ИЮНЯ (Вегетарианство)

Было время, когда люди ели человеческое мясо и не нахо­дили в этом ничего дурного. И теперь еще есть такие дикие люди. Переставали люди есть человеческое мясо понемногу. Так же и теперь понемногу перестают есть мясо животных, и очень скоро придет время, когда люди будут чувствовать такое же отвращение к мясу животных, какое они чувствуют теперь к человеческому.

По Ламартину

Как теперь считается гнусным и позорным подкидывать детей, устраивать бой гладиаторов, мучить пленников и со­вершать другие зверства, никому не казавшиеся Прежде ни предосудительными, ни противными чувству справедливос­ти, так подходит время, когда будет считаться безнравствен­ным и непозволительным убивать животных и употреблять в пищу их трупы.

Д-р Циммерман

Если вы увидите детей, мучающих для своей забавы ко­тенка или птичку, вы останавливаете их и учите их жалости к живым существам, а сами идете на охоту, на стрельбу голу­бей, на скачку и садитесь за обед, для которого убито не­сколько живых существ, т. е. делаете то.самое, от чего вы удерживаете детей.

Неужели это кричащее противоречие не сделается явным и не остановит людей?

Воздержание от мяса все больше и больше распространя­ется. Едва ли теперь есть сколько-нибудь значительный го­род, в котором не было бы от одной до дюжины и более вегета­рианских столовых, где готовят пищу без мяса.

Люси Малори

«Мы не можем заявлять прав на животных, существую­щих на суше, которые питаются одинаковой пищей, вдыхают тот же воздух, пьют ту же воду, что и мы; при их умерщвлении они смущают нас своими ужасающими криками и заставляют стыдиться нашего поступка».

Так думал Плутарх, исключая почему-то водных животных. Мы же по отношению земнородных животных стали далеко позади его.

Не поднимай руки против брата твоего и не проливай крови никаких живых существ, населяющих землю, — ни людей, ни домашних животных, ни зверей, ни птиц; в глубине твоей души вещий голос запрещает тебе проливать кровь, ибо в ней жизнь, а жизнь ты не можешь вернуть.

Ламартин

————————

В наше время, когда ясна преступность убийства животных для удовольствия или вкуса, охота и мясоедение уже не суть безразличные, но прямо дурные поступки, влекущие за собой, как всякий дурной сознательно совершаемый посту­пок, много еще худших поступков.