История как духовное творчество

Вопрос, который был нами поставлен, гласит так: возможно ли материалистическое понимание истории? Совместима ли история с материализмом? И мы установили, что ни один из тезисов материалистического миросозерцания, которые здесь нагромождены для обоснования истмата («Диамат», с. 13-14), его не обосновывают: ни теория «отражения», ни тезис «бытия определяющего сознание», ни, наконец, первичность природы, материального мира и вторичность, производность сознания, мышления. Последний тезис непригоден вот почему: допустим, что материальная природа существует раньше сознания, что психическое бытие как-то «развивается» из природы и в этом случае производно (хотя мы совершенно не знаем, как оно производится материальным бытием); но исторический материализм вовсе не занимается материей и природой до появления сознания и человека на земле и не занимается тем, как материя произвела сознание¹, он имеет дело с историей человечества, уже одаренного сознанием и сознательно подчиняющего себе природу и материю в процессе труда и творчества².

Такое творческое самоопределяющееся человечество истмат вовсе не хочет сводить (редуцировать) к чистой природе и материи; истмат не может быть натурализмом и материализмом, наоборот, если он признает «организующую и преобразующую роль идеи», он обязан отстранить всякий метафизи-

¹ Маркс упрекает Фейербаха в том, что он считает чувственный мир чем-то «непосредственно и извечно данным». «Эта предшествующая человеческой истории природа не есть та, в которой живет Фейербах, не есть природа, которая где-либо сейчас существует» (Маркс-Энгельс. Общее собрание соч. Немецкое издание. Москва, т. 1-3, с. 127)³*. Она вообще нигде не существует.

² Природа и материя интересуют Маркса лишь как объект и сфера производства: пресловутое «единство человека и природы, — говорит он, — было искони дано в производстве» и притом в каждую эпоху в различных формах. «Фейербах разглагольствует о естественно-научном воззрении на мир... но где была бы естественная наука без промышленности и торговли?» (Там же)⁴*.

ческий и «вульгарный материализм» (что он и делает на с. 16 «Диамата»).

Необходимо понять, что бытие, которое создается и познается историей, не есть бытие простой природы или материи, не есть бытие объектов, а есть общественное бытие, т. е. бытие творчески действующих и творчески организованных субъектов, и только таким бытием интересуется исторический материализм Маркса.

В этом смысле он называет свое миросозерцание «реальным гуманизмом». Что означает это выражение? Оно означает, что для Маркса подлинной реальностью и подлинной ценностью является человеческий коллектив (или коммуна), творчески-прогрессивно самоорганизующийся и самосозидающийся при помощи подчинения себе и использования всех сил природы.

«Реальный гуманизм» означает то превращение Абсолютного Духа Гегеля в «действительного человека на основе природы», которое Фейербах считал своим основным философским делом и своим радикальным исправлением Гегеля и которое от него воспринял Маркс. Но «дух» остался духом, ибо действительный человек, борющийся с природой и подчиняющий себе материю и свое собственное тело, сознательно самоопределяющийся по целям и делающий сам свою историю — существенно духовен, ибо «духом» мы называем, прежде всего самосознание, самосозидание и самоопределение.

Что же здесь остается от «материализма»? Остается всего только напоминание, что действительно человек связан с природой, что реальный дух существует не иначе как на основе природы: тезис, который целиком признается и обосновывается в идеалистических системах Шеллинга и Гегеля. Все же это напоминание имеет свой смысл: оно устраняет отрешенный идеализм и отвлеченный метафизический спиритуализм, сводящий всего человека к единой и единственной субстанции духа (аналогично тому, как материализм сводит его к единой и единственной субстанции материи).

Человеческая личность и человеческое общество есть дух, но не только дух: «изначальное проклятие духа, — говорит Маркс, — состоит в том, чтобы быть связанным материей»³. Это значит, что «не существует свободно витающего духа», как го-

³ Здесь прямо дано основное противопоставление «духа» и «материи» точно так же, как в словах о «борьбе с природой» дано основное противопоставление «природы» и «свободы».

ворит современный философ Н. Гартман, не существует отрешенного духа. Но связанность духа материей не абсолютна: существует освобождение духа посредством подчинения себе материи, посредством формирования материи, посредством «борьбы с природой и использования природы» («Диамат», с. 19). В этом марксизм не сомневается. «Изначальное проклятие» материального рабства устраняется творчеством духа: наукой, техникой, искусством, организацией, политикой. Не существует отрешенного духа, но существует воплощенный дух. Духовная личность, индивидуальная и коллективная, содержит в себе все низшие и подчиненные ступени бытия: физико-химического, органического и психического; дух «снимает» их в себе (Sie werden aufgehoben). Это важнейшее понятие «снятия» (Aufheben) в диалектике Гегеля марксизм не в состоянии был по-настоящему заметить и оценить, но только оно дает возможность правильно мыслить соотношение духа и материи (см. выше, гл. 24). История духовна, ибо она «снимает» в себе природу. История насквозь духовна, ибо она есть самосозидание и самоопределение человека: «люди сами делают свою историю, — говорит Маркс, — но они делают ее не из произвольно выбранных, а из непосредственно найденных и ранее данных обстоятельств» («18-е Брюмера», с. 7)⁵*. Это значит, что дух человека есть творчество, но он творит не из ничего, но всегда из какого-то не им созданного, но ему данного материала. Сказать, что человек сам является автором и актером своей собственной исторической драмы (Маркс) — значит признать, что история есть духовное творчество. Странно встретить у Маркса это замечательное сравнение, принадлежащее Плотину и, следовательно, взятое из прямо противоположного всякому материализму миросозерцания.