Голуби-победители

Чем дело началось – не помню, хоть убей,

Но только семь «смиренных» голубей,

Узнав, что Лев блюсти не хочет их обычай,

А смеет – дерзость какова! –

Жить наподобье Льва,

Решили отлучить его от стаи птичьей.

Ни для кого теперь уж не секрет.

Что послан Льву такой декрет,

Чтоб сголубями он не смел летать, покуда

Он не научится, как голубь, ворковать

И крошки хлебные клевать.

Ликуют голуби: мы победили! Чудо!

Мы надо Львом свершили правый суд.

В лице своем соединить умея

И кротость голубя и мудрость змея!

Но, может быть, вопрос нам зададут:

Да – где ж победа тут?

Но так как, если верить слуху.

Те голуби сродни Святому Духу,

То каждый, чтобы быть целей,

Конечно, от таких воздержится вопросцев

И будет славить дело голубей-победоносцев.

Семь «смиренных» голубей – 7 иерархов, подписавших «определение» синода. «Дело голубей-победоносцев» – намек на автора определения – Победоносцева.

Лев и Ослы (Басня)

В одной стране, где правили Ослы,

Лев завелся и стал налево и направо

О том, о сем судить; и вот во все углы

Про речи львиные зашла далеко слава.

Известно всем, какой Львам громкий голос дан,

Какая скрыта в них и сила и отвага;

А этот первым был среди и львиных стран,

И громко говорить для всех считал за благо.

И так как Львы ничуть не схожи на Ослов,

И все в привычках их и их речах иное,

То все правление Ослиных тех голов

От львиной дерзости лишилося покоя.

«Как! Рядом долгих лет природные Ослы

Обычай наш и нрав привили мы народу.

А дерзкий Лев рычит на нас свои хулы

И под носом плодит нам львиную породу!

К несчастью пущему, народ наш не глухой,

И дан язык ему, как ни прискорбно это;

Один послушает, послушает другой.

Глядишь, – и разнесут ту ересь на полсвета.

Судить, немедля, Льва! И семеро Ослов

Собрались заседать: как быть с врагом косматым?

И сановитейших ослиных семь голов

Так разрешаются посланьем витьеватым:

Лев назван гибельным служителем страны,

Порвавшим дерзостно с премудростью Ослиной,

За что и ждут его рогатки сатаны,

Лизанье сковород и свист, и шип змеиный.

Готовы б съесть Ослы, да все ж боятся Льва,

И только издали они его лягали,

И даже ясно так звучали их слова:

«Вам, Лев неистовый, покаяться нельзя ли?

Забудьте львиные замашки и хулы,

Покайтесь, будет вам, пойдите-ка в Ослы,

Кто знает? Может быть, чины бы получили»...

Когда же Льву прочли зловещую рацею.

То он сказал, махнув презрительно хвостом:

«Здесь все написано ослиным языком,

А я лишь понимать по-львиному умею».

«Семеро ослов» – те же 7 иерархов, подписавших определение синода.

Интересно то, что церковники со своей стороны пытались защищаться также оружием сатиры, однако и на этом поприще они не достигали успеха. Достаточно познакомиться хотя бы с одним из таких стихотворных произведений, напечатанном в «Миссионерском обозрении» (июнь 1901 г.), в котором бездарность перемешана с грубостью, чтобы получить представление о поэтических притязаниях «отцов церкви».