Победа над бхра Вирабхуми укрепила на некоторое время положение Викрамавардханы. Правление его было сравнительно долгим (до 1429 г.). Однако этот двадцатилетний период не привел к реставрации имперских позиций эпохи расцвета, но поставил перед слабеющей яванской державой целый ряд новых проблем, прежде всего внешнеполитических.
Как известно, распад больших государственных объединений, феодальных империй региона, расцвет которых приходился на XI — XIV вв., сопровождался появлением совокупности новых государственных образований и массовым распространением новых религиозно-идеологических систем; буддизма (тхеравады) в государствах Индокитайского полуострова и ислама в государствах Индонезии и Малайзии.
Ко времени окончания «свары» 1404 — 1406 гг. Маджапахит потерял большую часть своих внешних владений на Суматре и Малаккском полуострове, и это означало во многом утрату прежних идеологических позиций старых буддийско-индуистских синкретических культов, насаждавшимся в ходе яванской экспансии. Мусульманство, которое еще во времена путешествий Марко Поло укрепилось в торговых кругах и при дворах правителей Северной Суматры, теперь имело новые импульсы к распространению. Во-первых, правящий класс малайских княжеств, заинтересованный в извлечении максимальных доводов из международной торговли в зоне Малаккского пролива, получал с принятием ислама надежные политико-идеологические гарантии прочных связей с ближневосточными рынками и привлечения арабского, персидского и части индийского купечества. Во-вторых, мусульманское единобожие и идея войны за веру стали религиозным знаменем борьбы с опасными противниками — Сиамом и Явой.
В 90-е годы XIV столетия тайское буддийское государство Аютия завершило многолетнюю борьбу, начатую королем Рама Тибоди I за выход к Индийскому океану, подчинив практически все земли Малаккского полуострова вплоть до Тумасиха (Сингапура), и угрожало суматранским княжествам. Но с хозяйственным освоением и заселением малайцамиюжных районов полуострова все более активную и самостоятельную роль играло портовое княжество Малакка, Его основатель и первый монарх Парамешвара вначале умело лавировал между интересами своего сюзерена Аютии и стремлением Китая получить со стороны «южных варваров» изъявления вассальной покорности. В 1406 г., когда в Маджапахите только окончилась война, Парамешвара уже сумел добиться от китайского императора признания и покровительства. И целых три десятилетия, вплоть до запрещения в Китае морских экспедиций, Малакка регулярно использовала для торговли и для зашиты от сиамских притязаний присутствие в Южных морях огромного флота под начальством китайца-мусульманина Чжэн Хэ.
Развитию торгово-дипломатических связей с мусульманскими странами чрезвычайно способствовало принятие в качестве официальной религии ислама и превращение Малакки в первой трети XV в. в султанат, В этот период Малакка, сохранившая свою независимость от сиамской державы, расчет не только как важный узел морской международной торговли, но и как один из центров ислампзацни Нусантары, наряду с более старыми, северосуматранскими, центрами: Пасэем-Самудрой, Перлаком, Педором.
Таким образом, и в Западной Нусантаре складывались условия для образования, объективно в противовес Маджапахиту, другого крупного государственного объединения. Малайско-мусульманская культура распространилась и в полуостровных княжествах, и на Восточной Суматре, и из Северной Яве; торговая активность малайцев и яванского купечества портовых городов северояванского побережья способствовала утверждению нового культурно-идеологического феномена. Присутствие китайцев-мусульман в период внешней активности и попыток укрепления политического авторитета китайской империи в Южных морях также можно считать фактором, ускорявшим в первой трети XV в. исламизацию. В то же время вмешательство Минов в дела княжеств, где Маджапдхиг стремился сохранить свой сюзеренитет, объективно вело к дальнейшему ослаблению внешних поэиинй яванского государства. При этом надо отметить, что Минам было выгодно, делая ставку на демонстрацию военной силы и претендуя на роль верхового судьи в отношениях островных государств с Явой, действовать и «от имени» Млджапахита, который уже не мог активно влиять на ход событии на этих внешних территориях.
В 1406—1408 гг. Викрамавардяане с трудом удалось откупиться от китайского двора, требовавшего компенсации за гибель во внутрияванской «сваре» людей из экспедиция Чжэн Хэ: для этого пришлось истратить солидную часть золотого запаса. Вместе с тем независимо от воли маджапахитского двора возобновились после двадцатилетнего перерыва контакты с Минами прежде покорных Маджапахиту областей. В 1403—1404 гг. Китай обменялся дипломатическими миссиями с Самудрой, формально изъявившей покорность Минам. В 1405 г. китайцы добились того же от Палембанга, где еше с 1398 г. заправляли китайские пираты, а в 1407 г. там был посажен правителем Ши-Цзи-пин, который номинально считался подданным Викрамавардханы. В 1405—1409 гг. Китай неоднократно пытался «умиротворить» южно-сулавесийское княжество Бони, проявляя интерес к связям с Тимором, вмешивался в борьбу за престол в Самудре, в 1411 —1414 гг. завязывал отношении с суматранским султанатом Ару. Несмотря на то, что в период плаваний адмирала Чжэн Хэ прежние исправные данники Маджалахита пользовались случаем выразить свою самостоятельность от Явы, их экономические отпошення с «метрополией» не угасали пропорционально их политическому отрыву, и торговые связи с Явой продолжали развиваться. Ява по-прежнему оставалась к своей выгоде посредницей в доставке китайским купцам пряностей с Молуккских островов. Маджапахит удерживал под своим скипетром Центральную иВосточную Яву, Мадуру, Бали.