Исторический фантом

Феодализм — понятие сугубо европейское. Все попытки определить период перехода восточных стран с «азиатским» способом производства к феодальным производственным отношениям не

имели успеха.

На Востоке, от Египта до Китая, издавна, с I тысячелетия до н.э., общинные формы хозяйства достаточно гармонично сочетались

с государственными формами. Поскольку и в реальной жизни, и в правосознании государственная собственность на землю и воду закрепилась как естественно-исторический феномен, то и все прочие, кроме верховного правителя, участники экономических отношений рассматривали эти важнейшие факторы производства как объекты условного пользования, а не частного присвоения. А все попытки частного присвоения земли, удачные и неудачные, в конечном итоге оказывались отклонениями от общественной нормы. История полна примеров решительного ограждения государственной собственности от посягательств отдельных частных лиц — пользователей земли. Знаменитые Законы Хаммурапи, созданные в Древнем Вавилоне еще в XVIII столетии до н.э., уже фиксировали условное держание земли за службу и ограничивали продажу земельных наделов воинами. В Древнем Израиле царь Соломон (965—928 до н.э.) скупал земли, увеличивал царский домен и раздавал большую его часть во временное условное владение. В 350 г. до н.э. выдающийся китайский реформатор Шан Ян развернул мощную политическую и общественную кампанию против «стяжателей», намеривавшихся присвоить общественные и государственные земли. Шан Ян протестовал против превращения крестьян-общинников в рабов, запрещал выход крестьян из общины и ввел в общине круговую поруку именно как гарантию против долгового рабства. И таких примеров на Востоке можно найти великое множество.

На Востоке не было нужды перехода к феодализму, так как здесь экономическая жизнь развивалась другим путем. Восток — это иная цивилизация, и формационные ступени просто не могут быть методологическим основанием для анализа производственных отношений «азиатского» типа. Исследователь, не искушенный в экономической истории Востока, может сказать, что «на Востоке феодализм существовал всегда», — и будет не прав. Это был не феодализм в европейском понимании, не общество, формационно сменившее рабовладельческий строй. Это был восточный тип экономики, своеобразно эволюционирующий и мутирующий в рамках единой до-индустриальной цивилизации и сохраняющий глубинные основы, которые до эпохи Нового времени можно по-прежнему характеризовать как систему огосударствленных общин.

Если отвлечься от европоцентристского понимания истории, то Для более корректной характеристики экономики Востока и Запада нужно будет отметить, что в Средние века в Европе появлялись некоторые черты, напоминающие «азиатскую» систему отношений. Но никак не наоборот.

Рассмотрим ли мы историю Древнего Китая или Индии, Древне-персидской державы или Арабского халифата, татаро-монгольского владычества или Османской Турции, — всюду мы обнаруживаем различные формы условного землевладения при гипертрофии государственной собственности, государственного регулирования распределительных и перераспределительных процессов в обществе и, наконец, превалирование государственных интересов над интересами отдельных общественных слоев, сословий и страт.

Рассмотрим (достаточно произвольно) некоторые отношения, связанные с землей, в эпоху, которую для Европы мы характеризовали как Средневековье, т.е. с V по XVI в.

• В Сасанидском Иране при Хосрове I (531—579) большая часть плодородных земель была включена в государственный фонд. Земли разбиты на разряды и категории и отданы во владение крестьянам, обязанным платить казне налог — хараг.

• В Арабском государстве при халифе Османе (644—656), задолго до европейского бенефиция, государь начал раздавать земли в икта — условное владение за службу. Земли, на которых трудились крестьяне-общинники, тоже считались государственными, и за пользование землей общины платили ренту-налог харадж, или ушр. Ушр выплачивали и владельцы частных отчуждаемых земель (мульк) — разница была в праве отчуждать эти земли, причем мульки, как правило, были небольшими владениями. Расточительные раздачи в икта государственных земель и привели в IX в. к распаду халифата.

• В 646 г. в Японии введена система государственного надельного землепользования. Подушные наделы получало все трудовое население с шестилетнего возраста, включая государственных, сословных и частных рабов. Знать и чиновники получали

• землю по рангам. Лишь поднятые пустоши и целина закреплялись за заимщиками на правах частной собственности.

• В 686 г. в Корее введена система условного пожалования земель военным и гражданским чиновникам.

• В XI в. во Вьетнаме была запрещена купля и продажа земли, поскольку земля не могла находиться в частной собственности.

• В XIII—XIV вв. в мамлюкском Египте условными владениями типа икта пользовались все воины, включая рядовых.

Мамлюки не вели своего хозяйства, даже налоги собирали вместо них откупщики-мультазимы.

• В XIII—XIV вв. в мусульманской части Индии возникает особая форма условного пожалования. Хотя она по традиции называлась иктой, это не было собственно владение землей. Иктадар (владелец икты) получал лишь право сбора и присвоения налогов с определенной местности. Такая система сохранилась здесь до XVI столетия.

• В XIV—XV вв. в Османской империи военные, несущие регулярную службу, получали тимар — право условного взимания с земледельческого населения строго определенной суммы, являвшейся частью выплачиваемой в казну ренты-налога. Тимар не был ни поместьем, ни фактическим землевладением, но только правом на определенную сумму налога. Высшие гражданские чиновники наделялись крупными владениями — хаосами и арпалыками. Но это именно земельные условные владения. Здесь существовал налоговый иммунитет в отличие от тимаров со строгой фиксацией доходов.

• В Иране при Сефевидах (1502— 1736) главной формой земельного служебного держания был союргал, наследственное и освобожденное от государственных налогов владение, владелец которого обладал иммунитетными правами. Но Сефевиды все же предпочитали жаловать земли на правах тиуля, которые предполагали лишь условное ненаследственное владение с обязательствами военной службы и уплаты определенных налогов.

Думается, этого набора фактов вполне достаточно, чтобы понять главное: экономика Востока развивалась по единому закономерному историческому вектору независимо от воздействия и не по примеру стран Запада. Отношения, аналогичные западно-европейскому феодализму, возникали на Востоке не как наследие рабовладельческой системы, а как эволюционные преобразования «азиатского» способа производства. Все элементы традиционной экономики Востока: государственная собственность на землю, условность земельных держаний, совмещенность ренты и налога, деспотичность власти и полное социальное бесправие, которое в большинстве случаев не осознавалось как нечто несправедливое, — все это казалось вечным и незыблемым. Возможно, так оно и было бы, если бы на Восток в следующую эпоху не двинул всей своей молодой и нахрапистой мощью европейский капитал.