2015-09-06
450
Леонора Стил
Начитка от мастеров:
«Прошлой ночью, Карл опять заговорил о побеге. Пальцами поглаживал её бедро, зарывался лицом в волосы, и шептал в самое ухо о своих планах. Горячо шептал, страстно, так, как стоило бы шептать совершенно о другом…
Уже несколько месяцев, идея побега овладела Карлом со всей горячностью, на которую был способен этот человек. «Там мы будем свободны!» - говорил он. «И будем есть крыс» - добавляла в таком случае Леонора.
Крысы, впрочем, были ещё неплохим вариантом – о том, что такое голод она не забыла и за 9,5 лет в резервациях. Не забыла, как поглощают мысли о еде – какой угодно! – как постепенно ты теряешь себя, как заползают в голову самые чёрные, самые гадкие мысли… Нет, те полгода свободы, что были в её жизни между Днём Восстания и той ночью, когда NGL обнаружили их убежище, не оставили по себе ничего, к чему хотелось бы возвращаться.
Тысячу раз она говорила ему об этом, и ещё о медикаментах, о том, как страшно гноятся раны, если нет антибиотиков, как кричат и стонут ночами такие раненные…О том, как холодно будет зимой и как сложно перемещаться незамеченными… И опять, и опять, и опять… Но этот вирус, это опасное слово «свобода» уже прочно поселилось в его сознании. Свобода – для чего? Чтобы гордо умереть от сотни возможных причин?...
Он бредил своими планами, она – просыпалась ночами с колотящимся от страха сердцем. Вернулись старые, с таким трудом изгнанные кошмары, и добавились новые – о нём. Чего ожидать в случае удачи предприятия было более-менее ясно – того самого голода, грязи, постоянного напряжения, грызни среди членов группы и прочих «прелестей» свободы. А вот о том, чего ожидать в результате её провала, Леоноре не хотелось и думать. Что именно могут предпринять машины «в назидание» остальным?
Две из трёх резерваций, в которых она успела побывать, были достаточно гуманны (только первая, та, где она была ещё совсем девчонкой оставила действительно неприятные воспоминания), но ни в одной из них не прощались попытки побега. Понимает ли Карл всё это? Она – понимает.
В таких случаях, порой Леоноре казалось, что, несмотря на внешнюю молодость, на самом деле она гораздо старше окружающих. Сильнее, чем бравирующие удалью мужчины. Выносливее, чем хвалящиеся роверы… Потому что выживать – это исскуство. И не просто выживать – получать желаемое, подниматься на вершину, быть в безопасности… Знать, что тебя – именно тебя – не тронут.
Жизнь в резервациях была игрой с неназванными правилами, и Леонора играла в неё виртуозно.
И вот теперь, спустя тридцать восемь дней с того момента, как он шептал ей в постели о своих планах, её очередной ход вот-вот должен был принести свои плоды.
«Направо, - говорит она в коммуникатор, глядя на экран с запутанной схемой. – Ждите, открываю…»
… Когда она предложила свой план, Карл не поверил тому, что слышал. Потом принялся возражать, аргументируя, что для неё это слишком опасно. Потом – перебрав варианты и оценив вероятности – согласился. Группа, тщательно подобранная и максимально экипированная, должна была спуститься в нижний отсек и – уйти по системе водоснабжения. Леонора – единственная из них, кто имел доступ к коротким коридорам и комнатам управления – была тем человеком, что по очереди будет открывать и закрывать за ними шлюзы, после чего – присоединится к остальным. Виртуозный план. Изящный, отчаянный и крайне опасный. Именно такой, в какой с удовольствием бы поверил Карл. Именно такой, на какой никогда не пошла бы Леонора…
Экран помаргивает белыми линиями – открытие одного шлюза, закрытие другого… Сейчас, с минуты на минуту всё должно решиться…
Ощущая, как сжимается спазмом горло, Леонора выдыхает по связи: «Карл, послушай меня…- и, быстро, не давая ему возразить, выбрасывает слова одно за другим: - …пожалуйста, не сопротивляйся. Не дай им повод, хорошо? Я обо всё договорилась, тебя не тронут…» - она, так хорошо играющая на струнах социума, столь гениально пишущая шахматные расклады ситуаций, с трудом подбирает слова, чтобы достучаться до близкого человека. И слышит в ответ его недоумение, и снова пытается уговорить, убедить, спасти… Все объяснения будут после, сейчас главное – чтобы он поверил ей, чтобы, когда на группу выйдут Пауки – не сопротивлялся…
«Они не тронут тебя, слышишь?! Я договорилась!» - кричит она.
«Что ты сделала, Лео?! Говори сейчас же!» - шипит он в ответ.
«Просто поверь мне!»
«Что ты сделала?!»
…А потом были какие-то крики, и ругань, и грохот…И – в каком-то мгновенном прозрении – Леонора поняла, что просчиталась. Что ей, их жизни вместе, всему, что могло бы быть, всему, ради чего она старалась – он предпочтёт свой миф.
Может быть, Карл решил, что она предала его. Это было бы так на него похоже… Только вот, отказываясь от того, чего она добилась для них обоих – предателем был он…»(с)
Леонора Стил прожила до момента попадания в играемую сортировочную станцию в трёх резервациях, вот их описание:
«Первая: Окруженная непроходимыми горами долина. Небольшая горная река, протекающая через нее, бурно уходит в узкое ущелье ледяным потоком, весело прыгая по высоким порогам. На глиняных склонах практически ничего не растет и только выкопанные вручную “норы” дают хоть какое-то убежище от испепеляющей дневной жары и пронизывающего ночного холода. Впрочем, если в периоды засухи все в резервации покрывалось неизбежной патиной красноватой глиняной пыли, то во время затяжных, на несколько недель, дождей передвигаться по скользким склонам становилось практически невозможно. А в плохо проветриваемых укрытиях сырость держалась еще больше месяца. Единственным утешением были горячие источники в одном из концов долины, но ощутимый сероводородный запах намекал на опасность длительного нахождения возле них, а очень минерализированная вода, высыхая, делала одежду практически негнущейся, если только ее не прополоскать в холодной реке.
Пищи, привозимой машинами, едва хватало на всех, так что зачастую более слабые оставались голодными. Одежду можно было заработать на периодически проходящих соревнованиях…
В этой резервации практически не было Правил: запрещено убийство, за причинение вреда, способного привести к гибели, следовало суровое наказание. Пожалуй и все, больше машины не навязывали никаких условий.
Машин в резервации практически нет, только неизменно висящий над долиной Серафим (NGL2-1) постоянно напоминает об их наблюдении.
Вторая: Небольшая часть бизнес-центра какого-то европейского города, окруженная невидимой чертой, за которой поджидают машины-убийцы. Стеклянные высотки с бесчисленными офисами, два крупных торговых центра, несколько отелей для особо удачливых. А еще Правила: вышедший за разрешенную территорию возвращается “в неполной комплектации”; за все нужно платить - за еду в магазине, за проживание в отеле, за пользование услугами автоматизированных систем - камер хранения, холодильников, душевых, парикмахерских и т.д.; деньги нельзя ни украсть, ни подарить; ну и конечно же, нельзя убивать; более того, нельзя даже калечить.
Имеющий деньги в этой резервации - имеет все. А единственный способ заработать в этой резервации деньги - это выполнять “работу”. Ежедневно, в различных частях резервации появляются условия задач, которые нужно выполнить за отведенное время, и назначенная награда. Первый выполнивший условия - получает награду. Несложные задачи в основном варьируются от “добраться до такого-то места” до “найти и принести”. Зачастую, по ходу дела нужно решать различные загадки или искать обходные пути.
Хотя NGL в разрешенной части города практически не встречаются (иногда бывают, но ведут себя не агрессивно по отношению к “послушным”), весь город напичкан камерами наблюдения и информационными мониторами.
Третья:
Резервация выглядит как миниатюрный американский городок с небольшим даунтауном на берегу реки и обширным коттеджным поселком вокруг, оканчивающимся полями. Правила примерно повторяют американское законодательство.
Вся жизнь в резервации вращается вокруг рейтингов: раз в месяц каждый житель должен назвать от одного до десяти “кумиров”. По результатам этих голосований определяются рейтинги жителей. Чем выше рейтинг, тем больше человеку позволено - он получает лучшую еду, лучшую одежду, если рейтинг возрос достаточно сильно - лучшее жилье. В некотором смысле, рейтинг в этой резервации заменяет привычные деньги.
Кроме того, раз в месяц вывешиваются списки “вакансий” на следующий месяц. Распределение работ (преимущественно, сфера услуг) происходит на основании все тех же рейтингов - чем ниже рейтинг, тем сложнее/неприятнее работа. Наиболее популярные же жители освобождаются от каких либо работ либо выбирают любую вакансию. При этом человек с более высоким рейтингом всегда может добровольно подписаться на менее рейтинговую “вакансию”.
NGL в городе практически не встречаются, но камеры наблюдения расположены во всех публичных местах - тем больше, чем меньший рейтинг нужен для входа. Так же бывают камеры в жилых домах с низким рейтингом»
Лео – выходец из детдома.
«Так как это у нас далекое и прекрастное будущее:), то приюты это в принципе нормальное место, никаких ужасов. Но при этом дети - жестокие создания без всякого к тому понукания и свои тёрки несомненно были. В частности - у вас в старшей группе была девочка - яркая, привлекающая внимание, сильная. Всегда добивающаяся своего. И далеко не всегда добрая. Сейчас, эти детские войны кажутся ерундой, но всё-равно - память об этом осталась. Толи обида, толи наоборот - некая доля подражания - тогда, когда ситуация стала критической и пришлось срочно искать сильные модели поведения (это мне сейчас подумалось, что раз ты не хочешь "ну его", то вполне можно было взять такую "старшекурсницу" за пример). Суть в том, что как-то она тебя обидела - по мелочи на самом деле - может игрушку забрала, толкнула, поставила подножку, отобрала вкусняшку - что угодно на твой вкус и выбор. Сейчас это скорее не обида, а воспоминание (кто может в серьёз ставить в упрёк такое, когда сейчас - сама знаешь), но оно есть - как связь... (Хоть немного понятно, что я пытаюсь выразить?:)). Собственно - девочка: звали соответственно Рада Добронравова, приюты интернациональные»(с)
В первой своей резервации, ещё совсем девочкой, в возрасте примерно 16 лет, Лео пережила изнасилование.
Досье Монады на данный объект:
Имя объекта – Леонора Стил (Leonora Steel)
Возраст объекта – 25
Биометрические данные – FS9-Kl
Доступные данные:
Место рождения: Нью-Йорк, после - Польша, детский дом им. Святой Елисаветы.
Место захвата: Польша.
Здоровье: 5 из 5.
Психологические состояние – стабильное, устойчивое.
Уровень агрессивности – средний
Коммуникабельность – средняя
Примечания - хорошие адаптивные способности.
Сожаление моей персонажки будет заключаться именно в том, что она вообще затеяла всю эту историю с побегом с Карлом, поддалась на его уговоры и мечтания.
Пожалуй, я бы лично так никогда не поступила. Мне знаком соблазн поддаться на неразумные мечтания любимого человека - но никогда он не мог быть для меня настолько сильным, чтобы я таки ему сдалась, пусть даже мне моя устойчивость грозила потерей любимого. Я думаю, Леонора так в итоге и думала - что лучше бы она не стала поддерживать эту мечту Карла. Возможно, он бы сбежал сам и, скорей всего, погиб бы - сразу или чуть позже.Возможно, они бы с ним рассорились и дальше в резервации просто избегали бы друг друга. А может быть даже - всё бы было, как всегда, просто иногда пришлось бы заново гасить в нём мечтания на тему побега. Всё не так плохо, как своими же руками всё разрушить. Да, если бы было всё разрушено руками другого человека или просто - жизнью, для Леоноры это было бы далеко не так обидно и болезненно.
Мы с ней в этом нашем качестве очень и очень схожи. Только его дозировка у меня на порядок выше, чем у неё. Я, пожалуй, люблю правду и здравый смысл сильнее, чем я вообще способна любить человека. Из-за этого со мной в отношениях быть довольно тяжело. Надо реально любить меня больше, чем самого себя, покориться моей воле и той пользе, которую я наношу.
Я думаю, что, на самом деле, доза этого качества у Лео ненамного ниже. Просто, видать, звёзды так встали, что Карлу удалось вытащить из неё какую-то сиюминутную слабинку и заставить её гореть, а дальше отступать было поздно.(с)
