Концепция Эрнста Нольте, или что вызвало «спор историков»

Толчком к «спору историков» послужила статья Эрнста Нольте в газете «Франкфурт Альгемайне Цайтунг» под заголовком «Прошлое, которое никогда не пройдет», опубликованная 6 июня 1986 года. С этой статьи и разгорелся «спор историков», а свои идеи Нольте продолжил развивать в других трудах – «Фашизм и его эпоха», «Фашистские движения», «Европейская гражданская война» и т.д.

В своих многочисленных исследованиях о коммунизме и нацизме Эрнст Нольте доказывает, что эти два политических течения (в сущности) одинаковы и отличаются лишь в нюансах.

Нольте не может смириться с фактом, что Германия в годы Третьего Рейха совершила невиданные в истории преступления. Ведь и другие диктаторские режимы совершали и совершают подобные преступления, утверждает Нольте, и тем самым ставит под вопрос тезис об уникальности национал-социализма[4].

В своей книге «Европейская гражданская война» Нольте дает эпохе фашизма дополнительное определение: это эпоха «европейской гражданской войны». Исходя из этого, у Нольте некоторые черты фашизма или национал-социализма рассматриваются как реакция на большевизм. Коммунизм, этот «старший из тоталитарных режимов», в новой книге Э. Нольте сопровождает национал-социалистов на каждом шагу в качестве «образца и пугала» и по существу определяет их тактику.

Спор вокруг работ Эрнста Нольте вызван не только интерпретацией в них исторических фактов, но прежде всего – его методологией. Самого себя Нольте называет «размышляющим об истории», а свой метод – феноменологическим.

Суть этого метода – в рассматривании исследуемого исторического объекта, в конкретном случае – нацизма, изнутри: не осознав субъективных намерений нацистов, невозможно, утверждает Эрнст Нольте, понять феномен национал-социализма[5].

Все свои усилия по собиранию исторических фактов Нольте направляет на поддержание двух своих главных постулатов. Первый: нацизм – это реакция на русский большевизм. Второй: нацизм и большевизм – явления одного порядка, а преступления нацизма вовсе не уникальны, на совести большевиков жертв больше.

Страх перед большевистскими зверствами – вот что было подлинной пружиной деятельности нацистского вождя, считает Нольте. По его мнению, выраженному в книге «Европейская гражданская война», Гитлер и его единомышленники были потрясены многочисленными сообщениями о «красном» терроре после 1917 года. В сущности, это была, по словам, Нольте, «буржуазная реакция», ибо такое же отвращение методы большевистской власти вызвали и в других слоях немецкой и европейской буржуазии. Зато «небуржуазной» была месть – формирование контридеологии, своей жестокостью и «последовательностью» подчас превосходящей большевизм. Нольте, однако, считает возникновение этой контридеологии, для которой «перегибы» были почти необходимы, принимая во внимание масштабы и беспрецедентность того, что вызвало к жизни, - возмездие истории, которого едва ли можно было избежать.

Аргументы, которые приводит Нольте, кажутся мало убедительными для большей части историков.

Нольте приводит воинственно звучащие цитаты из «Роте Фане» (центральный орган КПГ) и из коммунистических брошюр, «где самым подробным образом разработаны вопросы насильственного захвата власти» (с.190). Достаточно ли этого, чтобы считать постулаты Нольте аргументированными?

Известный историк российского происхождения Леонид Люкс так пишет об этой постулируемой Нольте угрозе: «Несколько плохо подготовленных попыток поднять восстание (январь 1919 г., март 1921 г., октябрь 1923 г.), неизменно заканчивавшихся поражением,— вот и все. В отличие от большевиков, имевших дело в 1917 г. с полностью дезорганизованным государственным аппаратом, с противниками, потерявшими веру в свое дело,— немецкие коммунисты, мечтавшие совершить переворот, столкнулись с эффективно действующей машиной власти «буржуазного» государства и чрезвычайно воинственными боевыми отрядами крайне правых.

Фактическое бессилие немецкого, да и всего западного коммунизма делает понятным, почему на его долю остался лишь словесный радикализм, с помощью которого коммунисты пытались запугать своих противников. Э. Нольте вынужден и сам признать в одном месте (с. 89), что радикализм КПГ был «скорее угрозой, чем реальностью»[6].

Исходя из умозаключений Нольте, революционная риторика сама по себе послужила достаточным поводом к тому, чтобы субъективно возбудить у Германии чувство опасности, исходящей от Советского Союза. Видимо, это и служит отправной точкой для Нольте. Этому в книге историка уделено много внимания. Но в этом тоже можно усомниться: презрительные замечания Гитлера о «славянских недочеловеках», у которых якобы отсутствует всякий инстинкт государственного управления, достаточно известны.

Однако Нольте пишет следующее: «Правомочно было,— пишет он,— задать вопрос, не является ли полностью отгороженная от мира и вооруженная до зубов страна уже в силу этих своих особенностей опасной для ее соседей» (с. 460). Этим Нольте пытается доказать, что потенциальное чувство угрозы стало для властителей Третьего Рейха руководством к действию.

Но этому тезису противоречат многочисленные цитаты самого автора заявлений нацистках руководителей о военной слабости восточного соседа. Можно сказать, что Нольте тем самым сам себе противоречит этими высказываниями, приводимыми в книге наряду с заявлениями нацистких властителей.

Нольте прав, когда говорит о том, что концлагеря для политических противников первым придумал Ленин, а не Гитлер. Но, как замечает историк Фест, написавший биографию Гитлера, этого факта временной последовательности еще недостаточно, чтобы истребительную программу Гитлера выводить из действий Ленина.

Понять Нольте можно, оправдать как историка, да еще и феноменолиста – вряд ли: тезис о подражательности нацизма, об ученичестве Гитлера у Ленина, конечно же, облегчает душу немца-патриота. … Хотя Нольте и выдает себя за судью на процессе над нацизмом, он нередко и, может быть, не заметно для самого себя выполняет роль его адвоката[7].

Чтобы продемонстрировать подражательный характер преступлений Гитлера, Нольте подробно рассуждает об «азиатчине» большевиков (что выразилось, по его мнению, и в зверской расправе с царской семьей, и в практике заложничества во время красного террора). Надо отдать должное автору, он и наиподробнейшим образом описывает зверские акции нацистов. Однако как-то у него это получается, что Гитлер заразился этим от русских большевиков.

Таким образом, нужно сказать, что сотни исторических исследований показали, что немецкий нацизм – это результат, прежде всего внутреннего, национального развития Германии, а не слепок с какого-то образца. В работах уже упомянутого историка Леонида Люкса сделан вывод, где он с полным основанием говорит о различии идеологических установок нацизма и коммунизма и о разнонаправленности в том, как функционируют эти две системы. Но возникнув, эти два течения обнаружили не только сходство, но и готовность признать некоторое родство между собой. Но исходить из того, что это родство послужило развитию из коммунизма фашизма, сыгравшего столь большую трагическую роль для нашей страны и для миллионов людей из других стран в 20 веке, однозначно невозможно. И для этого есть достаточно веские аргументы, перечисленные выше.

Однако для миллионов евреев, уничтоженных в газовых камерах, равно как и для миллионов русских крестьян, замученных в сибирских лагерях, спор историков уже не актуален…

[1] Любин В.П. Преодоление прошлого: Споры о тоталитаризме. — М., 2005. — С. 38—70.

[2]. Газета Frankfurter Allgemeine Zeitung. Память – уничтожение. К 90-летию Эрнста Нольте. http://p-w-w.ru/index.php?topic=12949.0

[3] Эрнст Нольте. URL: http://blackterror.org/zevdio/.

[4] Люкс Л. Заметки о спорной книге немецкого историка Эрнста Нольте. URL: http://magazines.russ.ru/znamia/2004/6/lu13.html.

[5] Андреев Г. Не близнецы, но братья. Споры немецких историков о нацизме и коммунизме. URL: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1994/4/otklik.html.

[6] Леонид Люкс. Третий Рим? Третий Рейх? Третий путь. Исторические очерки о России, Германии и Западе.М., 2002. С. 130.

[7] Андреев Г. Не близнецы, но братья. Споры немецких историков о нацизме и коммунизме. URL: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1994/4/otklik.html.