Тот, кто обманул меня, виноват не больше, чем тот, кто был правдив. Сказавший правду не мог позволить себе ложь. Обманувший не мог позволить себе честность: у него не хватило для этого сил или благородства.
- Он нищий — за что его осуждать?
Обман бывает наглый. Ну и что? Наглый — это тот, кто живет по другим правилам игры. У меня такие же основания презирать его, как у него — меня, за мою недалекую ограниченную честность или доверчивость.
- Когда я прихожу на рынок, я остро чувствую жизненную мощь стихии, где моя цивилизованная честность странна и некстати...
Если меня обманул близкий человек, я огорчен — жалею, что пока не сумел вызвать у него достаточно доверия. Виноват не тот, кто врет, а кто отбил у человека желание говорить правду.
Сам я стараюсь быть честным, хотя и не делаю из честности культа — когда-то могу и соврать.
- А вы никогда не привираете? Ни чуть-чуть? Или вы вначале врете, а потом еще себя ругаете-бьете-казните? Как способ успокаивать таким образом свои моральные чувства это слишком напоминает мне мазохизм.
Не так важно, сказали вы правду или нет, главное — сделали ли вы это с пониманием и ответственностью. Главное — не врать себе.
|
|
О несправедливости
Если ты у него отберешь то, что он отнял у тебя, это будет справедливо. Но это — не лучшее, что ты можешь сделать. Ты можешь ему это подарить.
Из разборок с моими детьми
Справедливость — понятие младших классов школы жизни. Чужая несправедливость меня не волнует хотя бы потому, что я не знаю, что приносит людям больше неприятностей: сама несправедливость или борьба с ней.
- Более всего проблема несправедливости волнует подростков и преступников. Любовь и мудрость смотрят выше справедливости.
Когда я устал или раздражен, я могу опереться на “справедливость” и начать считаться: “Вот, я... — А вот, ты... Это несправедливо!” Это хорошая дубинка, и навести порядок она помогает. Когда же я щедр, когда я забочусь и люблю — справедливость меня уже не волнует.
- Кроме того, я люблю наблюдать природу. Она прекрасна, хотя несправедлива абсолютно...