Согласно Т. Куну, под парадигмой понимают систему научных идей, которая лежит в основе общепризнанной картины мира, служит эталоном научного мышления и практически полезным ориентиром при решении новых задач. По мере того как накапливают-
ся научные факты, которые не укладываются в существующее миропредставление, начинается процесс формирования новой парадигмы. Переход к новой парадигме означает перерыв в постепенности развития науки, научную революцию. На этой стадии новую, становящуюся парадигму можно рассматривать как концептуальную и инструментальную основу научного поиска, которая способна функционировать в условиях, когда полная теория еще отсутствует. В этом своем качестве парадигма характеризует не установившуюся картину мира, а новое, возникающее знание о нем.
К настоящему времени в различных областях знания накопились в немалом количестве эмпирические факты, которые не получили адекватной интерпретации в рамках существующей научной парадигмы. Известен также ряд теоретических проблем, решение которых вызывает серьезные мировоззренческие трудности.
Первая группа таких проблем относится к физике. Согласно современным космологическим теориям, наша Вселенная произошла около 15 млрд. лет назад в результате Большого Взрыва путем фазового перехода физического вакуума. Возможно, физикам удастся создать теорию, удовлетворительно описывающую всю сложную совокупность соответствующих процессов. «Но что вдыхает жизнь в эти уравнения и создает Вселенную, которую они могли бы описывать?» — спрашивает в своей книге «Краткая история времени» крупнейший астрофизик-теоретик С. Хокинг [147].
Вторая группа физических проблем также связана с теорией Большого Взрыва и относится к области квантовой космологии. При исследовании процессов, происходивших на начальных стадиях Большого Взрыва, когда Вселенная, как считают теоретики, имела микроскопические размеры, возникает вопрос о роли наблюдателя, или познающего субъекта. Очевидная сложность применения методов квантовой механики к этим стадиям состоит как раз в том, что тогда отсутствовали не только наблюдатели, но и материя.
Эти трудности сохраняются и в более общем случае эволюции квантовой системы. Копенгагенская школа решает эту проблему Редукции волновой функции, приписывая решающую роль наблюдателю. Известна альтернативная интерпретация, предложенная Г. Эвереттом и недавно развитая Д. Дойчем, согласно которой при каждом квантовом переходе Вселенная расщепляется на несколько копий. Насколько необычен этот подход, видно из коммента-
рия, который дал по его поводу академик Л.Б. Окунь: «Быть может, через ту комнату, в которой мы сейчас сидим, проносится скоростной экспресс» [98].
Следующая физическая проблема относится к эволюции Вселенной на стадиях, последовавших за Большим Взрывом. Речь идет об антропном принципе, который был сформулирован А. Уоллесом, К.Э. Циолковским, Р. Дике, Г.М. Идлисом, А.Л. Зельмановым, Б. Картером. Этот принцип известен в разных формулировках. Приведем здесь ту, которую предложил Брендон Картер. Он придал ей форму парафраза знаменитого изречения Декарта: «Cogito, ergo mundus talis est» («Я мыслю, следовательно, Вселенная такова, какая она есть»)[110].
Существо антропного принципа (АП) состоит в признании органического единства человека и мира. Граница субъект-объект размывается, субъект оказывается встроенным во внешний мир. Антропный принцип утверждает связь между фундаментальными свойствами Вселенной и фактом существования в ней человека. Эти свойства обладают высокой чувствительностью к набору ряда фундаментальных констант (масса и заряд электрона, константы взаимодействий и др.). Значения этих констант с высокой точностью «подогнаны» друг к другу, и даже небольшое их изменение настолько сильно изменило бы облик Вселенной, что в ней не могли бы образоваться тяжелые элементы, планеты, долгоживу-щие звезды, а тем более и биосфера.
Американский астрофизик Дж.Уилер задает по этому поводу вопрос: неужели «участие наблюдателя придает смысл Вселенной? И не должны ли мы вернуться к старой концепции Лейбница о предустановленной гармонии?»
Другая крупная группа проблем относится к биологии. Лет двадцать назад Л. Морозов показал, что не существует эволюционных механизмов возникновения биологических структур с нарушенной симметрией аминокислот и Сахаров. Феномен диссимметрии живого вещества был открыт Л. Пастером, Ф. Кекуле, Я. Вант-Гоффом и др., но механизм его возникновения и его значение для процессов жизнедеятельности оставались нераскрытыми. Результаты, полученные Морозовым, означают, что процесс формирования биологических систем с нарушенной зеркальной симметрией мог носить только скачкообразный характер [90, 32].
Не меньше трудностей возникает при попытках разработать теорию генетического кода, единую для всей биосферы Земли. Астрофизик Ч. Викрамасингхе весьма красочно оценил вероят-
ность возникновения молекулы ДНК естественным путем: «Скорее ураган, проносящийся по кладбищу старых самолетов, соберет новехонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате случайных процессов возникнет из своих компонентов жизнь».
Есть серьезные основания считать, что существует субмолекулярный субстрат живого вещества. В.Н. Пушкин исследовал реакцию растений на мысленное воздействие индуктора, находящегося под гипнозом. Описаны опыты Ю.В. Цзяна по формированию фенотипа молодого организма под воздействием чуждой его биологическому виду генетической информации, передаваемой от индуктора с помощью волновода СВЧ-излучения [43].
Эти трудности теоретического объяснения возникновения жизни приводили к тому, что неоднократно выдвигались различные гипотезы о существовании специфического фактора, определяющего появление и функционирование живых систем. Классическая химия оказалась бессильной познать сущность жизни. Специфический субстрат живого искали на энергетическом уровне (В. Оствальд), пытались развивать концепции биологического поля (А.Г. Гурвич), биогенного эфира (А. Данилевский) и др. В разных вариантах высказывалась гипотеза об организующем информационном начале (Г. Дриш, А.А. Гурвич, П. Тейяр де Шарден, Н.И. Кобозев и др.). В настоящее время наиболее обоснованной представляется концепция о триаде жизни, элементами которой являются вещество, энергия и информация.
Еще одна группа проблем относится к области психологии и в особенности к комплексу явлений сверхчувственного восприятия (СЧВ), или трансперсональной психологии. Среди психологических эффектов, достаточно убедительные теоретические модели которых отсутствуют, упомянем феномен чудо-счетчиков и описанный А. Лурия случай практически неограниченной памяти. Чтобы обеспечить подобные эффекты, информационная емкость каждого нейрона, который естественно считать элементарной ячейкой памяти человеческого мозга, должна составлять 108 бит. Этот эмпирический факт может означать только одно: эффект «гипермнезии» нейрона связан не с его молекулярным строением, а с некими более фундаментальными структурами.
Сходные проблемы возникают с интерпретацией коллективной жизнедеятельности таких общественных насекомых, как муравьи, пчелы и термиты. Их сложно организованную общественную жизнь трудно объяснить одними врожденными инстинктами: нервное междоузлие отдельно взятой особи, например матки
семьи, размером не более четверти булавочной головки не может вместить необходимый для этого гигантский объем информации. Приходится предположить, что сообщество в целом обладает неким коллективным «мозгом», или банком управляющей информации, физический референт которого неизвестен.
Обстоятельные исследования явлений СЧВ выполнил Ст. Гроф [37]. В Принстонском университете под руководством профессора Р. Джана проведен цикл экспериментальных исследований, в которых была доказана возможность мысленного воздействия на процессы в электронных и механических системах. В других экспериментах этой группы обнаружен эффект ирекогнитивной отдаленной перцепции — передачи мысленной информации на большие расстояния, причем с упреждающим сдвигом во времени [169]. В России известны эксперименты В.М. Бронникова, а также СВ. Медведева по чтению книги с завязанными глазами и мысленной передаче ее текста другому участнику опытов.
Эти эксперименты выполнены под строгим научным контролем и свидетельствуют о реальности этого круга явлений. Из этого факта автоматически следует неизбежность признания автономности сознания по отношению к соме, несостоятельность более чем столетних попыток свести его всего лишь к функции сложно организованной материальной структуры мозга. Современная нейрофизиология оказалась не в состоянии дать ответ на вопрос, можно ли рассматривать психику и сознание всего лишь как обретшее самостоятельность свойство электрической и метаболической активности мозга. Похоже, что ответ на эти вопросы надо искать на принципиально новых путях, за рамками современной общенаучной парадигмы.
Глава 4.7