– Я уверена в себе, – негромко произнесла я, сунув руку в карман брюк и прикоснувшись к лежавшему там Оку Люцифера. – Я профессионал. Я обладаю сверхъестественными способностями. Я сделаю это.
– Склонность разговаривать с самим собой – признак душевного расстройства, – ободряюще заметил Джим.
Я сжала губы и строго взглянула на него.
– Да я просто пытался немного разрядить обстановку. Все, молчу‑молчу.
Как и прежде, толпа людей, топтавшаяся у входа в клуб, расступилась передо мной; присутствующие смолкли.
– Знаешь, – тихо заметил Джим, когда мы шагали, словно сквозь строй, – я бы сказал, что выглядит это круто, однако мне не дает покоя подозрение, что для нас это очень плохо кончится.
– Еще звук, и окажешься в одиночном заключении, а ключ от камеры я выброшу! – едва слышно прошипела я.
Мы спустились по ступеням, ведущим в зал, и толпа сомкнулась у нас за спиной. У входа я остановилась, – казалось, в дверном проеме была невидимая сеть.
– Что это такое? – спросила я, шагнув вперед. Сеть натянулась, затем с трудом подалась, и я вошла в клуб. Чувство было такое, как будто я двигалась в воде.
|
|
Рене, казалось, без большого труда прошел сквозь преграду, Амели последовала за ним.
– Это мощное охранительное заклинание, запрещающее вход сюда существам из Абаддона.
Я оглянулась: Джим стоял у двери, за ним виднелось еще человек пятьдесят или шестьдесят.
– Джим, – позвала я.
Он попытался проникнуть в клуб. На какую‑то долю секунды в воздухе появился сложный черный символ, затем исчез.
Джим покачал головой:
– Я не могу войти.
Я вышла обратно в коридорчик, на этот раз не почувствовав никакого сопротивления.
– Пошли, я тебе помогу. Может быть, если я нажму посильнее, ты пройдешь. Ты нужен мне в клубе.
Подходя к двери, я ощутила, что она закрыта.
– Мне кажется, это не сработает, – жалобно проскулил Джим, когда я толкнула его вперед. Его черное тело распласталось, как будто наткнулось на стеклянную стену. – Ой! Ой! Ой!
– О боже мой! – вздохнула я, рассерженно взглянув на дверь. – У меня нет времени для подобных развлечений.
Я вытащила из кармана Око, подняла его перед собой лицевой стороной к двери и мысленно представила себе трещину в стеклянной стене. Камень, лежавший в моей руке, внезапно стал горячим, притягивая жар из глубины моей души – жар Дрейка, жар, который не угасал во мне ни на минуту. Два языка пламени слились в один, и я направила огонь в сторону волшебной преграды, одновременно толкнув Джима вперед. Раздался громоподобный треск, и мы оказались внутри.
Амели в ужасе уставилась на меня:
|
|
– Эшлинг… вы не должны были… Как вы смогли… Не может быть! Это очень могущественное заклинание!
Толпа, стоявшая снаружи, при этих словах смолкла, и наступила гробовая тишина. Окружающие смотрели на меня так, что у меня волосы встали дыбом. Наверное, именно так зеваки в Средние века глазели на обвиняемых во время процессов над ведьмами.
– Это так, для разогрева, ничего страшного, народ, – криво улыбнулась я, стараясь разрядить обстановку.
– О да, сейчас все расслабятся, – буркнул Джим.
– Ну все, пошли, пора с этим кончать. Чем раньше появится Офелия, тем скорее люди забудут обо мне.