Лабораторная 6. Социальная работа с инвалидами

III. Сын - инвалид детства. Передвигается на костылях: одна нога намного короче другой. Лечили его у Илизарова в Кургане. Первый этап прошел благополучно: ногу удлинили на 15 сантиметров. Teперь надо ехать снова. Но для этого только на лечение требуется много денег.

Отец мальчика умер, нет ни состоятельной родни, ни друзей, кото­рые могли бы помочь собрать фантастическую для маленькой семьи сумму. "Что же делать?" - в отчаянии спрашивает несчастная мать.

И как помочь маленькому Саше. У ребенка острый лейкоз. Его
родители по всем возможным адресам рассылают слезные мольбы пере­вести на указываемый счет в банке необходимые суммы. В ответ -
молчание.

А пятнадцатилетнему А. срочно необходима пересадка костного
мозга. Такую операцию делают только в дальнем зарубежье. Значит,
нужны уже не только рубли, но и валюта.

Просьбы такого рода давно уже не редкость - и по радио звучат, и на телеэкране возникают, и в газетах печатаются. И чем чаще это происходит, тем слабее отклик, тем меньше надежд на спасение малолетних страдальцев. Примириться с этим обстоятельством нор­мальное сознание не может. И поскольку безвыходных положений на самом деле не так уж много, надо искать безотказный способ исключить саму возможность, когда болезнь не вылечивается по той единственной причине, что у человека нет средств на лечение.

Для решения таких проблем при областных (а может быть, и районных) управлениях здравоохранения должны существовать фонды срочной помощи, пополняемые из самых разных источников. Это могут быть и частные пожертвования, и освобожденные от налогов отчисле­ния акционерных или государственных предприятий, и суммы, выделяе­мые из местного бюджета, если такая возможность существует. Руко­водители фонда (во что бы ни стало врачи!) обязаны пристальнейшим образом рассматривать каждое обращение. Если действительно болезнь можно вылечить только либо за очень большие рубли, либо за валюту, фонд должен изыскать нужные средства. Если же сможет справиться местная больница, остается убедить людей, что рядом с домом вылечат не хуже, чем далеко от него, хотя убедить вряд ли удастся. Прежде чем взывать о помощи, отцы, матери, как правило, перепробовали все, что более или менее доступно.

К тому же каких-нибудь семь лет назад такой способ развести беду мало кому приходил в голову. Хотя люди всегда знали, что в США устраняют дефекты лица, пересаживают костный мозг, оперируют сердце и многое другое лучше, чем в Союзе. Знали, что существуют специальные лекарства, недоступные никому, кроме тех, кому обеспе­чена спецбольница и соответственно спецаптека. Знали, но относились к этому так же, как если бы нечто подобное было где-то в другой галактике.

Сегодня же все по-иному. И по радио, телевидению, в газетах сообщают о ребенке, которому, положим, восстановили слух в одной из германских клиник, можно представить себе, как трудно матери другого ребенка, страдающего тем же недугом, принять как неизбежную недоступность исцеления.

Вот почему нужны совершенно особые фонды целевого назначения, чтобы деньги, которые в них собраны, нельзя было потратить на костюмы для детского ансамбля, кинофестиваль или что-нибудь еще, столь же почтенное. Чтобы нельзя было и помыслить о расходовании драгоценной валюты на чью бы то ни было заграничную поездку, пусть в самых "полезных" видах, потому что даже грош из копилки, благодаря которому человеку можно удлинить ногу, вернуть зрение или саму жизнь, - святой, неприкосновенный.