Глава 16 кроме Джерарда

Застегивая последнюю пуговицу на рубашке, Фрэнк вздохнул и провел ладонями от груди до живота, разглаживая складочки. Он бросил короткий взгляд на черноволосого парня, который протирал специальным кремом покрасневшие щиколотки и запястья для смягчения кожи от кожаных наручников, прикрепленных между собой толстой цепью, которые до красноты и крови натерли ему нежную кожу, и тут же отвел взгляд, когда Марсель лукаво улыбнулся ему, увидев, что тот смотрит на него.

- У меня есть деревянные колодки с четырьмя прорезями для рук и ног, как и эти наручники, с которыми мы играли сегодня... - лениво протянул парень, заправляя прядь за ухо.

В ответ татуированный только натянуто улыбнулся и надел свои старые кеды с кучей дырок.

Ему сейчас вовсе не хотелось разговаривать с Марселем. Ему сейчас хотелось увидеть сияющую улыбку Джерарда и услышать его мелодичный голос. Но, к сожалению, сегодня этому не бывать.

У парня были другие планы на сегодняшнюю ночь.

- Не игнорируй меня, красавчик, - недовольно произнес черноволосый, и Фрэнк увидел краем глаза, как он натянул на себя одеяло до подмышек, - и я давно хотел тебя спросить по поводу Джерарда.

- А что с ним не так? - живо ответил парень и выпрямился, настороженно глядя в глаза улыбающейся проститутке.

Довольно хмыкнув, Марсель провел ладонью по волосам, делая их еще более взъерошенными, чем раньше, и медленно спросил, выговаривая каждое слово с особой интонацией и сопровождая его плавным движением руки:

- Как успехи с твоим планом?

- Тебе-то что? - раздраженно фыркнул татуированный и сел на край кровати подальше от парня.

- Ну, просто это я помог тебе воплотить в жизнь твой план с помощью моих замечательных советов.

- Если ты хочешь знать, то у нас все хорошо! - вспылил парень, ненавидящим взглядом глядя на черноволосого.

- У-у, Фрэнки злится. Не надо было злить Фрэнки. Плохой Марсель! Плохой!

Все это явно веселило черноволосого, но не Фрэнка. Ему это ужасно бесило и злило. Сейчас больше всего на свете, только кроме Джерарда, ему хотелось выбить все дерьмо из отвратительно хохочущего парня. Ему даже стал противен сам он, ведь он трахал его несколько дней и получал от этого огромнейшее удовольствие. Удовольствие, которое было всем доступно за деньги, за несколько граммов героина или пухленького мешочка свежей травки, за несколько таблеток, уносящиеся в мир грез из мира тошнотворных людей и грязных потрескавшихся стен. Это удовольствие могли получить все те, у кого были эти хрустящие зеленые бумажки. Но то удовольствие, которое может дать тебе любимый человек - доступно не всем. Его сложнее получить, оно в гораздо лучше того удовольствия на несколько часов, и ты вскоре понимаешь, что тебе не просто нужно получить те сладкие поцелуи и нежные ласки любимого. Нет. Тебе нужна его любовь, его влюбленные глаза, смотрящие на тебя, его мягкие губы, целующие твои с особой заботой и нежностью, его вселяющий радость в душу смех, его счастливую улыбку, его голос, который заставляет тебя дрожать от необъяснимого чувства.

Именно этого хотел Фрэнк. Именно это он хотел чувствовать, видеть, думать. Он хотел жить этим.

Карие глаза с еле уловимым оттенком зеленого, совершенно без эмоций смотрели на мерзко улыбающегося парня. В голове Фрэнка уже начал зарождаться маленький план по убийству Марселя, но он решил сделать более гуманный и зловещий поступок.

Встав и направившись в сторону черноволосого, который внимательно следил за каждым его движением и улыбнулся еще шире, увидев, что Фрэнк идет к нему, он грубо схватил грязные волосы, пропуская прялки сквозь пальцы, и накрыл улыбающиеся губы своими. Это не было настоящим поцелуем, это не было обыкновенным детским касанием, это было проклятиями. Самым настоящим из всех.

Чувствуя, как жизненная сила, все пережитые эмоции передаются ему самому, Фрэнк прикрыл глаза и немного ослабил хватку. Парень в его руках обмяк и смотрел ему в закрытые глаза круглыми остекленевшими глазами, невидящими ничего вокруг, кроме своего мучителя. Он чувствовал, как из каждой клеточки тела покидает вся жизненная энергия, воспоминания, надежда, любовь. Он чувствовал, как умирает прямо в эту секунду, смотря в закрытые глаза и ощущая татуированные пальцы, запутанные в его черных волосах. Но, когда Марсель был уже готов покинуть этот мир навсегда, Фрэнк остановился.

Отстранившись от парня и вздохнув полной грудью, он резко распахнул глаза и взглянул непроницаемым взглядом на черноволосого, который был готов вот-вот упасть ничком в постель.

- Ты забудешь меня, все то, что было между нами. Ты никогда меня не видел, никогда обо мне не слышал, а у Жозефины просто свои бзики по поводу какого-то Фрэнка. Ты все еще та шлюха, берущая члены в рот и предоставляющая свой зад для траха. Ты все еще тот упавший духом человек, который давно забил на то дерьмо-судьбу, в которое верят люди. И сейчас ты уснешь на несколько часов и ничего не вспомнишь про меня. Ты остаешься таким же человеком, каким был до меня, - хрипло прошептал Фрэнк. В конце его голос дрогнул и исчез в пустотах комнаты и где-то между пучками эластичных мышц голосовых связок.

Сглотнув, он встал с кровати и кинул последний взгляд на распластавшееся тело, лежащее на кровати, где должны быть большие мягкие подушки. Его глаза были закрыты, грудь вздымалась и опускалась при каждом вздохе и выдохе, а голова была повернута в сторону железных прутьев. Медленные шаги отдавались тихими скрипами резиновых подошв кед о дешевый паркет цвета сосны. Оказавшись возле выключателя, парень выключил свет и закрыл глаза.

Внезапно вокруг Фрэнка появилась густая черная дымка, окружающая его полностью с ног до головы. Парень сосредоточился на холодной оболочке вокруг него и представил громадный замок Дайлоса на маленьком участке земли, а вокруг лишь океан из крови грешников всего мира. Громкий треск разразился комнату, уничтожая чары тишины лишь на несколько секунд. Дымка рассеялась, татуированный исчез, словно его и не было в комнате, и только резкий запах жженной бумаги, дразнящий людские ноздри, оповещал о том, что здесь кто-то был, кроме мирно спящего Марселя.

Мелкий вихрь из пыли появился на каменной плите, и тело Фрэнка оказалось в нем спустя секунду после его появления. На плечах, в волосах, на одежде и даже на лице парня оседал густой слой пыли цвета детского страха и кошмаров, как белая пудра на жирной блестящей коже женщин. Проведя ладонью от лица до груди, не касаясь себя, вся пыль с парня взметнулась и улетела в просторы ужасного мира, а татуированный даже не моргнул, только бодро зашагал в сторону темного дворца.

Острые башенки, сделанные из несбывшихся мечт людей, с каждой минутой увеличиваются в длине на один миллиметр жалкой мечты, которая никогда не сбудется. Холодные, огромные каменные глыбы прямоугольной формы создают массивные стены замка, местами покрытые черным мхом и гнилой плесенью. Мелкие камешки под ногами парня тихо шуршали, создавая симфонию различных звуков вперемешку со звуками свистящего ветра где-то наверху, плеска кровяных волн, шелеста листьев на деревьях, посаженные по кругу на земляной плите, где был построен дворец. Свет далекого солнца отражался в оконном стекле из чистого хрусталя и отдавался мелкими радужками.

Татуированные пальцы сомкнулись на одной из громадных ручек, и Фрэнк два раза постучал в двери. Ждать долго не пришлось, спустя секунды три послышался щелчок, и одна из дверей тихонько скрипнула. Открыв ее пошире и зайдя внутрь замка, парень глубоко вздохнул, ощущая носом более привычные запахи для этого места.

Мерзкий запах тухлого мяса, сырой земли, грязных носков вперемешку с потом, испорченной еды, гнилых зубов, жирных волос и другие омерзительные запахи, что есть на Земле.

Подняв глаза наверх к потолку, парень увидел высокий потолок с расписными рисунками в виде страдающих людей, пожирающего дьявола невинных людей, пытки и ужасные испытания, которые должны пройти люди, чтобы остаться в ином мире, более спокойном, светлом и хорошем, в виде людской ненависти, боли, зависти и другим грехам. И лишь один громадный потолок холла олицетворяет всю грязь Земли.

Фрэнк зашагал прямо к большой арке, которая вела прямиком в главный зал дворца Дайлоса. Сквозь окна пробивались теплые лучи солнца и падали на черные-черные стены, на белоснежный пол, на молочного цвета статуи кричащих людей, на самого парня, который становился все ближе и ближе к отцу.

Зайдя в просторный зал, он облизнул губы и продолжил свой путь через своих братьев и сестер-демонов. Все они то удивленно, то с презрением, то вообще с неприкрытой злостью смотрели ему в глаза и спину, между собой шепчась и толкая друг друга, показывая пальцем на татуированного и кидая быстрые взгляды в его сторону. И вот, Фрэнк был уже напротив своего отца-Дьявола, сидящего на высоком троне, сделанного из костей и черепов мерзких грешников. Парень опустился на одно колено, приложил правую ладонь к сердцу, а левую отвел в сторону и поклонился своему правителю, своему императору, своему создателю, своему отцу.

- Встань, - холодно приказал Дьявол, гордо задрав подбородок вверх и неотрывисто глядя на сына.

Он выполнил его приказ, встал и поднял на мужчину глаза.

Его отец совершенно не изменился с их последней встречи. Он был таким же, как и тогда: мелкая щетина, сальные волосы до плеч, всегда нерасчесанные, водянистые голубые глаза, крючковатый нос, тонкие губы, впалые щеки, словно он днями не ел, и простая одежда темных тонов. На длинных кривых пальцах красовались множество перстней с большими драгоценными камнями различных цветов. Все они сверкали под лучами солнца, которые были уже не такими яркими, как десять минут назад.

Неожиданно для Фрэнка, совсем рядом, справа него послышался девчачий смешок. Парень округлил глаза, услышав знакомый смех, и повернул голову к его обладателю. В метре от него стояла Мэдисон в черном платье до колен с пышной юбкой. Ее кончики волос не были лазурного оттенка, они были белыми, белыми, как ужас на лицах людей. На ее лице красовалась едкая улыбка, она совершенно не нравилась парню.

Девушка заправила за ухо прядь белоснежных волос и подошла к брату, кладя ладонь ему на плечо и сказав:

- Вот мы и встретились с тобой снова, Пэнси.

Татуированному хотелось яростно кричать на нее со словами "ты не имеешь права меня так называть!", даже несмотря на то, что именно она придумала это прозвище.

- Не злись, ты все-таки тут по делу, а не для того, чтобы кричать на меня, - успокаивающим тоном проговорила Мэдисон, гладя плечо парня и мило улыбаясь.

Он, ничего не сказав, стряхнул со своего плеча ее ладонь и снова взглянул на отца. Тот также холодно смотрел на сына, не отрывая взгляда и не моргая.

- Мой повелитель, - начал говорить Фрэнк слегка осевшим голосом, - я не смогу.

- Ты сможешь.

- Нет.

Дьявол с наигранной усталостью потер переносицу большим и указательным пальцами, задумчиво прикрыв глаза. Наблюдая за его действиями, парень прикусил нижнюю губу, ожидая ответа.

- Франклин, ты ведь хочешь, чтобы я признал тебя? - спросил мужчина, не открывая глаз.

- Конечно.

- Тогда ты должен убить Джерарда Уэя, чтобы быть рядом со мной и знать, что ты мой настоящий сын, а не какой-нибудь оболтус.

Слово "убить" прозвучало так злобно, так холодно, так устрашающе, что Фрэнк отвел взгляд в сторону. Это слово эхом раздалось в его голове, сердце начало предательски стучать быстрее в ушах, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он три раза медленно моргнул, смаргивая выступившие слезы обреченности, слезы ярости, слезы ненависти к себе, и прошептал:

- Как мне это сделать?

Отрывая ладонь от лица и довольно расплывшись в улыбке, Дьявол ответил, чувствуя победу над своим нелюбимым сыном:

- Сначала, ты должен узнать кое-что о своем друге, а потом я все скажу тебе.

- Когда я это узнаю?

- О, - протянул мужчина, переводя взгляд на улыбающуюся Мэдисон, - ты сам все поймешь и придешь ко мне.

Не успел Фрэнк открыть рот, чтобы опять задать вопрос, как мужчина дважды хлопнул в ладоши, и он через секунду оказался напротив двери в спальню Джерарда.

В коридоре было жутко темно, нигде не горел свет. Было такое ощущение, словно дома никого нет. Но, чтобы удостовериться этому, парень открыл дверь напротив и зашел в комнату.

Здесь было так же темно, как и во всем доме. Привыкая к темноте, татуированный увидел неясный силуэт лежащего на кровати друга, подошел к нему и лег рядом. Он смотрел на его профиль и ощущал его тепло рядом, его пустоту, его обиду. Он знал, почему Джерард обижен, и вовсе не горел желанием извиняться перед ним сейчас.

Ему просто хотелось побыть в тишине рядом с ним, пусть он и обижен на него.

- Я ждал тебя, - так тихо прошептал парень, смотря в потолок, что Фрэнку понадобилось напрячь слух.

- Знаю. Я не хотел, - также тихо ответил он.

- Ничего страшного, я привык уже.

- Правда? - слегка удивленно спросил татуированный.

- Нет.

Парни замолчали. Тишина окутала всю комнату прозрачной пеленой, закрывая их двоих в своей толстой оболочке спокойствия и умиротворения. Но эта тишина не показалась татуированному спокойной, она казалась ему звенящей в ушах, давящей, на мозг, слишком напряженной для них двоих.

Наверное, Джерард тоже не выдержал всего этого и начал говорить:

- Помнишь, ты сказал, что хочешь быть со мной, как друг? А сейчас ты тоже хочешь быть со мной, как друг, Пэнси?

Фрэнк так же смотрел на красноволосого, повернувшись всем телом к нему и подложив под голову согнутую руку, как и несколько минут назад. Тусклый лунный свет сквозь дождевые тучи, оконные стекла и полупрозрачные занавески падал на его лицо, и таким образом были четко видны его прямой нос со вздернутым вверх кончиком, линии тонких губ, длинные ресницы, красиво обрамляющие зеленые глаза, спутанные волосы и высокий лоб, подбородок и изящную шею с выпирающим кадыком.

Фрэнк думал, что мог бы смотреть на своего друга под лунным светом - вечность, думал над его вопросом и окунался в воспоминания их третьей встречи в доме Джерарда. Он прекрасно знал, что ответит, но ему хотелось сказать совершенно другое.

- Конечно, Дримми, как друг...

Только проговорив последние слова, внезапно для него, красноволосый всем телом повернулся к парню и прижал его к себе, обнимая Фрэнка одной рукой за талию и просовывая другую под ним. Тот тут же обнял его в ответ и уткнулся носом ему в шею, вдыхая карамельных аромат Джерарда и выдыхая, и чувствуя, как кожа его шеи моментально покрывается мурашками от его выдоха. Они лежали так около минуты, ощущая тепло и даря его друг другу, нещадно вдыхая сладкие запахи друг друга, стараясь их точно запомнить. Они лежали и думали лишь друг о друге, как парочка влюбленных. Но они не были парочкой, они были друзьями, лучшими друзьями, которые отдали бы все за жизнь друг друга.

Они были друзьями, слишком сильно влюбленными друг в друга.

- Я все вспомнил.

Этот тихий шепот заставил Фрэнка моментально распахнуть глаза и со страхом во взгляде крепче обнять друга. Он нервно сглотнул и тупо спросил:

- И что?

- И что? - Джерард отстранился от татуированного и взглянул ему в глаза, - было правда весело.

А спустя секунду, он снова обнял его и оставил легкий поцелуй на лбу парня, заставляя его блаженствовать.