Кто был последним защитником Брестской крепости?

Эти люди заслуживают величайшего восхищения.

Генерал-полковник Гудериан о защитниках Брестской крепости

В этой книге нельзя ограничиться одним эпизодом с тараном в небе над Брестской крепостью. Ее оборона — как камертон: Брестская крепость задала героическую тональность всей Великой Отечественной. И пусть о подвиге защитников нам стало известно только после войны, — немцы-то знали. Знали свою судьбу.

Казалось бы: как могут старинные укрепления позапрошлого века защитить от оружия века XX — танков, самолетов, огнеметов, удушливых газов (а они тоже применялись против защитников крепости)?

Укрепления Бреста выглядели внушительно, но только внешне. Кстати, одним из проектировщиков «модернизации» крепостных фортов в 1913-м был царский офицер Дмитрий Карбышев — тот самый несгибаемый генерал Карбышев, которого немцы в феврале 1945-го вместе с другими заключенными концлагеря Маутхаузен превратят на морозе в ледяную глыбу.

Брестская крепость притягивает удивительные совпадения: в лагере для советских военнопленных генерал Карбышев сблизился с тем самым майором Петром Гавриловым, который с 22 июня 1941 года возглавлял оборону крепости. 23 июля (повторю — ИЮЛЯ) Гаврилов попал тяжело раненным в плен. Не через неделю, не через десять дней — через месяц и один день после начала войны. Каким-то чудом майор Гаврилов в немецком плену выжил. После освобождения его восстановили в звании и взяли назад на службу. А в 1957-м, когда о подвиге Бреста узнала вся страна, Гаврилову присвоили звание Героя Советского Союза.

Карбышев Дмитрий Михайлович (1880–1945) Генерал, Герой Советского Союза

Знаменитый военный ученый, генерал-лейтенант инженерных войск оказался в окружении в 41-м и, получив тяжелую контузию, попал в плен. Три с половиной года кнутом, пряниками, обманом немцы пытались склонить бывшего царского офицера к сотрудничеству. Предлагали научную работу в Берлине: лабораторию, квартиру и положение генерал-лейтенанта вермахта.

«Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной», — ответил Карбышев. И отправился назад в одиночную камеру с горящим 24 часа в сутки ослепительным светом. В конце концов немцы махнули рукой и отправили строптивого русского в обычный лагерь смерти. Там он и погиб вместе с другими заключенными, облитый из брандспойта на морозе. Образцом была вся его жизнь, годы в немецком плену — подвигом.

Советское командование ничего не знало о судьбе Карбышева, он считался пропавшим без вести. В 1946-м о его казни в Маутхаузене рассказал бывший военнопленный, офицер-канадец.

«Нет большей победы, чем победа над собой! Главное — не пасть на колени перед врагом» (генерал Карбышев).

Земляной вал Бреста с казематами в принципе создавал некие возможности для обороны. В 1939 году поляки тоже сразу не сдались. Они героически защищали крепость от бронетанкового корпуса генерала Гудериана — три дня. 14 и 16 сентября отбили семь атак. И ушли из крепости только в ночь на 17 сентября, силы были не равны, поляков было всего 22,5 тысячи. На рассвете в нее вошли немцы. В Бресте они не задержались и вскоре передали его нашим войскам. Кстати, именно там в 1918-м был подписан Брестский мир — с теми же немцами.

Гаврилов Петр Михайлович (1900–1979) Командир обороны Брестской крепости, Герой Советского Союза

Несмотря на русскую фамилию — татарин. Впрочем, национальность, наверное, было последнее, о чем задумывались защитника Бреста в 41-м. В Гражданскую пошел за красных — добровольцем, остался в армии, закончил Академию имени Фрунзе, участвовал в советско-финляндской войне 1939–40 гг. Командир полка. С первых часов Великой Отечественной руководил обороной Восточного форта Брестской крепости.

И оставался ее командиром до 23 июля 1941-го, когда был пленен — раненным и без сознания. Его судьба — чудо. Выжил в концлагере, вернулся домой. В 1955 году Гаврилов нашел жену и сына, с которыми расстался в самый первый день войны. А еще через год вышла книга Сергея Смирнова «Брестская крепость», и только тогда все впервые узнали про защитников Бреста. Ставшего вдруг на всю страну знаменитым 56-летнего командира восстановили в партии (после плена вернули только звание) и представили к высшей награде Родины.

Гудериан в своих воспоминаниях, правда, поляков не хвалит, а больше напирает на бардак в немецких частях. «14 сентября я быстро начал марш на Брест, чтобы использовать внезапность для достижения успеха Попытка взять эту цитадель внезапным нападением танков провалилась лишь потому, что поляки поставили во входных воротах старый танк Рено, который и помешал нашим танкам ворваться в город.

20-я мотодивизия и 10-я танковая дивизия 16 сентября начали совместное наступление на цитадель. Штурмом взяли гребень вала, но атака захлебнулась, так как пехотный полк не выполнил приказа наступать непосредственно за огневым валом артиллерии. Когда полк, в передовые подразделения которого я тотчас же направился, с опозданием и уже без приказа вновь предпринял атаку, он понес, к сожалению, тяжелые потери, не достигнув успеха. Мой адъютант пытался прекратить огонь, который вели наступавшие сзади части по своим собственным передовым подразделениям, но был сражен польским снайпером».

Итак, укрепления крепости позволили полякам продержаться три дня — это известно. Увы, мы не знаем, сколько дней точно держались наши защитники крепости. Точнее, сколько недель, месяцев.

Мы не знаем имени человека, писавшего: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина 20.VII.41 г.». Он ведь не подписался.

20 июля Значит, этот солдат воевал в подземельях Брестской крепости уже месяц, практически без пищи и боеприпасов.

У наших солдат были консервы и патроны, но совершенно не было воды. Немцы поняли это и блокировали доступ из руин крепости к реке, дожидаясь, пока последние защитники, врывшиеся в землю посреди гор разложившихся на жаре трупов, просто умрут от жажды. Несмотря на это — только организованная оборона крепости каким-то чудом — продолжалась до августа 1941 года. Но еще долго и после этого боялись подходить немцы к подземельям. Словно зомби, восставшие из ада, поднимались оттуда по ночам черные тени, и звучали автоматные очереди. По немецким источникам, последние очаги сопротивления они подавили в Бресте только в сентябре. Когда уже пал Киев и Смоленск.

Есть и другие легенды. В северокавказской прессе был опубликован рассказ, как уже поздней осенью в момент, когда эсэсовцев выстроили на плацу для награждения за очередные «подвиги»

«Из подземных казематов крепости вышел высокий подтянутый офицер Красной Армии. Он ослеп и шел с вытянутой левой рукой. Правая рука его лежала на кобуре пистолета, он был в рваной форме, но шел с гордо поднятой головой, двигаясь (наощупь) вдоль плаца. Неожиданно для всех немецкий генерал вдруг четко отдал честь советскому офицеру, последнему защитнику Брестской крепости, за ним отдали честь и все офицеры немецкой дивизии. Красноармейский офицер вынул из кобуры пистолет, выстрелил себе в висок. Когда проверили документы — партийный и военный билеты, — узнали, что он уроженец ЧИ АССР, старший лейтенант пограничных войск».

Фамилия — Барханоев. Ее нет среди тех, чьи имена увековечены на плитах мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Там вообще нет фамилий 3/4 защитников, так навсегда и оставшихся Неизвестными солдатами. Но действительно довольно много других кавказских — в том числе вайнахских — фамилий. Так что хорошая легенда, правильная. В интернете она гуляет под названием «Последний защитник Брестской крепости». Однако это не совсем точно, этот герой — не был последним защитником.

Писатель и историк Сергей Смирнов, благодаря которому мы и узнали о подвиге героев Бреста, долгие годы пытался выяснить, кто же был последним, или последними. Одна из глав его знаменитой книги, удостоенной Ленинской премии, так и называется — «Последние». Смирновым записан поразительный рассказ еврейского скрипача Ставского, позднее расстрелянного в гетто. Этот рассказ привел старшина Дурасов, который сам был ранен под Брестом, попал в плен и остался в рабочей команде при немецком госпитале.

«Однажды, — это было, как вспоминает Дурасов, в апреле 1942 года, — скрипач опоздал часа на два на работу и, когда пришел, с волнением рассказал товарищам о том, что с ним случилось. На дороге его остановили немцы и увезли в крепость. Там, среди развалин, в земле была пробита широкая дыра, уходившая куда-то глубоко вниз. Вокруг нее с автоматами наготове стояла группа немецких солдат.

— Спускайся туда! — приказал скрипачу офицер. — Там, в подземелье, до сих пор скрывается один русский. Он не хочет сдаваться и отстреливается. Ты должен уговорить его выйти наверх и сложить оружие — мы обещаем сохранить ему жизнь.

Когда скрипач спустился, в темноте грянул выстрел.

— Не бойся, иди сюда, — говорил неизвестный. — Я выстрелил просто в воздух. Это был мой последний патрон. Я и сам решил выйти — у меня уже давно кончился запас пищи. Иди и помоги мне

Когда они кое как выкарабкались наверх, последние силы оставили незнакомца, и он, закрыв глаза, изнеможденно опустился на камни развалин.

Гитлеровцы, стоя полукругом, молча, с любопытством смотрели на него. Перед ними сидел невероятно исхудавший, заросший густой щетиной человек, возраст которого было невозможно определить. Нельзя было также догадаться о том, боец это или командир, — вся одежда на нем висела лохмотьями.

Видимо, не желая показать врагам свою слабость, неизвестный сделал усилие, чтобы встать, но тут же упал на камни. Офицер бросил приказание, и солдаты поставили перед ним открытую банку с консервами и печенье, но он не притронулся ни к чему. Тогда офицер спросил его, есть ли еще русские там, в подземелье.

— Нет, — ответил неизвестный. — Я был один, и я вышел только для того, чтобы своими глазами посмотреть на ваше бессилие здесь, у нас, в России

По приказанию офицера музыкант перевел ему эти слова пленного.

И тогда офицер, обращаясь к своим солдатам, сказал:

— Этот человек — настоящий герой. Учитесь у него, как нужно защищать свою землю»

Это было в апреле 1942 года. Имя и судьба героя остались неизвестными

Брестская крепость заложила, выражаясь современным языком, один из главных алгоритмов той войны. Ее защитников можно было убить. Можно было взять в плен. Но победить их было нельзя.

Раз за разом уничтоженные очаги сопротивления снова оживали и назавтра огрызались огнем, а после очередного рапорта об «окончательной» зачистке крепости немецкое военное кладбище в ее окрестностях продолжало расширяться.

Когда 24 июня майор Гаврилов возглавил оборону, у него было 400 бойцов.

Чуть больше, чем у обессмертившего себя в веках спартанского царя Леонида.

Из надписей на плитах мемориала «Брестская крепость»:

ШУМКОВ Александр Иванович

р. в 1915 в г. Константиновка Донецкой обл., в РККА с 1939, окончил курсы мл. лейтенантов, лейтенант, командир 9-й стрелковой роты 84-го СП, погиб 22 июня 1941.

ШУМКОВА Любовь Сергеевна

р. в 1919 в д. Романово Лебедянского р на Липецкой обл., жена лейтенанта А. И. Шумкова, командира 9-й стрелковой роты 84-го СП, погибла 22 июня 1941.

ШУМКОВА Светлана Александоовна,

р. в декабре 1940 в г. Бресте, дочь лейтенанта А. И. Шумкова, погибла 22 июня 1941.