оказывается продолжительнейшей нашей ложью?" - На этом месте впору
Остановиться и погрузиться в размышления. Сама наука нуждается отныне в
Оправдании (чем вовсе еще не сказано, что таковое для нее имеется).
Взгляните в этой связи на древнейшие и новейшие философии: всем им недостает
сознания того, в какой мере сама воля к истине нуждается еще в оправдании;
Пробел этот очевиден в каждой философии - отчего он? Оттого, что над всей
Философией господствовал до сих пор аскетический идеал; оттого, что истина
Полагалась как сущее, как Бог, как сама верховная инстанция: оттого, что
истина и не смела быть проблемой. Понимают ли это "не смела"? - С того
Самого мгновения, когда отрицается вера в Бога аскетического идеала,
Наличной оказывается и некая новая проблема: проблема ценности истины. -
Воля к истине нуждается в критике - определим этим нашу собственную задачу,
- ценность истины должна быть однажды экспериментально поставлена под
Вопрос... (Кому сказанное покажется слишком кратким, тому позволительно
будет посоветовать перечитать тот отрывок "Веселой науки", который
озаглавлен: "В какой мере и мы еще набожны" (II 206 сл.) [I 663 - 665], а
Лучше всего всю пятую книгу названного произведения и еще предисловие к
"Утренней заре".)
Нет! Не говорите мне о науке, когда я ищу естественного антагониста
аскетического идеала, когда я спрашиваю: "Где та враждебная воля, в которой
Выражается враждебный ему идеал? Науке для этого слишком еще недостает
Самостоятельности, она во всех отношениях нуждается в идеале ценности, в
Силе творящей ценности, на службе у которой она только и смеет верить в
Себя, - сама она никогда не творит ценностей. Ее отношение к аскетическому
Идеалу само по себе никак не является еще антагонистическим; скорее, она
Представляет даже по существу понукающую силу в процессе его внутреннего
Формирования. При более тонкой проверке ее разлад и борьба связаны отнюдь не
С самим идеалом, но лишь с его передовыми укреплениями, экипировкой,
Маскарадом, с его периодическим очерствлением, одеревенением, затвердением в
Догму - отрицая в нем эксотерическое, она наново высвобождает в нем жизнь.
Оба они, наука и аскетический идеал, стоят-таки на одной почве - я уже давал
Понять это, - именно, на почве одинаковой преувеличенной оценки истины
(вернее: на почве одинаковой веры в недевальвируемость, некритикуемость
Истины); в этом-то и оказываются они по необходимости союзниками - так что
Они, при условии что с ними приходится бороться, могут лишь сообща