Я вернусь через час, лорд Малфой, — уважительно сказал охранник, ставя на пол магический фонарь. — Или все же отвести вас в комнату для свиданий? Сами видите, здесь не очень приятно находиться.
— Все в порядке, — надменно отозвался стоящий у двери аристократ. Разговор в камере вполне его устраивал — меньше возможности кому бы то ни было узнать, что Люциус будет обсуждать с Блэком. — Проследите, чтобы никто не мог услышать нашу беседу.
— Конечно, лорд Малфой. Только будьте осторожнее — этот тип очень опасен, — и, поклонившись, охранник вышел из камеры, закрыв за собой дверь.
Несмотря на заверения человека Долиша, Малфой решил подстраховаться. Он знал, что в Азкабане у всех посетителей изымают палочки на входе, поэтому предусмотрительно захватил с собой артефакт, препятствующий прослушиванию. Вытащив из кармана полупрозрачную голубую сферу, Люциус активировал ее. Сфера мягко засветилась, тихо загудев.
— Как поживаешь, Блэк? — насмешливо спросил аристократ. — Вижу, ты здесь неплохо устроился.
Мужчина поднял голову, с ненавистью взглянув на посетителя, и хрипло спросил:
— Пришел поиздеваться, Малфой?
— Мерлин упаси! — все также язвительно ответил аристократ. — Так бесцельно тратить время не в моих правилах. Я хотел поинтересоваться, когда ты собираешься вспомнить о своих обязанностях крестного.
— Что? — растерянно отозвался Сириус.
— Ты хоть раз за прошедшие три года задался вопросом, что случилось с твоим крестником, пока ты здесь прохлаждаешься?
— Прохлаждаюсь? — Блэк явственно скрипнул зубами.
— Конечно, прохлаждаешься, — ядовито подтвердил Люциус. — Ты давно мог бы попытаться доказать свою невиновность, потребовать суда, в конце концов. Вместо этого ты торчишь в отвратительной камере и…
— Я виновен, — отрезал Сириус.
— Конечно, виновен, — покладисто согласился Малфой. — Только не в смерти Поттеров, а в том, что неправильно выбрал сторону, за которую сражался, и проигнорировал обязанности, возложенные на тебя твоими друзьями.
— Сторону? — чуть не задохнулся от возмущения Блэк. Вскочив с места, он попытался напасть на Люциуса, но прикованные к стене цепью кандалы на ногах не дали ему это сделать. — Ты хочешь сказать, что если бы я воевал на стороне Волдеморта, так же, как и ты, то сейчас бы здесь не сидел?! И причем здесь мои обязанности?! — истошно завопил он.
— Нет, я хотел сказать, что если бы ты не доверял Дамблдору, то здесь бы не оказался, а Поттеры были бы живы. Что же касается твоих обязанностей, то наш дорогой директор отдал Гарри магглам — сестре Лили, — спокойно объяснил Малфой, с легким презрением глядя на беснующегося заключенного.
— Петунье? — Сириус был так поражен, что перестал рваться, словно заходящийся лаем пес на цепи, и замер, уставившись на посетителя. — Но она же ненавидела свою сестру!
— Так же, как и своего племянника. Почитай, — аристократ достал аккуратно свернутые в рулон бумаги маггловской социальной службы (папку он взять с собой не мог, так как использовать уменьшающие и увеличивающие заклинания без палочки было невозможно). Пододвинув поближе к заключенному фонарь, Малфой терпеливо ждал, пока Блэк ознакомится с документами.
— Где Гарри? — закончив чтение, прорычал Сириус. Его глаза сверкали, как у разъяренного зверя, а рот кривился в злобном оскале. Он явно себя не контролировал.
— Успокойся, — повелительный голос Люциуса хлестнул как плеть. — Тебе не пятнадцать лет. Пора уже осознавать свои поступки и их последствия.
Сириус сжал руки в кулаки, пытаясь совладать с собой:
— Где Гарри? — уже более спокойно спросил он. — Здесь написано, что он отправлен в приют.
— И что ты собираешься делать с полученными сведениями? Сбежать из Азкабана? А что потом? Этому ребенку нужен нормальный дом и семья. Будучи беглым преступником, ты никогда не сможешь ему это обеспечить.
Смущенный вид Блэка доказывал, что план его действий Малфой полностью просчитал.
«Типичный тупоголовый гриффиндорец, — презрительно подумал аристократ, — сначала делает, а потом думает. А что из этого получится, вообще не важно».
— Ты поможешь мне? — справившись со смущением и обдумав слова Люциуса, попросил Сириус.
— Как именно? — заинтересовался Малфой, не ожидавший, что Блэк так быстро сдастся и попросит о помощи своего врага.
— Найми мне адвоката. Я… я отблагодарю тебя, — сдавленным голосом произнес заключенный, явно заставляя себя обратиться к ненавистному родственнику за поддержкой.
— Как? — еще более заинтересованно спросил аристократ.
— У меня есть собственные средства… мой троюродный дед оставил мне деньги. Я не завишу от семейного капитала.
— Ты думаешь, что я нуждаюсь в деньгах? — удивился Малфой, не ожидавший услышать подобную глупость даже от «тупоголового гриффиндорца».
— У меня есть еще несколько редких артефактов, ты же ими увлекаешься, — Сириус кивнул на сферу молчания, которую аристократ поставил рядом с собой на пол камеры.
— Хорошо, допустим, я помогу тебе. Что будет дальше? Дамблдор никогда не позволит тебе забрать Гарри. Ему нужна полная власть над ребенком и благодарность мальчика за то, что добрый дедушка спас его от страшной участи.
— Почему ты обвиняешь во всем Дамблдора? — Блэк ощетинился, словно еж.
— Ах, всевидящий директор, конечно, даже не предполагал, как живется бедному малышу, — издевательски посочувствовал Малфой. — А ты знаешь, что Альбус до сих пор не в курсе, что Дурсли в тюрьме? Его наблюдатель, миссис Фигг, забыла сообщить ему об этом, — и, резко сменив тон, жестко спросил: — Кто первый посоветовал не назначать тебя Хранителем? Кто сказал, что этот выбор очевиден?
Вытянувшееся и смертельно побледневшее лицо Сириуса послужило лучшим ответом на заданный вопрос.
— Зачем ему это? — осипшим голосом спросил заключенный.
— Дамблдор готовит оружие против Темного Лорда… одноразовое. Как бывший аврор, ты должен знать, что такое щит Бэра? Дамблдор наложил его на Гарри.
— Но… Волдеморт…
— Вернется, — убежденно сказал Малфой, — и, согласно пророчеству, Гарри единственный, кто может убить его. Я оформил опеку над мальчиком и предлагаю тебе сделку. Я вытаскиваю тебя из тюрьмы, а ты снимаешь с ребенка этот щит и делаешь все, чтобы Альбус не узнал, где находится мальчик. Естественно, Гарри останется в моей семье.
— Ты что? — словно не веря своим ушам, переспросил Блэк. — Оформил опеку над Гарри? — и уже не сдерживаясь, кидаясь вперед и падая на пол, но из последних сил пытаясь достать Люциуса, заорал: — Боггартов Пожиратель! Готовишь подарок своему господину! Я убью тебя!
— Мордред! Поработай хоть немного остатками своих мозгов! Или их полностью высосали дементоры? — рявкнул выведенный из себя аристократ. — Если бы я хотел нанести мальчику хоть малейший вред, я бы давно это сделал! Ребенок полностью в моей власти. А вместо этого я договариваюсь с безголовым кретином о спасении жизни и здоровья его крестника!
Услышав слова Люциуса, заключенный прекратил бесплодные попытки дотянуться до своего недруга и поднял голову, ошарашено глядя на аристократа. Через несколько минут он перекатился на спину, поднялся, все также потрясенно глядя на посетителя. Затем вернулся на соломенную подстилку, сел и обнял руками колени.
— Зачем тебе Гарри, Малфой? Что ты собираешься с ним сделать? — удивление на лице Блэка сменилось подозрительностью.
— Воспитать, как подобает, — пожал плечами Люциус. — Он наследник древнего рода, сильный маг.
— Ты хочешь сделать из него последователя своего господина? — недоверчиво уточнил Сириус.
— Наши родители совершили ошибку, признав власть Темного Лорда. Да еще втянули в это нас. Ты думаешь, у меня или Рега был какой-то выбор? — с горечью спросил Малфой.
— Выбор есть всегда, — убежденно сказал Блэк.
— Такой, как у тебя? — презрительно искривил губы аристократ и, демонстративно обведя камеру взглядом, добавил: — И как? Тебя твой выбор еще не тяготит?
Сириус до крови закусил губу, даже не заметив этого:
— А что насчет твоего выбора?
«Да! Я сделал это! У меня получилось! — услышав этот вопрос, внутренне возликовал Люциус. Он понял, что его упертый родственничек готов, наконец, к конструктивному диалогу, а уж заставить его действовать в своих интересах, и в интересах Гарри, гораздо более легкая задача. — Теперь можно и проявить немного снисходительности, погладив пса по шерстке».
Малфой неторопливо подошел к заключенному и вытер струйку крови, текущую по его подбородку из прокушенной губы. Изумленный его поступком арестант даже не попытался помешать ему.
— Держи, — аристократ всунул белоснежный платок в руку заключенного и подошел к окошку. Он встал спиной к Сириусу, разглядывая кусочек неба. Своими действиями Малфой демонстрировал, что он полностью контролирует ситуацию и не боится нападения со стороны Блэка. Тяжело вздохнув, Люциус продолжил: — Я не собираюсь возвращаться к Темному Лорду, но и сторона Дамблдора меня тоже не устраивает. В сущности, между ними нет особой разницы. Поэтому я выбрал третью сторону — сторону Гарри. Моя преданность принадлежит только ему, — твердо закончил он.
— Почему ты так уверен, что Волдеморт вернется? — звякнув цепью, Блэк поднялся и подошел к родственнику, встав прямо у него за спиной, почти вплотную.
Аристократ слегка поморщился — от заключенного пахло отнюдь не розами — и, повернувшись к Сириусу, глядя ему в глаза, оттянул рукав своей мантии, демонстрируя уродливое клеймо:
— Метки не исчезли. Ни у кого из нас.
— Но…
— Это слишком долгий разговор, — оборвал Люциус попытку Блэка что-то сказать. — Время нашей встречи истекает. Твое решение?
— Я ничего не расскажу Дамблдору, — покорно согласился Сириус. — И, конечно же, сниму щит, — и непререкаемым тоном продолжил: — Но я буду жить вместе с Гарри и участвовать в его воспитании.
— Что? — теперь растерялся уже Малфой. Он рассчитывал только на посещения Блэком своего крестника. — Ты хочешь жить в моем поместье?
— А что? — проказливо ухмыльнулся Сириус, снова превращаясь в непокорного, неуправляемого подростка, каким его запомнил Люциус во время посещения дома Блэков. — Не найдется какой-нибудь комнатенки для бедного родственника? — и, становясь серьезным, добавил: — Я больше не собираюсь выпускать Гарри из виду. Либо мы живем вместе, либо никакой сделки, Малфой. Я сам выберусь из тюрьмы и заберу своего крестника.
— Я согласен принять тебя в своем доме, Блэк, — медленно проговорил аристократ, лихорадочно соображая, какие плюсы и минусы принесет ему это решение, — но ты должен будешь придерживаться определенных правил поведения. Во-первых, я ожидаю от тебя, что ты вспомнишь, к какому семейству принадлежишь, и будешь вести себя как аристократ, а не безродная дворняжка. Во-вторых, ты будешь тщательно обдумывать последствия любого поступка перед тем, как его совершить. В-третьих, ты будешь контролировать свой темперамент. Еще одна Белла мне не нужна. В-четвертых, ты будешь уважительно относиться не только к членам моей семьи, но и к моим друзьям. В первую очередь, это относится к Северусу Снейпу.
— Сопливус твой друг? — удивился Сириус.
— Вот об этом я и говорю, — бросив острый взгляд на собеседника, холодно сказал Малфой. — Никаких оскорблений и ссор с моими друзьями и посетителями поместья. Северус на нашей стороне. И он не только мой друг, но и крестный Драко. Ради Гарри он согласился цивилизованно общаться с тобой. Я жду от тебя того же. Пора уже повзрослеть, Блэк. Ты будешь нести ответственность за ребенка, поэтому прекрати вести себя как невоспитанный подросток.
— Хорошо, я согласен. Что-то еще? Или все на этом? — тяжело вздохнув, сказал Сириус, понимая, несмотря на свою браваду, что выйти из тюрьмы без помощи Малфоя ему будет весьма проблематично, по крайней мере, официально.
— Да, последнее — никаких оборотней в моем доме. И любые другие твои посетители должны получить мое одобрение, прежде чем появятся в поместье.
— Откуда ты… и Ремус…
— Предатель, — не дал закончить Блэку Люциус. — Он предал тебя однажды, и ничто не помешает ему сделать это еще раз.
— Ремус не предатель, — запротестовал Сириус.
— Он бросил тебя гнить в тюрьме. Я никогда бы не сделал ничего подобного по отношению к Северусу. Я бы попытался спасти его.
— Даже если бы был уверен, что он убил твоего сына, например? — прищурился Блэк.
— Я. Никогда бы. Не поверил. В эту. Чушь, — раздельно произнес Малфой. — Мой друг никогда бы не сделал ничего подобного. И я первый встал бы на его защиту. А оборотень поверил не тебе, а Дамблдору. Он изменил вашей дружбе. Скажи, ты уверен, что он, узнав о Гарри, не побежит к Альбусу?
— Я… — растерялся Сириус, — я не знаю.
— То, что случилось со всеми вами — яркий пример того, как не следует выбирать друзей. Оборотень предал тебя, а Питтегрю всех вас. Поэтому повторю еще раз — никаких оборотней и любых твоих друзей поблизости от Гарри быть не должно, — настойчиво повторил Люциус.
— Отлично, — раздраженно откликнулся Сириус. — Я принимаю все твои условия. Доволен?
— Несомненно, — кивнул аристократ. — Со дня на день ожидай моего адвоката, — и, словно дождавшись последней фразы Люциуса, в камеру вошел охранник.
— Время свидания закончилось, лорд Малфой, — сказал он, забирая светильник.
— Прощай, Блэк, — кивнул заключенному аристократ, поднимая артефакт, прежде чем покинуть камеру. Его ждали обед в компании семейного адвоката и встреча с колдомедиком во второй половине дня.
* * *
«Что ж, пока все идет удачно, — думал Люциус, выходя с Филлиасом в маггловский Лондон из «Дырявого котла» и кивая встречающему их Кларку, — адвокат занялся делом Блэка, так что на сегодня осталась только девчонка».
Аккуратный двухэтажный дом в пригороде Лондона напоминал детскую игрушку: нетипично ярко-розового цвета с голубой черепичной крышей. На прилегающем к дому участке Малфой увидел бассейн (пустой в это время года), качели и самодельный детский домик на дереве с веревочной лестницей, спускающейся до самой земли.
Невысокая худенькая женщина с изможденным лицом и темными кругами под глазами с трудом выдавила из себя приветливую улыбку, приглашая гостей в дом.
Пропитанная запахом лекарств спальня девочки располагалась на первом этаже. Малфой с интересом рассматривал находящиеся на прикроватной тумбочке маггловские таблетки в разноцветных упаковках и пузырьки с микстурами. Переведя взгляд на крохотную фигурку ребенка на кровати, Люциус нахмурился — Кевин говорил, что его дочери восемь лет, но на вид ребенку вряд ли можно было дать больше пяти-шести.
— Мистер и миссис Кларк, — вежливо обратился колдомедик к родителям девочки, — прошу вас оставить нас с ребенком наедине.
Дождавшись ухода родителей, Уоффлинг достал палочку, незаметно усыпил ребенка и наложил диагностическое заклинание.
— Хм, очень интересно, — пробормотал Филлиас себе под нос.
— Что именно? — полюбопытствовал Малфой, стоявший у большого окна, делавшего комнату очень светлой.
— Она магглорожденная ведьма, вернее была ею.
— Была ею? — удивился Люциус.
— Да, после магической лихорадки связи с магическим ядром разорваны. Теперь эта девочка сквиб.
— Это и является причиной ее состояния? — Малфой кивнул на спящего ребенка.
— Нет. Вероятно, лихорадка возникла после прививки. Волшебники не болеют маггловскими болезнями, и когда им вводят, хоть и ослабленный, но совершенно чуждый организму вирус, в лучшем случае, наступает магическая лихорадка, а в худшем — анафилактический шок и смерть. Колдомедики неоднократно ставили перед министерством вопрос о необходимости предупреждения родителей магглорожденных волшебников, что прививки их детям противопоказаны, но никакой реакции на наши заявления так и не последовало, — сердито закончил Филлиас.
— Но я не слышал, чтобы лихорадка приводила к потере магических способностей.
— Если ее лечить не маггловскими медикаментами, а зельями, то к потере способностей она не приводит. То, что мы сейчас наблюдаем — яркий пример, что происходит с волшебником или сквибом при лечении их маггловской отравой. Задержка в физическом развитии, поражение всех внутренних органов — понадобится не меньше двух-трех месяцев госпитализации в Святом Мунго, чтобы вылечить этого ребенка. Ей еще повезло, что она стала сквибом, иначе девочка давно бы умерла. Магия активно борется с медикаментами, истощая организм больного. Сколько детей погибает из-за того, что министерство не хочет нарушать статут секретности! Магглы ведут статистику осложнений после прививок, и я уверен, что в большинстве случаев пострадавшими являются магглорожденные волшебники. Что косвенно подтверждается и нашими данными — после введения обязательных прививок во всех развитых странах приток магглорожденных в наш мир резко сократился. Не все родители или врачи прекращают делать детям прививки, даже если замечают что-то неладное.
— Любопытно, — заметил аристократ. — Мы так отличаемся от магглов — другие болезни, лекарства… Каким образом тогда у магглов рождаются волшебники?
— Неизвестно, — тяжело вздохнул Уоффлинг, разводя руками. — Хотя… несколько раз колдомедики пытались начать исследования этого феномена, но очень быстро прекращали свою работу. Создается впечатление, что кому-то невыгодно, чтобы правда выплыла наружу. Болезни и лекарства еще не самое любопытное — гораздо интереснее физиология.
— А что с ней?
— Ты знаешь, что у магглов рожают только женщины? А забеременеть их женщина может только от мужчины.
— Никогда не интересовался способами размножения магглов, — фыркнул Малфой. — Я знаю, что у волшебников за это отвечает магия.
— Да, магия, — согласился колдомедик, — тогда каким образом рождаются полукровки, если у одного из родителей магии вообще нет? Или магглорожденные волшебники, когда магия отсутствует у обоих родителей?
— Вот и занялся бы исследованиями, если эти вопросы так тебя волнуют, — предложил Люциус, — а я спонсирую твои изыскания.
— Я подумаю, — пообещал Уоффлинг. — Что будем делать с родителями девочки? Сообщим им правду или просто заберем ребенка в Мунго, а потом сотрем ей память, перед тем, как вернуть обратно?
— Кевин — бывший военный и, раз уж все так сложилось, то лучше сообщить ему правду. Я хочу, чтобы он обучал Гарри и Драко маггловским способам ведения войны. В будущем им это может пригодиться. Но у меня к тебе просьба — сделай все сам. Сегодня я еще никого из детей не видел, поэтому хочу быстрее вернуться в поместье. Твои услуги и пребывание девчонки в больнице я оплачу. Покажи Кларкам пару фокусов, чтобы они не приняли тебя за сумасшедшего, и сопроводи их в Мунго.
— Фокусов… — проворчал колдомедик. — Ладно уж, отправляйся, разберусь без тебя.
— Спасибо, Филлиас, — благодарно улыбнулся Уоффлингу Люциус, активируя портключ.
(1) — на ловца и снитч летит — автор позволил себе изменить английскую пословицу the ball comes to the player — английский аналог русской пословицы «на ловца и зверь бежит».
27.04.2011
