Ни у госпожи А., ни у ее мужа нет психических или физических предболезней. Ситуация, очевидно, начала постепенно ухудшаться после рождения ребенка с отклонениями в развитии. В то время как господин А. искал признания во внебрачных связях, его жена демонстрировала волю к выдержке и самоотверженность, из-за чего и оказалась в конце концов крайне истощена. Чем серьезнее становилась ситуация, чем отчетливее проявлялось нарушение в развитии ребенка, тем меньше супруги общались друг с другом. Из-за непослушания дочери напряжение госпожи А. усиливалось. Оно росло внутри и сказывалось на «тренировках» с Дорой. Разлад увеличивался, и господин А. отдалялся от семьи; его жена чувствовала себя брошенной и своими упреками, так же как и безмолвным страданием, еще больше стесняла и потому отталкивала его. В результате на основании одного и того же желания — быть одобренным и признанным — возникли две противоположные тенденции: госпожа А. стала зависимой от мужа и цеплялась за него, а ему, наоборот, все время хотелось сбежать.
|
|
Диагноз госпожи А. — кризис адаптации (ICD 10: F43.23) с преобладающим нарушением других чувств, сопровождающийся психосоматическими симптомами и проблемами во взаимодействии с ребенком и мужем. Состояние же господина А. не настолько серьезно, чтобы говорить о диагнозе, но можно отметить, чтоу него нарцистический, обидчивый тип личности; он компенсирует неуверенность в себе подчеркнуто дистанцированной позицией и скрытой агрессивностью. Внешне это проявляется в виде провокаций и сарказма.
В такой ситуации вырисовывается психическая ранимость. Она уходит корнями в события детства и теперь усложняет преодоление кризиса, вызванного пороком развития дочери. Госпожа А. не получила безусловного признания и в первичной несовместимости с самого детства должна была вырабатывать в себе идеал, согласно которому нужно было заглушать чувства и ориентироваться на успех. В результате жесткости матери и той воспитательной среды, которую она создала, клиентка стала контролировать свои эмоции. А из-за того, что отец хвалил ее только за победы, у нее сформировался «менталитет участника соревнования», больше всего ценящего выносливость и терпение. Страх лишиться любви заставлял ее подавлять внутреннее желание самоутверждаться, спорить, требовать чего-то, вести себя эгоистично или наслаждаться жизнью. Кризисная ситуация активизирует старый способ преодоления трудностей: госпожа А. не должна ощущать слабости, беспомощности или потребности в защите и опоре. Пытаясь контролировать себя, женщина уделяет все больше внимания ребенку и отдаляется от мужа. Но ей стыдно признаться себе, что она переживает из-за такого положения дел, и в результате напряжение выходит на поверхность косвенно, в виде психосоматических симптомов.
|
|
Господин А. любую слабость воспринимает как позорную неудачу: он боится не соответствовать родительским ожиданиям и потерять их и так невысокое признание, а потому психологически защищается от неуверенности в себе с помощью демонстрации своего превосходства. Очень важное место в его системе ценностей занимает самостоятельность, так как он не сразу стал независимым от родителей. Поэтому глубинный страх, что его заставят отречься от себя или что ему, например, придется окружить заботой нуждающуюся в утешении супругу, сразу вызывает желание сбежать. В противоречии между потребностью ни от кого не зависеть и желанием быть признанным кроется дилемма: соблюдать ли дистанцию или сблизиться с человеком. Из-за этого господин А., по сути, никогда полностью не уверен в себе. Отклонение в развитии дочери вызывает не только чувство неуверенности, которое он не может позволить себе ощутить, но и желание, чтобы его обогрели и утешили. А это уже — предтеча состояния зависимости. Потребность быть принятым, не воспринимаемая господином А. как таковая, защищает его хрупкое чувство собственного достоинства: побуждает демонстрировать свое превосходство и искать признания в сексуальных эскападах.